В прокат выходит «Тарзан. Легенда» Дэвида Йэтса — приключенческий блокбастер о возвращении одного из самых популярных персонажей в истории жанра. Сэмюэл Л. Джексон сыграл в нем героя не менее эффектного, чем сам Тарзан, и причем невымышленного — борца против рабства Джорджа Уильямса, и рассказал «Ленте.ру» о фильме.
«Лента.ру»: Чем вас привлек этот проект?
Джексон: Йоу! Все очень просто — это один из тех фильмов, на которые соглашаешься, потому что понимаешь: такое кино в детстве я бы и сам пошел смотреть. Ребенком я видел большую часть классических фильмов о Тарзане — и хотя с ума не сходил, как сходят по супергеройскому кино современные дети, они мне нравились. Приключения, джунгли, непобедимый герой — а тебе 10, и конечно, если ты не тащишься от подобных фильмов, с тобой что-то не так. А теперь мне предлагают самому поучаствовать в возвращении Тарзана на большой экран. Я в деле и дважды думать не стану. И потом, самое главное — сценарий был очень хороший.
В детском кино не так уж часто значительная часть сюжета посвящается ужасам колонизации Конго, как в «Тарзане. Легенда».
Представьте, как я удивился, когда читал сценарий! Мне предлагают роль в блокбастере. И в процессе мы еще рассказываем современным зрителям о том, что происходило в Африке в конце XIX века. Всегда бы так, не правда ли? На самом деле это большая редкость — развлекательное кино, которое бы еще и просвещало. А то, что бельгийский король Леопольд устроил в Конго, действительно стоит знать: это был первый геноцид в истории. Его жадность погубила миллионы человек! Современная Африка во многом живет так, как сейчас, как раз из-за этих событий.
Если с Тарзаном как раз все понятно, то вы в фильме играете подлинного героя — Джорджа Вашингтона Уильямса, солдата, политика, миссионера, который приехал в Конго, чтобы увидеть происходящее там своими глазами и потом рассказать об этом миру.
Я буду рад, если благодаря «Тарзану. Легенда» больше людей узнает, кем был Уильямс и за что он боролся. В фильме он уговаривает Тарзана вернуться в Африку и помешать Леопольду, который с помощью армии заставлял местное население работать на его каучуковых фабриках и алмазных приисках. Этот Леопольд был жадным сукиным сыном — да еще и жил не по средствам: он ухитрился разориться на колонизации Конго, хотя выкачивал из страны все, что мог. Самые тупые из современных политиков — по сравнению с ним интеллектуалы. Так, я что-то отвлекся...
Кадр: фильм «Тарзан. Легенда»
Уильямс — реальный, а не вымышленный персонаж. Насколько сильно это повлияло на вашу работу?
Ну, я, конечно, прочитал несколько книжек о нем и составил довольно хорошее, как мне кажется, представление о том, каким он был человеком. И что я вам скажу — этот чернокожий брат был личностью неординарной. Он словно несколько жизней успел прожить: воевал на Гражданской войне в 14-летнем возрасте, потом был наемником в Мексике, затем — на Диком Западе, где убил черт знает сколько индейцев. А потом резко изменил свою жизнь: получил юридическое образование, был пастором, писал книги, поехал в Конго, опять же. Все, что я о нем узнал, заставило меня зауважать этого мужика по-настоящему: если он хотел чего-то добиться, то вряд ли могли бы найтись препятствия, которые бы его остановили. Джордж был авантюристом — но с головой и большим сердцем. Взрывоопасная комбинация!
Вы наверняка что-то привнесли в персонажа от себя. Чувство юмора, например.
