С вещдоками на выход Как следователи распоряжаются изъятыми ценностями и чужими активами

Госдума приняла сразу во втором и в третьем чтениях пакет поправок, направленных на либерализацию предпринимательских статей Уголовного кодекса РФ. Поправки были подготовлены по итогам совещания кремлевской рабочей группы по взаимодействию силовиков и бизнеса. Не все предложения вошли в окончательный вариант законодательного документа. Юристы и бизнесмены обращают внимание на то, что ключевая поправка была исключена. Речь об установлении конкретного срока для признания вещественным доказательством по уголовному делу изъятого следствием имущества. Этот небольшой нюанс на практике имеет большое значение, поскольку именно из-за него предприниматели теряют свои активы. «Лента.ру» анализирует конкретные примеры.

Изъять все

Статья 81 Уголовно-процессуального кодекса гласит, что вещественными доказательствами по делу могут быть признаны любые предметы, в том числе деньги, ценности, документы, полученные в результате совершения преступления. «При обыске следователь вправе изъять все, что может иметь значение для уголовного дела. Он обязан осмотреть изъятое и вынести постановление о признании того или иного вещественным доказательством. Если изъятое не признано вещественным доказательством, деньги, ценности и иное имущество подлежат возвращению законному владельцу», — поясняет адвокат Вячеслав Леонтьев.

На практике же не так все просто. «Некоторые следователи буквально "берут в заложники" изъятое. Например, у гражданина изымают крупную сумму денег и обещают вернуть при условии, что тот обеспечит явку на допрос нужного свидетеля. Открыто, никого и ничего не стесняясь, в суде следователь говорит: к делу изъятые денежные средства не относятся, но вернуть их пока нельзя. При этом суд, отказывая в жалобе, указывает, что принятие решения относительно судьбы вещественных доказательств находится исключительно в сфере компетенции следователя! Круг замыкается!» — возмущается юрист.

Показателен случай с телеведущей Ксенией Собчак. Правда, она не предприниматель, но ей пришлось судиться со следственными органами по поводу возврата изъятых в ходе обыска крупных денежных средств.

11 июня 2012 года в квартирах ряда оппозиционеров, в том числе Алексея Навального, Сергея Удальцова, Ильи Яшина, Ксении Собчак, были проведены следственные действия в рамках уголовного дела о массовых беспорядках на Болотной площади 6 мая того же года. В ходе обыска у Собчак были изъяты конверты с 1,5 миллионами евро. Суд отказывался заставлять следствие возвращать телеведущей изъятые деньги. Все по той же причине: это полностью в компетенции следователя.

В Следственном комитете России пояснили: поскольку Собчак не обосновала, откуда у нее такие деньги, следствие «должно установить, что они не использовались для финансирования организации массовых беспорядков». В конце концов, через три месяца телеведущей вернули деньги. Она прокомментировала в Twitter: «Теперь я точно знаю, счастье — это не когда ты заработал миллион, счастье — это когда у тебя миллион отняли, а потом вернули». По поводу возврата денег судился и Илья Яшин. Ему понадобилось больше года, чтобы добиться своего.

Вернуть нельзя оставить

С некоторых пор экономические дела расследуются как минимум полтора года. Именно столько по закону можно держать под стражей обвиняемого предпринимателя. Изъятое имущество до конца следствия не возвращается. Многие отчаиваются и прекращают попытки его вернуть, говорит адвокат Вячеслав Леонтьев. По его мнению, возврат изъятого все чаще служит почвой для коррупции. Так, на одном из обысков по делу о товарной контрабанде, которая ранее была прописана отдельной статьей в УК РФ, следователь изъял документы на автомобиль владельца компании, хотя вопросы возникли по ввозу продуктов питания.

«Зачастую на первоначальном этапе следствия в ходе осмотра места происшествия, еще не зная обстоятельств совершения преступления, следователь изымает большое количество объектов, фактически не имеющих отношения к расследуемому уголовному делу. В последующем судьба указанных объектов длительное время не решается, а нередко они даже не осматриваются следователями, а попросту пылятся в камере вещественных доказательств, что фактически нарушает установленные статьей 35 Конституции России права граждан на владение, пользование и распоряжение имуществом», — отметил советник Федеральной палаты адвокатов Сергей Бородин в интервью «Адвокатской газете».

После многолетней дискуссии и жалоб президент внес законопроект, определяющий срок для принятия решения следователем относительно судьбы изъятого при обыске в 30 суток с возможностью продления в случае необходимости. Из-за отсутствия конкретного срока для признания изъятого вещественным доказательством больше всего страдали предприниматели.

