«Делить культуру на нафталин и продвинутых — та же цензура» Александр Кибовский о переменах в культурной жизни Москвы

Александр Кибовский был назначен руководителем департамента культуры Москвы чуть больше года назад. С его приходом интерес москвичей к культурной жизни столицы заметно вырос, а внутри департамента произошли масштабные кадровые изменения. Сменились руководители в некоторых столичных парках и театрах, что сопровождалось громкими скандалами. На прошлой неделе в СМИ появились сообщения о том, что вице-мэр столицы Леонид Печатников запретил главе культурного департамента увольнять директоров музеев, однако позже заммэра сам опроверг эту информацию. В беседе с «Лентой.ру», состоявшейся во время Московского культурного форума, Кибовский рассказал, что изменилось в культурной жизни столицы за этот год, и пояснил логику своих кадровых решений.

Лента.ру: За прошедший год вы дали не так много интервью. Публичность не любите?

Кибовский: Отношусь спокойно. Мне кажется, что если вы выходите на формат интервью, то нужно рассказывать о делах и результатах, а не сыпать словами и обещаниями, желая понравиться всем и сразу. Не надо путать публичность и популизм. Но к предметному разговору не всегда готовы сами СМИ. Понятно, что при взвешенном разговоре не хватает яркости, эмоциональности. Тут надо понимать, что управление государственным сегментом культуры — это большая ежедневная работа, и в ней самой нет ничего внешне эффектного. Все страсти должны кипеть на сценах, в творческих мастерских. Высокие смыслы двигают деятели культуры и искусства, и в этом отношении интервью режиссера, писателя или артиста более важно, чем мнение чиновника. Ведь департамент в творческую повестку учреждений не вмешивается, наша задача — максимально эффективно управлять имеющимися ресурсами, обеспечивать саму возможность творческого процесса, поддерживая его финансово и имущественно, а не ковать культурные концепции административными рычагами.

Ваш предшественник делал ставку на молодежь, и за пользователями Facebook в парки и театры пошли остальные люди. С вами неразрывно связан феномен выставки Серова. Чем объяснить его?

Не стоит так упрощать управленческие процессы — мы же не в рулетку играем. В парки люди пошли потому, что мэр Москвы принял комплексную большую программу, и парки, пожалуй, впервые стали предметом столь серьезных городских инвестиций. Все органы власти участвовали в работе по сносу незаконных строений и благоустройству территорий. Когда парки стали по-настоящему комфортными и интересными, миллионы москвичей в них вернулись. Никого заманивать в соцсетях не потребовалось. Это универсальный рецепт успеха, совершенно не имеющий какой-то ведомственной исключительности. Молодежь активно облюбовала Парк Горького (чему, кстати, отнюдь не обрадовалось старшее поколение окрестных районов, вытесненное в Нескучный сад), а в большинстве окружных парков, например, в Сокольниках — другая структура посетителей. Там большое пространство позволяет гармонично сочетать интересы всех горожан — и молодых, и пожилых, и семейных. Город должен уважать и учитывать интересы всех своих жителей. Так что делить культуру на нафталин и продвинутых, как это себе позволяют некоторые, требовать максимальных преференций одним и снобистского пренебрежения к другим — это тот же вариант цензуры, эстетический большевизм. Ведь делить культуру — это на самом деле делить людей.

На форуме толпа, на входе очереди. Что там происходит?

Собственно, это и есть подтверждение моих слов. Если программа форума интересна всем без исключения категориям москвичей — они и голосуют ногами. Мы 26 марта поставили абсолютный рекорд Манежа: 24,5 тысячи посетителей за день. Полные залы собирают разные мероприятия — от джазового концерта Игоря Бутмана до авторского просмотра кино Игоря Угольникова, от открытой встречи с Владимиром Познером до творческого выступления Василия Ланового. Когда после концерта Спивакова люди подходили и говорили, что мы исполнили их мечту, — ради этого уже стоило все это организовывать. В рамках форума в Манеже прошла ночь театров: 12 коллективов на любой вкус — театр Маяковского, Ленком, Школа современной пьесы, Гоголь-центр. Только один Дом музыки продал 8 тысяч абонементов и билетов. На форуме 3 842 человека записались в библиотеки. Жители Текстильщиков тут впервые узнают, что рядом с ними есть библиотека, а в ней много чего интересного, кроме собственно книг. Хотя и книг на стендах взяли более 7 тысяч.

