В четверг, 25 февраля, представитель Вооруженных сил Украины (ВСУ) заявил, что киевские силовики полностью контролируют село Широкино под Мариуполем. В 2015-м за этот населенный пункт шли ожесточенные бои. Он был полностью разрушен, жителей там не осталось, как и подразделений самопровозглашенных республик — в июле 2015-го это официально подтвердили в ОБСЕ. «Лента.ру» попыталась понять, почему Киеву так важно было сообщить о «взятии» давно опустевшей деревни.
Почему Широкино
Об этом в эфире телеканала «112» объявил пресс-офицер сектора «М» ВСУ Александр Киндсфатер. По его словам, ополченцы покинули занимаемую ими часть Широкино несколько дней назад. «Наши подразделения взяли этот населенный пункт под свой контроль», — подчеркнул офицер. И добавил, что сейчас в населенном пункте работают саперы, разминирующие территорию и обезвреживающие взрывоопасные вещества.
Однако подразделения Вооруженных сил Новороссии (ВСН) покинули Широкино еще летом прошлого года, что неоднократно подтверждали многочисленные комиссии ОБСЕ и лично Александр Хуг, замглавы мониторинговой миссии. Широкино с большой помпой провозгласили «демилитаризованной зоной», и этот «опыт» в ОБСЕ собирались перенести на другие участки фронта, особенно на нейтральную территорию. Широко разрекламированный эксперимент не удался, Широкино осталось единственным населенным пунктом, в котором мониторинговая миссия ОБСЕ хоть что-то сделала. И очень потом этим гордилась.
В этом населенном пункте уже давно ничего нет. От курортного поселка на берегу Азовского моря не осталось ни одного дома, тут никто не живет. Широкино расположено таким образом, что ни одна из сторон так и не смогла его удержать. После лобового столкновения, в котором успех сопутствовал ВСН, ополченцы отошли на господствующие высоты. А в Широкино начался трагикомический фарс с участием батальона «Азов», который чуть не два десятка раз рапортовал о «взятии» села, получая за это премиальные. Добегали до центра, быстро вывешивали украинский флаг на фоне каких-нибудь узнаваемых руин, фотографировались и — обратно. Так могло продолжаться до бесконечности, если бы не стремление ОБСЕ вывести на рынок переговорных услуг новый продукт — «демилитаризованную зону».
Изображение: Google Maps
ВСУ неоднократно пытались «отжать нейтралку», и порой довольно успешно, поскольку ВСН все-таки старались выполнять приказ не открывать огонь. Утрата нейтральной территории вызывала негативную реакцию населения, но никакого стратегического или даже тактического значения не имела. Вот и сейчас очередное «взятие» Широкино украинской армией ничего за собой не влечет. Сразу на восток за бывшим селом поднимается холмистая гряда, на которой и расположены позиции ВСН вдоль приморского шоссе. Украинские части, а это в большинстве своем морпехи и саперы, просто в очередной раз подставились под возможный минометный и снайперский огонь.
Демонстративные заявления Александра Киндсфатера о захвате Широкино необъяснимы и с политической точки зрения. Попраны все военно-политические соглашения — не только минские, но и на уровне ОБСЕ. Факт возмутительный — даже если это самодеятельность уставшего от безделья украинского сектора «М», погрязшего во внутренних разборках. Но дело в том, что линия фронта под Мариуполем стабильна. Временами обе стороны предпринимают попытки без боя что-то отвоевать, но общая конфигурация противостояния такова, что добиться подобными методами какого-то тактического преимущества невозможно.
Ремилитаризация
Однако на сей раз в движение пришла вся линия фронта. Во вторник, среду и четверг Донецк, Ясиноватая и Горловка подверглись самым сильным обстрелам за несколько месяцев. Их, конечно, можно привязать к 23 февраля и постоянной ротации украинских частей, отмечаемой по традиции очень бурно. Но обстрелы привели к серьезным боестолкновениям по всем ключевым точкам дуги — от Марьинки до Горловки со всеми остановками. В Горловке есть раненые и среди военных, и среди гражданских. В Песках и районе аэропорта ВСУ применяли гаубицы и РСЗО. Вновь под обстрелами в Донецке улица Стратонавтов, район «Вольво-центра». Даже на луганском направлении отмечены перемещения украинской бронетехники и обстрелы, в том числе в Троицком и Трехизбенке.