Скажем так: мы не можем, разговаривая в 2016 году, однозначно утверждать, что у Джорджа Вашингтона Уильямса в реальной жизни чувства юмора не было! (Смеется.) Джордж, конечно, был уже готовым героем, но что было важно в моей работе над ролью — сделать так, чтобы он, такой разносторонний и противоречивый персонаж, казался цельным, чтобы все его таланты и навыки выглядели в нем органично. Много ли вы знаете священников, которые были бы и одними из лучших для своего времени стрелков? А еще и книги писали? То-то и оно. Ну и потом мы все-таки снимали развлекательное кино — так что важно было найти правильную интонацию, чтобы Джордж в него так же естественно вписывался, как сам Тарзан. И чтобы он тоже был вполне самостоятельным экшен-героем. Так что мне довелось и из винтовки на съемках пострелять, и по воображаемым (все мои сцены снимались в Лондоне на студии) джунглям побегать, и полетать на лиане, сев на спину Александру Скарсгарду, который играет Тарзана.
Есть ли какой-то персонаж в вашей фильмографии, которого Джордж Уильямс бы напоминал?
На съемках мне пришло в голову, что в нем есть что-то от Мэйса Винду из «Звездных войн» и Ника Фьюри из «Мстителей». Причем не только схожая сумма гонорара и то, что все они — персонажи экшен-блокбастеров! (Смеется.) Как и Мэйс, Джордж — мудрый воин с душой поэта, как и Ник Фьюри, он способен заражать своим энтузиазмом других, объединять людей вокруг себя. Так что мне было на какой багаж опереться.
В Голливуде мало актеров, которые бы были так же востребованы, как и вы. Почему?
Да просто я соглашаюсь на все роли, что предлагают! Шучу, конечно. Но я и правда не люблю сидеть без дела. Тем более что касается кино, я поздно начал много сниматься — слишком наркотики любил, когда был театральным актером в Нью-Йорке. На жизнь не жаловался, но на кино времени не оставалось. А как завязал, так карьера сразу пошла резко вверх. Теперь вот и наверстываю за упущенные годы и возможности.
Кто из режиссеров повлиял на ваше становление больше других?
Намекаете на Спайка (Ли — прим. «Ленты.ру») или Квентина (Тарантино — прим. «Ленты.ру»)? Этих двух гэнгста я, конечно, люблю всей душой и уважаю, но как актер я сложился задолго до того, как стал играть в их фильмах. На самом деле все, что умею, я освоил в театре — от нескольких режиссеров, с которыми работал в Нью-Йорке в 1970-х и 1980-х. Именно тогда я научился по-настоящему растворяться в роли, и что не менее, если не более важно, научился актерской дисциплине, тому, как важно вкладывать время и подготовку в персонажа. Бывает, что ты, уже прочитав сценарий, будто бы все про героя знаешь и понимаешь, как его играть, какими ужимками и приемами передать его суть. Но если ты с ним не пожил какое-то время, то он не будет выглядеть на сцене или на экране полнокровным, живым. Я всегда был умным актером и схватывал суть на лету — но довольно долгое время после репетиции или спектакля смывал грим, забывал обо всем и шел торчать в каком-нибудь притоне. Стоило уйти в завязку, чтобы понять, сколько времени высвобождается — и насколько это время, если ты провел его, работая, даже просто размышляя над образом, прибавляет к твоей убедительности.
Слава как-то на вас сказалась?
Ммм... нет. Разве я такая уж знаменитость?
Вообще-то да.
Здорово, если вы так считаете, но хватает мест, где меня никто даже не узнает.
Серьезно?
А вы, наверное, думаете, что когда я на улицу выхожу, сразу кто-то бежит за мной и цитирует монолог Джулса из «Криминального чтива»? (Смеется.) Бывает, конечно, всякое, но к счастью, чаще всего я абсолютно спокойно перемещаюсь по миру — а мир очень и очень разный, и много где людям просто нет дела ни до каких кинозвезд. Когда был, например, не так давно в Китае, то на всей площади Тяньаньмэнь нашлось только два человека, которые меня узнали. А в некоторых африканских странах меня и вовсе никто не знал. Так что все относительно, и слава — особенно.