В прокате — первый хороший фильм-катастрофа за долгое время, новые работы итальянских мэтров Тавиани и Моретти, комикующий пенсионер Де Ниро и неузнаваемый пенсионер Микки Рурк. Кроме того — документальное разоблачение сайентологов и тибетские откровения Ивана Вырыпаева. Все это — в обзоре «Ленты.ру».
«Эверест»
Весна 1996-го. Время расцвета коммерческого альпинизма — профессионалы гор за приличные гонорары организовывают экспедиции на восьмитысячники для одержимых вертикалью любителей. Забава настолько популярна, что 10 мая у вершины Эвереста образовалась натуральная пробка. И тут-то на самую высокую гору мира, где и без того невозможно нормально дышать, опускается жуткая и затяжная буря.
Можно не знать, как именно разразилась одна из самых фатальных трагедий в истории альпинизма, но что живыми с вершины вернутся не все, понятно — причем сразу, не только по титру «основано на реальных событиях», но и по самим канонам жанра фильма-катастрофы. Удивительно другое — даже зная, что некоторые из героев масштабной, эффектно снятой картины Бальтасара Кормакура погибнут, ты все равно не можешь подготовить себя к чувствам, которые нахлынут, когда гора породит смерть, и не можешь эти чувства сдержать.
Добивается этого Кормакур обстоятельностью — в первый час постепенно, по капельке, нагнетая напряжение, неброскими штрихами обрисовывая персонажей (не мешает и то, что играют их некоторые из лучших голливудских актеров: Бролин и Кларк, Хоукс и Джилленхол, в группе поддержки — Найтли и Робин Райт), кружа зрителю голову ложными опасностями и захватывающими дух натурными съемками. Результат этой терпеливой работы прост: если экспедиция Роба Холла (Джейсон Кларк) закончилась катастрофой, то фильм о ней — стопроцентным успехом: жаль всех, а больше всего тех, кто выжил.
«Cтажер»
70-летний Бен Уитакер (Роберт Де Ниро) ценил в жизни две вещи — любовь и работу. Жизнь не ответила взаимностью, оставив его вдовцом и пенсионером. Устав спасаться тай-чи и прочими стариковскими хобби, ветеран аналогового бизнеса (издавал телефонные справочники) решает освоить новую цифровую реальность. И устраивается стажером в модный интернет-магазин, как раз в качестве жеста доброй воли набирающий пожилых интернов. Отношения с создательницей стартапа (Энн Хэтэуэй), взвинченной из-за наседающих акционеров и капитализации, сложатся не сразу.
Понятно, что разногласия между пожилым интерном и юной CEO временны. Но, именно пока «Стажер» ломает комедию на конфликте поколений (немало достанется от Бена и «Фейсбуку», и многочисленным хипстерам в штате), он источает обаяние, хотя и немного старомодное. Когда же Нэнси Майерс, режиссер таких добродушных безделушек, как «Отец невесты» и «Отпуск по обмену», перейдет от незлобивой сатиры к мелодраме — эта старомодность обернется жутким анахронизмом.
Де Ниро, подтрунивающий над юнцами в клетчатой рубашке, неотразим. Но как только Хэтэуэй затянет плач по временам Николсона и Форда (спасибо еще, что Харрисона, а не Джона), от этой патерналистской патоки сводит скулы. Не говоря еще о том, что Майерс ухитрится найти Бену объект романтического интереса, немыслимую массажистку в исполнении Рене Руссо — что похоже, скорее, на бессмысленную жалость к персонажу, а не на награду за его труды.
«Декамерон»
Флоренция середины XIV века: цветут искусства, а еще краше — девушки. Впрочем, и в этом предренессансном мирке возможен апокалипсис — на север Италии приходит чума. Чтобы спастись, трое благородных молодых людей и семь девушек бегут за город, где развлекают друг друга рассказами о любви. Плотской и жадной, трагической и комичной, безответной, наконец.