Думаете таким образом приобщить людей к культуре?

Приблизить сеть учреждений культуры к людям. Мы ушли от узковедомственного подхода. На форуме вместе с городскими представлены и федеральные, и частные организации — москвичам ведь по большому счету все равно, кому подчиняется тот или иной театр, из какого бюджета дотируются его билеты. Департамент последовательно проводит свою линию, чтобы коллективы выходили за стены учреждений, активно втягивали в творческие процессы горожан. В ведении нашего департамента 82 театра, но многие жители даже не знают, что они находятся в их округе. Есть расхожее мнение, что успешный театр может быть только в центре. Мол, там и проходимость больше, и публика почище. Все это тот же неуместный снобизм. Такие театры как, например, Московский театр на Юго-Западе, своим примером доказывают ложность подобных сентенций: если есть талантливый художественный руководитель и труппа, то и билетов не достать. Не то что со всей Москвы — со всей страны в театр ездят. Значит, вопрос все-таки не в расположении.

Фото: Юрий Мартьянов / «Коммерсантъ»

А в чем же? Не хватает ресурсов?

Вопрос, как всегда, не в форме, а в содержании. Это касается не только конкретных учреждений, но и крупных городских акций. Вы видите, сколько массовых мероприятий происходит в Москве. Фактически мы уже входим в сезонную повестку фестивалей —  Московское лето, Московская осень и так далее. Число мероприятий растет, а бюджет департамента остается неизменным. Как вы понимаете, рубль 2014 года — совсем не то, что рубль 2016-го. А по посещаемости этот минимум в два раза больше, не говоря уже о насыщенности и разнообразии. Значит, не все решают деньги. Или возьмем, к примеру, «День города»: бюджет был в номинальных цифрах тот же, а какой праздник получился, да еще и двухдневный. Лично я считаю, что в день рождения города для московских коллективов должно быть почетно выступить перед горожанами, сделать творческий подарок тем, из чьих налогов идет бюджетное финансирование учреждений. Департамент дает площадки — сцену, звук, свет. Дальше —  сами.

В таком мегаполисе как Москва найдется аудитория для любого жанра, для любого артиста — от оперы на Чистопрудном бульваре до джазового концерта на Патриарших прудах. Опять-таки здесь не должно быть никакой эстетической цензуры, никакого снобизма. Люди очень позитивно воспринимают живое творчество, особенно когда известные исполнители выступают не на центральных площадках, а приезжают в отдаленные районы. Это дополнительное свидетельство уважения к москвичам. Например, Рената Ибрагимова триумфально встречали в Южном Бутове, а у Людмилы Рюминой вообще вышел казус: она выступала в Новой Москве, так люди не поверили, что к ним приехала сама народная артистка, — ей пришлось спускаться со сцены, петь прямо среди людей. Я понимаю, что сейчас у «продвинутых» случится обморок. Если кто-то способен своим творчеством подарить людям праздничное настроение даже в непогоду, полагаю, за это можно только поблагодарить.

На все районы звезд не хватит. Надо как-то развивать локальные центры досуга?

Вы посмотрите, какие стенды на форуме у наших клубов и библиотек! Библиотеки давно уже не просто места для чтения, там действуют 1200 полноценных творческих студий, клубов, мастер-классов, которые посещают десятки тысяч москвичей. На форуме в клубы записался 771 человек. Значит, все они нашли что-то нужное и интересное. Сегодня здесь выступал коллектив «Щелкунчик». В нем девочка —11-кратная чемпионка мира по танцевальной гимнастике. Кто осмелится ей и ее талантливым педагогам и подругам сказать, что «это самодеятельность — низкий жанр»? В прошлом году наши школы искусств сто раз выезжали на зарубежные гастроли, 80 ребят получили престижные дипломы и премии. Так, может, дело не в том, что у нас чего-то не хватает, а в том, что на самом деле люди плохо знают культурную карту Москвы, недооценивают то, что уже есть, и судят не по факту, а по расхожим стереотипам? В этом тоже одна из задач форума: показать истинное положение вещей. Недаром 96 процентов из 54 тысяч гостей форума высокого оценили свои впечатления от увиденного.

