Фильм «Без границ» выходит в прокат 22 октября. С конца ноября в кинотеатрах будут показывать «Метаморфозис». В обеих картинах главных героев сыграл Егор Корешков. «Лента.ру» узнала у него о том, как он боролся с китайской безграмотностью и кастинг-директорами и на что нужно быть готовым, чтобы стать успешным актером.
О китайских страстях, слепой любви и обволакивающем Михалкове
«Сняться в фильме «Без границ» меня пригласил режиссер Роман Прыгунов. Он написал мне sms: «Скоро будет работа». В это время я снимался в Китае, и вырваться было сложно. Китайцы «арендовали» меня на четыре месяца, уехать от них я не мог. Тогда и решил немного слукавить — сказал им, что договор на съемки в российском фильме я подписал заранее, и мне необходимо на две недели домой.
Вторым режиссером того самого китайского фильма под названием «Балет в пламени войны» был не кто иной, как Никита Михалков. Правда, за два месяца съемок до отъезда в Москву я его так и не видел. А стоило только мне покинуть площадку, тут же сообщили, что он собирается в Китай. А меня-то там нет! А он едет. А я в Москве! А он там!
Невозможно сказать «нет» Никите Михалкову. Если он едет меня снимать, у меня не может быть других дел. Пришлось сразу же лететь обратно в Китай. Сыграл в двух сценах у Никиты Сергеевича. Наверное, все актеры мечтают сняться у него. Даже китайские.
Китайцы понимали Михалкова без переводчика. Он так смотрит, так обволакивает харизмой, так передает суть твоей роли, что ты просто входишь в кадр и делаешь как нужно. Когда Михалков на площадке, все ходят на цыпочках. Хотя он, конечно, не заставляет никого так себя вести.
Сценарий фильма «Балет в пламени войны» мне дался очень тяжело. Было такое ощущение, что авторы просто загнали свои иероглифы в Google Translate и дали мне почитать то, что получилось. Проблема еще была в том, что на площадке со мной работал переводчик, который объяснял мне все так, как будто его тоже пропустили через Google Translate. Мне приходилось общаться с одним из режиссеров по-английски. Это был единственный человек, с кем мы говорили на одном языке. Ему как раз я и жаловался на все недочеты в сценарии, который приходилось переписывать на ходу и переводить обратно на китайский, чтобы съемочная группа понимала, что вообще происходит.
Сложно относиться к съемкам как к работе. Это по большей части творчество. Хотя когда мы едем на съемки, мы говорим «идем на работу». Если снимаемся в другом городе, говорим, что мы в командировке.
В фильме «Без границ» мне пришлось играть любовь со слепой девушкой. Думаю, каждый бы задался вопросом — как себя вести, если бы это случилось в жизни.
Кадр из фильма «Без границ»
Я бы смог быть с незрячей девушкой в реальной жизни. Не только в кино. Бывают разные обстоятельства, ни от чего нельзя зарекаться. Жизнь может обернуться по-разному — и ты можешь сам оказаться слепым.
У нас была премьера «Без границ» в Ереване. Ездил туда впервые. Всем советую. Озеро Севан. Гора Арарат. Одноименный коньяк».
О киношном уродстве и ненужной интеллигентности
«Для своих двадцати девяти лет я считаю себя взрослым. И ответственным. По крайней мере — внешне. Все-таки я в кино снимаюсь, показываю что-то людям, они потом размышляют над этим. Хотя в душе я и в пятьдесят буду ребенком. Но социально ответственным.
Мужчина в любом возрасте должен нести ответственность за то, что он делает. После двадцати лет — особенно. А вот после тридцати — можно расслабиться.
У меня серьезные проблемы при взаимодействии с кастинг-директорами. Для многих ролей они меня считают слишком красивым. К сожалению, у нас снимается много артхаусно-беспредельных фильмов про провинциальных гопников. Есть большой спрос на персонажей неинтеллектуальных и неинтеллигентных, соответственно, внешность нужна подобающая. Я такой не располагаю.
Я много раз говорил, что запросто могу сыграть асоциального урода. Загримируюсь, порежусь! Но меня гнали с кастингов, как в семнадцатом году гнали всю нашу интеллигенцию. Я постоянно слышал: «Мы не снимаем интеллигентов, у нас нет такого кино. Жди».
Вот в Голливуде не так. Если ты сам по себе хороший артист, ты можешь сыграть страшного никчемного больного жирного алкаша. В России никто не будет ждать, пока ты поправишься, похудеешь или научишься во что-нибудь играть. У нас даже на лошадях ездят дублеры в кадре, потому что никто не даст актеру времени попробовать удержаться в седле.
На роль хоккеиста у нас выберут скорее того, кто умеет играть в хоккей, а не в кино. Но есть и другая сторона. Странная. После окончания института я ходил по разным кастингам и как-то пробовался на роль в фильме про дайверов. Меня тогда спросили, занимаюсь ли я дайвингом, а я очень удивился. Я же актер! Только что закончил вуз, где учился другим вещам. В итоге на эту роль пригласили просто медийного персонажа, который никогда никаким дайвингом не занимался. И тут возникает вопрос — о чем вообще была речь? Вам нужны актерские способности? Дайверские? Или узнаваемость? Последнее побеждает. Не только в кино.
Кадр из фильма «Горько!»
Фильм «Горько!» для меня уникален тем, что меня на него утвердили исключительно за актерские способности. Я просто делал в кадре то, что никто другой не смог. Конечно, ценности, показанные в «Горько!», мне чужды, но параллельно я играл молодого Антона Чехова в картине «Братья Ч», в котором я и развернулся со своей интеллигентностью. Не так масштабно, конечно. Но все зависит от характера фильма и его продвижения. В этом случае я был заложником авторского кино. В нем ты можешь показать свои профессиональные навыки, у тебя есть время на подготовку, ты долго прорабатываешь роль…
Массовому кино красота не нужна. С «Горько!» вышло полторы тысячи копий, а с «Братьями Ч» — десять. Разница есть».
О бесплатной одежде, Саре Джессике Паркер и актерской игре в жизни
«Я бы запросто мог быть лицом массовой марки одежды. Хотя очевидно, что я все равно буду нацелен на премиум-сегмент. Вообще если тебе дают хорошие вещи — не стоит отказываться.
Материальные ценности — просто сопутствующая жизни история. Для меня важно, чтобы одежда была удобной. Я за комфорт, а не дороговизну. Нет смысла тратить большие деньги на то, в чем тебе неудобно. Спокойно ношу и вещи премиальных брендов, и, например, кроссовки Nike Cortez. Они круто сочетаются с костюмом.
Я мечтаю снять селфи с Сарой Джессикой Паркер. И, может, после этого я перезапущу свою музыкальную группу — она называлась в ее честь. Возьму Сару солисткой. Ведь ничто нам не мешает взять по гитаре, по бутылке «Арарата» и записать хит на кассетный магнитофон. Как в детстве.
В театре я не играю. Из-за большого количества съемок с ним пришлось завязать. Но сейчас с удовольствием бы развязал.
Считается, что актеры постоянно играют в жизни. Да все мы играем в жизни! Причем в тех, кто не имеет специального актерского образования, я вижу гораздо больше лицедейства и компромиссов. Они не отдают себе отчет в том, что они ненастоящие. Да и играют, надо сказать, они одну и ту же роль».