«Декамерон» Боккаччо экранизировали неоднократно — в первую очередь, конечно, современник снявших новую версию братьев Тавиани Пьер Паоло Пазолини. Тавиани, намного пережившие этого буйного гения, естественно, не пытаются переплюнуть его версию (каноническую и по откровенности, и по трепету перед Средневековьем, равно отвратительным и восхитительным). К счастью, и первоисточник с его сотней новелл позволяет каждому из авторов экранизации выбрать собственные сюжеты. Но прелесть этого порой чрезмерно театрального, но все же сильного фильма не в самих историях, а в пиетете, с которым Тавиани относятся к Боккаччо (собственно в оригинале их фильм и называется «Чудесный Боккаччо»), пытаясь транслировать красоту его языка живописностью постановки — вплоть до имитации в кадре шедевров ренессансного искусства.
«Спасение»
В почти безмолвной тишине сменяются кадры. Совсем юная монахиня-католичка (Полина Гришина) двигает вещи в комнате. Плачет. Куда-то едет. За окном допотопного автобуса — неземные, почти божественные пейзажи: лучше гор могут быть только горы, и нет гор более эффектных, чем Тибет, куда монахиню отправляют помогать в местном, на высоте четырех с половиной километров, соборе. Дорога в храм затянется, девушка застрянет на полпути — всего на пару дней, которых вместе с парой случайных встреч хватит, чтобы она несколько переосмыслила свое место в мире и свои отношения с Богом.
«Ты не пылесос», — внушает монахине одна из случайных знакомых. Другой споет. Третий расскажет про инопланетян. Иван Вырыпаев, одно из главных лиц российской новой драмы, ведет свою героиню к пониманию, что есть Бог, тернистыми путями. Они же ждут и зрителя, который тоже не пылесос и должен через испытание медленной, нетерпеливой первой половиной прийти к откровению уже кинематографическому. Вырыпаев, конечно, слишком честен, чтобы устроить полноценный катарсис, но даже эффект облегчения, выпущенного метафизического пара, который накапливается поначалу, стоит того, чтобы немного потерпеть.
«Эшби»
Тяжела подростковая жизнь — особенно если ты, как Эд (Нат Вулф), абсолютно беспомощен в американском футболе, робок с девушками и неспособен похвастать завидной родословной. Не складывается и на новом месте, куда он переезжает с матерью-одиночкой (как всегда гениальная комедиантка Сара Сильверман) — но только пока не познакомился с импозантным соседом Эшби (неузнаваемый после очередной пластики Микки Рурк), бывшим убийцей ЦРУ, а теперь усталым бонвиваном в заслуженном отпуске, который как раз в настроении выдать тумаков и жизненных советов молодому поколению.
«Эшби» с его бравурным инди-саундтреком и обязательной постепенной инверсией персонажей (пока Эд начинает наливаться мужеством, Эшби, наоборот, открывает ранимую душу), конечно, не пытается изменить канон многочисленных в американском кино историй перевоспитания школьника-аутсайдера. Этот фильм, впрочем, доводит потертый шаблон до показательного — и обаятельного — абсурда, обещая своим героям не полноценные перемены, но только их иллюзии: сколько ни дружи с убийцами или школьниками, мир одинаково жесток и к тем, и к другим.
«Наваждение»
Один из самых заслуженных документалистов современного американского кино Алекс Гибни (автор, среди прочего, не только познавательных, но и элегантных фильмов об Enron и Лэнсе Армстронге) в «Наваждении» выводит на чистую воду Церковь сайентологии — и пленных не берет.
Краткая биография Хаббарда (которая сразу напоминает фильм «Мастер») и озвученные тревожными струнными разговоры с бывшими членами церкви, рассказы о Яме, где в бункерах мучают провинившихся, и саморазоблачительная ухмылка Траволты. Гибни выступает против сайентологов столь яростно, что его уже обвиняют в однобокости. Единственная серьезная претензия все-таки в том, что обрушивается на детище Хаббарда он несколько менее остроумно, чем это делал «Южный парк». Наверняка на этой планете есть те, кому сайентология действительно помогла что-то о себе и мире понять (и обойтись при этом без чистки унитазов и тачек Тома Круза) — миллиардов пожертвований (при уходе от налогов при этом) такая вера, впрочем, не стоит. Как и, наверное, любая другая.