Не чувствуете противодействия традиционалистов? Тех, кто привык навязывать и закупать?

На самом деле такого нет. Просто новые шаги всегда воспринимаются с недоверием, особенно в тех сферах, на которые давно не обращали внимания. Например, мы решили продлить время работы библиотек. Поначалу это вызвало удивление. Но ведь логика простая: для кого работает библиотека — для самой себя или для людей? Если библиотека для взрослого читателя открывается в 12, а закрывается уже в семь и в выходные не работает, — когда в нее может попасть обычный человек? Если мы финансируем эти учреждения — а это три с лишним миллиарда в год, — то надо сделать их расписание максимально удобным для тех, ради которых они созданы. Огромное число людей проголосовали за это предложение на «Активном гражданине», что разбивает миф о том, что это никому уже не интересно. 60 процентов голосовавшей аудитории — люди в возрасте до 35 лет. Мы получили в совокупности несколько миллионов мнений по самым разным вопросам. Никому не нужно, чтобы библиотека была открыта, пока все на работе или на учебе. А вот потом удобно, чтобы библиотека работала до 22 часов и по выходным. А сейчас у некоторых в это время на дверях замок амбарный висит. Хотя у музеев, например, испокон веков выходной день один —  понедельник. Тогда почему здесь так? С 23 апреля вводится универсальное расписание. Мы стараемся пробудить в городских учреждениях инициативность: не нужно оставаться заложниками категории «так сложилось», не надо делать работу для работы, делать нужно для москвичей.

Страсти кипели и по поводу ваших кадровых решений.

Как это обычно бывает, никто не хочет дождаться финала, всех захватывает сам процесс. Все скоро разъяснится. В ведении департамента — более 400 учреждений, и за прошедший год практически ежедневно кто-то увольнялся, назначался, переводился. Это обычный рабочий процесс, он никак не связан с творческими категориями, а опирается на анализ финансово-хозяйственной деятельности учреждения, соблюдения трудового законодательства. Проверки, к сожалению, неизменно показывают, что там, где директор посвящает себя только высокому искусству, неизбежно возникают проблемы. Созданный нами кадровый центр уже многое сделал в этом направлении, существенно повлиял на исправление ситуации, прямо затрагивающей человеческие судьбы: пенсии, стаж, награды. Это огромная работа, ведь в отрасли более 40 тысяч человек. Люди недополучали зарплату, потому что были неправильно оформлены. Нам удалось устранить причины конфликтов в трудовых коллективах.

Но конфликты все равно идут за вами по пятам. Достаточно вспомнить некоторые шумные истории...

Например, какие? Шумные истории зачастую вырастают безо всякого участия департамента и сочиняются теми, кого интересует именно процесс шума. Вот на днях объявили, что мы якобы не продлеваем контракт с Сергеем Голомазовым, художественным руководителем Театра на Малой Бронной. Некий анонимный источник, знающий все лучше всех, вбрасывает эту утку в интернет, начинается бурление в театре, сбор подписей. Никто даже не обращает внимания на то, что у Голомазова контракт до июля этого года, так что в марте еще и продлевать-то нечего! Но эффект достигнут. Шум-гам, все перепуганы, никто ничего не может понять, особенно причем тут департамент, который никаких решений не принимал и даже не обсуждал с советом директоров театров.

Самый громкий скандал был, наверное, вокруг смены директора Парка имени Горького. Сейчас вы довольны результатом? Оправдывает ваши ожидания то, что там происходит?