Концентрация украинских сил на стратегической дуге настораживает. На участке Авдеевки только 58-я ОМБР (отдельная механизированная бригада) насчитывает три батальона с танковым и артиллерийским усилением — это до пяти тысяч человек личного состава. Еще три батальона той же бригады выдвинулись к керамо-кирпичному заводу, к Каменке и Новоселовке-2. В Очеретовке эта бригада держит более 160 единиц бронетехники. Там же развернут военно-полевой госпиталь и зачем-то дивизион С-300. Примечательно также размещение в здании ДК Очеретовки «узла связи» СБУ, занятого прослушиванием переговоров на территории ДНР.
На обеспечение «правопорядка» в самой Авдеевке оставлены не более 250 человек из переформатированного батальона «Кривбасс». А в глубоком тылу в Константиновке дислоцированы две тысячи десантников из 81-й ОАЭМБР (отдельной аэромобильной бригады). Гражданские администрации населенных пунктов распущены и сформированы новые военно-гражданские органы власти. На горловском направлении также собрана крупная группировка первого эшелона из числа разрозненных наемных частей (от «бригады имени Джохара Дудаева» до «грузинских партизан») и различных батальонов 43-й ОПМБ (отдельный понтонно-мостовой батальон), 57-й ОМБР, 34-го отдельного штурмового батальона и даже переформатированного добровольческого подразделения «Айдар». В Новоселовку-1 и Архангельское перешли батальонная группа 81-й ОАЭМБР (до полутора тысяч человек личного состава), с дивизионом «градов» и легких бронетранспортеров — до 50 единиц техники.
И это далеко не все. Например, на марьинском направлении под Донецком украинская 14-я ОМБР получила до пяти тысяч человек в первой линии, не считая батальонов «Волынь» и «Карпатская сичь» и части МВД «Сокiл». От Марьино-Красногоровки и далее на Пески — аэропорт — Опытное полудугой расположилась 93-я ОМБР, усиленная 20-м ОМПБ (бывший «Днепр»), все той же «Карпатской сичью» и — для полного счастья — ДУК (бывший «Правый сектор»). Буквально в последние часы на усиление передовых позиций стали прибывать 1-я спецрота и взвод снайперов 81-й ОАЭМБР.
Возвращение к войне?
Насколько можно судить по этому усилению украинской армии, это не рутинная ротация. Да, ВСУ склонны к странным акциям вроде «занятия Широкино». В Киеве мифологизируют отдельные, вырванные из контекста события, доводя их до некоего абсолюта. Так было с боями за аэропорт, с Дебальцево, с тем же Широкино. Задним числом мифологизируют «рейд» десантных бригад, закончившийся тотальным ужасом под Иловайском. Но пропаганда, предназначенная для внутреннего потребления, вполне может спровоцировать вспышку реальных боевых действий. При этом в Донецке и не думают отбивать никому не нужное Широкино. Это в принципе бессмысленно, даже с идеологической точки зрения. Мариупольский фронт не нуждается в столь мелочной корректировке.
А вот резкое изменение структуры ВСУ на наиболее опасной дуге вокруг Донецка — повод задуматься. Здесь любое продвижение чревато встречными боями, не говоря уже о попытках что-то «занять на нейтралке». Правда, нейтралки практически не осталось. А возобновление обстрелов жилых кварталов Донецка вообще может вернуть ситуацию на полтора года назад. И очень похоже, что военная ситуация скатывается к интенсивности, которая предшествовала минским договоренностям в феврале 2015 года. Украинская сторона захватом Широкино демонстрирует презрение к мониторинговой миссии ОБСЕ и всем военным пунктам ранее достигнутых договоренностей. А обострение обстановки вокруг Донецка и передислокация частей ВСУ на первой линии и вовсе не сулят ничего хорошего.