Мутанты и поклонники Синекожие женщины, юный Златан и Европа не для европейцев в кинопремьерах недели

Апокалипсис сегодня наступает в главном блокбастере уик-энда — шестом фильме о приключениях людей Икс. Кроме того, в прокате — познавательная документалка о том, как Златан Ибрагимович нашел себя, и освещенная каннским призом драма о том, как тяжело приходится в новой Европе простому работяге.

«Люди Икс: Апокалипсис» (X-Men: Apocalypse)
Режиссер — Брайан Сингер

Новый, шестой, если не считать спин-оффов про Росомаху и Дэдпула, фильм во франшизе «Люди Икс» начинается, прямо скажем, в не самом очевидном времени и месте — долине Нила за 4000 лет до нашей эры. Здесь первый мутант в истории, Апокалипсис (Оскар Айзек), пытается овладеть бессмертием — но из-за предательства оказывается надолго погребен под... пирамидой (это же Египет). Когда в 1980-х халатность (включая сценарную) пробудит мегаломана-мизантропа к жизни, в школе мутантов профессора Ксавьера (Джеймс Макэвой) как раз пройдет новый набор — включающий Циклопа (Тай Шеридан), Джин Грей (Софи Тернер, более известная, как Санса Старк) и Ночной Змей (Коди Смит-Макфи). Пока они осваиваются среди прежних обладателей сверхспособностей, Апокалипсис быстро призовет под свое злодейское знамя четырех всадников, в том числе Магнето (Майкл Фассбендер), и пустится на разрушение всего живого. Противостояния одних супергероев с другими вновь, в третий раз за киносезон (после «Бэтмена против Супермена» и «Первого мстителя 3»), не избежать.

По сравнению с предыдущей серией, звавшейся «Дни минувшего будущего», «Апокалипсис» как минимум радует тем, что обходится без бесконечных головоломных скачков во времени — сводивших вместе людей Икс молодых и старых, покушение на Никсона и футуристическую постапокалиптику. Сюжет новой серии в этом смысле освежающе прост: один суперзлодей с группой приспешников и планами на мировое господство — и отряд положительных мутантов, которому нужно Апокалипсиса остановить. Впрочем, в этой простоте и скрывается главная проблема новой серии — хвастая множественным, богато поставленным экшеном, она при том до смешного, до неприличия предсказуема: если вы видели хотя бы три-четыре современных комиксных блокбастера, то легко предугадаете ход дальнейших событий уже в прологе; не помогает ни присутствие синекожей Дженнифер Лоуренс, ни актерские таланты Фассбендера и Айзека. Остаются лишь скромные зрительские радости — то есть спецэффекты и боевые аттракционы, которыми Сингер переполняет фильм под завязку. Как, увы, и самими мутантами: их здесь, кажется, больше, чем мигрантов в Европе. Времени на внятную историю для каждого просто не хватает.

«Златан: Начало» (Den unge Zlatan)
Режиссеры — Фредрик Герттен, Магнус Герттен

Месси, Роналду, Неймар, Мюллер — в современном футболе хватает суперфорвардов, которые забивали и забивают не меньше Златана Ибрагимовича, а трофеев наполучали, пожалуй, даже побольше него. Стали бы вы, правда, смотреть хоть про одного из них кино? Сомневаюсь. Кино про Златана? Другое дело. Главный харизматик мирового футбола, Златан — редкий спортсмен, обладающий сверхспособностями не только на арене, но и вне ее, будь то интервью или пресс-конференция, автобиография или вот теперь кино. Выходец из эмигрантского района Мальме Русенгорд, трудный подросток, угонявший велосипеды, человек, способный дать в лицо партнеру или поставить на место дурака-журналиста или самодура-тренера, Ибрагимович ухитрился стать суперзвездой и остаться собой — самолюбивым до нарциссизма, искренним до сентиментальности, живым мифом, который породил себя сам (набор афоризмов о Златане сравним по масштабности с набором шуток о Чаке Норрисе — вот только, в отличие от Норриса, все их в данном случае выдал в эфир сам их герой).

Документалка братьев Герттен всматривается в период, когда этот ходячий длинноногий и острый на язык миф сформировался: два года в родном «Мальме» и, особенно, два года в амстердамском «Аяксе». Самые большие победы и самые дерзкие реплики, ссора с Гвардиолой и Месси, битые «Феррари» и многомиллионные переходы чуть ли не каждое трансферное лето — все это только впереди. А пока Златан смешно стрижется и не знает, чем себя занять в чужой стране, может истерить, по паре месяцев не забивать и попадать на скамейку запасных — но уже сажает на пятую точку защитников, провоцирует журналистов и доводит до белого каления собственных партнеров. Становление феномена — распространенный в документалистике жанр, но тут и вправду не отвести глаз: о многом говорит тот факт, что Герттены даже толком не подключают к фильму самого Златана. Для передачи масштаба гения достаточно нарезок голов и кадров хроники, а также говорящих голов — бывших партнеров и тренеров, каждый из которых при упоминании Ибрагимовича раскрывает подлинные чувства, не может быть спокойным и равнодушным. Не скоро, после того, как Златан уйдет из футбола, сможем и мы.

«Закон рынка» (La loi du marche)
Режиссер — Стефан Бризе

Тьерри (Венсан Линдон) крепко за сорок, у него на руках сын-тинейджер с ДЦП и жена-домохозяйка, его CV ограничено двумя десятилетиями на крупной фабрике и специальностью токаря-электрика — не лучшее, в общем, положение для того, чтобы остаться без работы. Что, естественно, и происходит — его завод владельцы просто-напросто закрывают. Когда в первой сцене «Закона рынка» мы встречаем Тьерри, он уже доведен почти до грани отчаяния. Муторные выяснения отношений с безразличным сотрудником биржи труда. Тревожные диалоги об отсрочке выплат по кредитам в банке. Безнадежные собеседования по скайпу («Буду честен, у нас, кроме вас, еще девять кандидатов»). Бессмысленные встречи с бывшими коллегами, которые хотят с владельцами закрытого предприятия судиться. Тьерри плюет на все и идет охранником в супермаркет — другой судьбы для простого трудяги под пятьдесят в современной Европе, по фильму, не предвидится.

В «Законе рынка» всего-то полтора десятка подобных эпизодов — насыщенных разговорами, часто снятых неподвижной, бесстрастной камерой: предполагается, что надрыв происходящего с героем будет генерироваться уже из все сильнее нарастающего отчаяния его положения. Но эта формальная скупость Стефана Бризе на деле на пользу фильму не идет — он не Лоуч и не Дарденны, способные внедрить в самый безнадежный сюжет о социальной несправедливости парадоксальный, эффективный юмор или умные, неочевидные режиссерские приемы. В итоге вся тяжесть по эмоциональной работе со зрителем ложится на плечи Венсана Линдона, который вживается в образ — за что получил в прошлом году в Каннах актерский приз. Впрочем, для полноценного сочувствия одних его усилий не хватает — Бризе слишком полагается на простые, слишком нарочитые ходы. Например, так ли обязательно было добавлять к заботам героя еще и больного сына? Так ли нужно было подводить его к тотальному разочарованию финала, все усугублять и усугублять его участь? Вместо фильма о лишнем человеке получается агитка о плакатном символе эпохи.