Да, собственно, и не было никакого скандала. К разочарованию тех комментаторов, кто очень хотел, чтобы он был, и приложил для этого все усилия. Смена произошла в точном соответствии со сроками контракта, а дальше начался процесс слияния двух парков. Но эта проза жизни не так захватывающе интересна, как скандальность, которой в этой ситуации нет и не было. Мы можем признавать какие-то решения неоправданными, если заметим ухудшения в работе. К примеру, если благоустройство стало хуже, что-то не сработало, не состоялось. Но День города прошел успешно, новогодние и рождественские праздники состоялись, каток отработал, хотя была тяжелейшая зима со множеством переходов через ноль и частыми плюсовыми температурами. Объем работы колоссальный, посещаемость больше, чем в предыдущем периоде, и ночь на катке мы провели. Сейчас готовимся к летнему сезону. Посмотрим, как пройдут майские праздники и выпускной, тогда можно будет делать выводы. Только так это все и проверяется. А личность директора того или иного парка больше интересует обозревателей светской хроники, чем миллионы москвичей, приходящих в этот самый парк отдыхать.

Вообще, за год решения приходилось принимать разные. Например, мы отменили запущенное слияние музыкальных школ в единые кластеры окружного типа. Мнение педагогов, специалистов и родителей, что качественная индивидуальность школ подвергается риску при потере ими самостоятельности, оказалось верным. Тут надо быть очень аккуратным, как в медицине: не навреди! Не нужно экспериментов с непредсказуемым результатом. С другой стороны, мы усилили дирекцию массовых мероприятий, где кадровые решения были приняты еще в июне прошлого года. В тот момент мы имели сразу несколько учреждений, которые занимались по сути одним и тем же. В связи с этим мы их объединили в одну структуру, которая отвечает за все городские массовые мероприятия. Если дирекция за те же деньги, например, смогла дать еще 9 тысяч бесплатных билетов детям на новогоднюю елку — значит, процесс налажен верно.

Тем не менее именно кадровый вопрос чаще всего перетекает в публичную сферу.

А что тут удивительного? Разве в культуре когда-нибудь было иначе? Но яркие вспышки недолго горят, и мы быстро их забываем. За последние годы обновилось руководство в ряде федеральных московских музеев и театров, и никто не раздувал скандалов, не требовал коллегиальных обсуждений. Хотя, наверное, уходящим тоже было что сказать. Это вопрос другого порядка — скорее в области восприятия себя в искусстве и искусства в себе. В театральном мире всегда существовала такая форма личной самозащиты как угроза устроить скандал. Постепенно она распространилась и в другие сферы. Если бояться информационных атак и ультиматумов, то надо оценивать не работу, а пиар. Тем более что вступать в перебранку с переходом на личности в формате соцсетей департамент себе не может позволить. Мы не заинтересованы в скандалах, но и бояться их не имеем права.

Особенно странными выглядят претензии в тех случаях, когда у руководителя завершается срок трудового контракта. Но ведь в этом и есть его смысл: должность не дается пожизненно, «в кормление» — подписывая контракт, руководитель четко знает срок, когда его полномочия прекратятся. В чем же тогда причина неудовольствия? Во всех других сферах это нормально, а в культуре приобретает обостренный формат. Причем руководители сильные, уверенные, результативные никогда и не беспокоятся о таких вещах. Как раз больше всего активничают те, кто чувствует какие-то проблемы в своем учреждении. И вот тут рецепт очень понятен: если прикипел к месту, то надо разогреть заранее общественность, а дальше испугаются скандала и продлят, никуда не денутся. Так что скандал как способ воздействия на любой орган управления культурой — это метод давний, проверенный и отнюдь не оригинальный. А его эффективность зависит от многих обстоятельств, в том числе и хладнокровия департамента.

Но крайним все равно останетесь вы...

Мы должны к этому спокойно относиться — к постоянной готовности творческого сообщества вступить в борьбу с «чинушами от культуры». Причем сразу, априори принимая сторону коллеги, не вдаваясь в детали, не узнавая причины. Это нормально. Этого требуют правила корпоративной этики, хотя, правда, и она как-то избирательно проявляется. За кого-то вступаются, в основном за тех, кто побойчее, за кого-то нет — хотя, может, тихоням поддержка была бы нужнее. Так что критерий не очевиден. Но за 20 лет работы в отрасли я привык к этому: сначала люди подписывают петиции, а потом тут же звонят и просят их понять. Или позже, когда «ложечки нашлись» — а находятся они всегда, — как бы невзначай говорят при встрече: «Ну, я же не знал, ничего личного, дружище». Это для нашей отрасли нормально — читайте Булгакова.