Война на Донбассе, после подписания минских соглашений перешедшая в новую стадию, продолжает оказывать влияние на российскую военную стратегию. Снижение напряженности в зоне конфликта привело Москву к решению об отводе войск от украинской границы, однако, это, скорее всего, мало что изменит.
Послекрымские страхи
Переворот в Киеве и последующие события в Крыму открыли первый этап военного противостояния на границе России и Украины. Во внеплановых учениях Западного и Центрального военных округов были задействованы более 120 тысяч человек, более двух тысяч единиц военной техники, несколько сотен самолетов и вертолетов. Численность войск на границе с Украиной по состоянию на конец марта 2014 года составляла, по различным оценкам, до 35-40 тысяч человек.
Эта концентрация войск с российской стороны никогда не получала официального объяснения, если не считать общих слов о необходимости усиления пограничной охраны ввиду конфликтной ситуации в соседней стране. Однако в качестве реальной причины большая часть специалистов называет, во-первых, маскировку собственно крымского развертывания — поначалу отрицавшийся факт использования Вооруженных сил России в крымских событиях будет признан Владимиром Путиным 17 апреля 2014 года во время прямой линии.
Во-вторых, было необходимо предотвратить возможную операцию ВС Украины против сил самообороны Крыма и российских войск на полуострове, и здесь развертывание вдоль границы с Украиной не могло не сыграть свою роль: состояние украинской армии на тот момент исключало возможность боевых действий подобного масштаба.
К концу марта стало ясно, что Киев, понимая соотношение сил, не намерен, как минимум, «прямо сейчас» отбирать Крым, который к тому моменту, после референдума, уже стал частью Российской Федерации. Определенное снижение напряженности позволило начать частичный отвод войск, однако вдоль значительной части границы присутствие ВС России сохранялось.
Неудачное умиротворение
В апреле 2014 года, когда ситуация вокруг Крыма относительно стабилизировалась, стало ясно, что центр тяжести конфликта переносится на континент — в юго-восточные области Украины, где под контроль противников нового киевского режима перешли областные администрации в Донецке и Луганске, а также в большей части районных центров этих областей. Отказавшись рассматривать требования оппонентов относительно федерализации и языкового вопроса, Киев с самого начала обозначил их как сепаратистов, а затем и террористов, начав войсковую операцию против ополчения Донецкой и провозглашенной позднее Луганской народных республик.
Первые шаги были, очевидно, неудачными — украинская бронетехника, введенная в Славянск, который надолго станет центром обороны донецких ополченцев, была блокирована местными жителями, несколько боевых машин десанта с экипажами перешли на сторону повстанцев.
При этом очевидно, что киевские власти не решались, как минимум в первые недели, активно применять тяжелое вооружение и авиацию, опасаясь возможной реакции со стороны России. 24 апреля, когда ВС Украины возобновили штурм Славянска, российское министерство обороны объявило об очередных учениях близ границы.
Сергей Шойгу прямо связал учения с происходящим на востоке Украины: «Силы явно неравны. Отмашка на применение оружия против мирных жителей своей страны уже дана. Если сегодня эту военную машину не остановить, то это приведет к большому числу погибших и раненых. Не способствует нормализации обстановки вокруг Украины и объявленные учения войск НАТО на территории Польши и стран Балтии. Мы вынуждены реагировать на такое развитие ситуации», — заявил министр обороны России.
Несмотря на пока что ограниченное применение тяжелого вооружения (максимум — 120-миллиметровые минометы), боевые действия становятся непрерывными. Многие наблюдатели связывали рост их интенсивности со стремлением украинского руководства завершить операцию до вступления в должность нового президента Украины (Петр Порошенко выиграл выборы 25 мая и вступил в должность 7 июня 2014 года), которому в этом раскладе отводились бы лавры миротворца. На мирные намерения нового руководителя Украины, очевидно, рассчитывали в Москве: в конце мая было объявлено о прекращении учений и отводе войск от границы. Отвод действительно имел место: ряд частей вернулся в места постоянной дислокации, многие перенесли свои полевые лагеря из районов в непосредственной близости от границы в районы, удаленные на 10-50 километров.
Петр Порошенко, Донецкая область
Фото: Михаил Палинчак / РИА Новости
Тем не менее ожидаемого умиротворяющего действия отвод российских войск не оказал. Напротив, убедившись в отсутствии угрозы непосредственного вмешательства, украинская армия начала активное наступление с широким применением тяжелого вооружения, включая реактивные системы залпового огня, артиллерию калибром 152 миллиметра и более, боевую авиацию. Применение авиации, впрочем, довольно быстро было ограничено: ополчению удалось наладить ПВО важнейших объектов, а низкий уровень подготовки летчиков ВВС Украины сделал их легкой добычей даже для традиционного повстанческого оружия — ПЗРК и малокалиберной зенитной артиллерии. Недостаточную эффективность авиации Киев компенсировал широким применением артиллерии, которая с этого момента вела постоянный огонь с крайне малой избирательностью. Под обстрел раз за разом попадали жилые кварталы, удаленные от каких бы то ни было позиций ополчения.
Уже в конце мая отвод российских войск был приостановлен, однако стало очевидно, что на прямое вмешательство Москва не пойдет. Это фактически развязало Киеву руки, несмотря на то что численность российских войск на границе вскоре вновь начала расти.
С этого момента напряженность боев с небольшими отступлениями нарастала непрерывно вплоть до августа. Невзирая на потери, соотношение которых иной раз достигало разрыва на порядок в пользу повстанцев, украинские силовики, опираясь на превосходство в численности и огневой мощи, продолжали наступать до тех пор, пока ополчению, сформировавшему, наконец, достаточно многочисленные мобильные подразделения, не удалось переломить ход боевых действий и перейти в контрнаступление.
В поиске граблей?
Контрнаступление ополченцев, сумевших полностью взять под контроль границу ДНР с Россией, с целью достичь пригородов Мариуполя и даже обойти его с запада, было остановлено минскими соглашениями 5 сентября 2014 года. С тех пор наблюдается очевидный раскол в действиях военного и политического руководства обеих республик Донбасса. Если военные настаивают на продолжении наступления, как минимум, с тактическими целями — взять под контроль территории, достаточные для того, чтобы исключить обстрел украинской армией Донецка, Горловки и других важных населенных пунктов, то политики явно рассчитывают получить определенные бонусы и повысить свою легитимность вследствие мирного процесса.
В этом их цели, по-видимому, совпадают с целями руководства России, для которого вооруженный конфликт стал источником непрекращающихся политических проблем. В качестве возможного решения этих проблем был вновь выбран отвод войск: по имеющимся сообщениям, от границы отодвинут 17,5 тысячи человек — около половины наличного контингента. Учитывая результаты предыдущих отводов, можно считать весьма вероятным, что и сегодняшние события приведут к попытке Киева вновь решить проблему уходящего Донбасса военным путем в расчете на то, что под международным давлением Москва не только не пойдет на прямое вмешательство, но и перекроет каналы помощи повстанцам, на которые до этого закрывала глаза.