«Как только против бизнесмена возбуждалось уголовное дело, следователи изымали всю документацию, тем самым блокировали деятельность предприятия. В новой редакции все прописано: если документы изымаются, есть определенный срок, в течение которого следователь должен либо признать их вещдоками, либо вернуть обратно. Если следователь признает документы вещдоками, то он должен дать возможность снять копии доверенным лицам предпринимателя, чтобы они смогли получить все необходимые документы для продолжения предпринимательской деятельности и чтобы бизнес не пострадал», — говорила адвокат Татьяна Проценко газете «Известия»

Но в итоге этот пункт исключили, и в третьем чтении законопроект о либерализации предпринимательских статей был принят без каких-либо изменений относительно вещественных доказательств. Все осталось по-старому. По мнению советника ФПА Сергея Бородина, это явное упущение.

До сих пор глава ювелирного холдинга «Алтын» Антонина Бабосюк пытается добиться от следствия возврата ценностей, изъятых еще в 2009 году, когда ее и других руководителей заподозрили в контрабанде. В мае Мосгорсуд отклонил жалобу предпринимательницы на действия ФСБ, чьи сотрудники отказываются возвращать более 70 тысяч ювелирных украшений после прекращения расследования дела о контрабанде в связи с декриминализацией этой статьи. Всего было изъято свыше 400 тысяч ювелирных изделий. Большую часть вернули Бабосюк в 2012 году, но тоже после судебных тяжб.

Как рассказывали адвокаты, украшения валялись в неразобранном виде в коробках на складах Гохрана. Следователям вместе с экспертами понадобились годы, чтобы провести сортировку и инвентаризацию изъятых ценностей.

Новые правила

Законопроект, направленный на либерализацию предпринимательских статей, включает в себя целый ряд изменений.
Поправки коснулись статьи 170 УК («Внесение заведомо ложных сведений в межевой план»), части 1 статьи 178 («Ограничение конкуренции путем заключения ограничивающего конкуренцию соглашения (картеля)»), части 3 статьи 185 («Совершенные организованной группой злоупотребления при эмиссии ценных бумаг»), части 1 статьи 191 («Незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга»), части 2 статьи 194 («Совершенное группой лиц по предварительному сговору или в особо крупном размере уклонение от уплаты таможенных платежей»). Признана утратившей силу статья 159.4 УК («Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности). Она появилась в законодательстве в 2012 году и предусматривала до пяти лет лишения свободы в случае особо крупного ущерба за махинации с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности.

Авторы законопроекта увеличили размер ущерба, служащего основанием для возбуждения уголовных дел о преступлениях в сфере экономики. Так, при злоупотреблениях с ценными бумагами (статьи 185, 185.1, 185.2, 185.3, 185.4 УК РФ) крупным ущербом и доходом в крупном размере предлагается считать ущерб (доход) в сумме более 1,5 миллиона рублей, а в особо крупном размере — более 3,75 миллиона рублей. В настоящее время крупным ущербом по данным статьям признается ущерб в размере от одного миллиона рублей, особо крупным — от 2,5 миллиона рублей.

Также предлагается повысить порог ущерба для возбуждения уголовного дела по статье 194 УК РФ («Уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица»). Увеличена планка с 1,8 миллиона до 2,7 миллиона рублей для налоговых преступлений.

Отныне уголовная ответственность за хищение чужого имущества наступает не с одной тысячи рублей, а с пяти тысяч.
В популярной статье 159 УК РФ («Мошенничество»), по которой проходят все привлекаемые к ответственности бизнесмены, появились новые составы. Часть 5 этой нормы предусматривает ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если оно повлекло значительный ущерб на сумму не менее 10 тысяч рублей.

Части 6 и 7 статьи 159 УК РФ содержат те же самые деяния, что и часть 5, но уже с увеличенным ущербом: крупный убыток — от трех миллионов, особо крупный — от 12 миллионов рублей.

Неявное смягчение

Безусловно, все это можно квалифицировать как либерализацию для предпринимателей. В то же время, если говорить о суммах, то следует учесть фактор объективной инфляции, говорит партнер юридической фирмы «ЮСТ» Александр Боломатов.

Но по сути никакой либерализации УК и УПК не случилось, считают ряд опрошенных «Лентой.ру» юристов.
«С одной стороны, поправки смягчают ответственность, а с другой стороны — ужесточают наказание. Так, по статьям, предусматривающим ответственность за мошенничество в предпринимательской сфере, увеличено наказание, и некоторые квалифицирующие составы, например, хищения в крупном размере, стали относиться к категории тяжких преступлений, что исключает прекращение уголовных дел по таким основаниям, как деятельное раскаяние и примирение с потерпевшей стороной», — указывает адвокат Алена Гришкова из петербургской коллегии Pen and Paper.

«К сожалению, тренд на либерализацию выдерживается лишь на словах, а в реальности какой-либо либерализации в отношении бизнеса, в том числе и на законодательном уровне, не происходит», — считает адвокат Андрей Гривцов из коллегии «Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры». По его мнению, правоохранительные структуры возбуждают все больше новых уголовных дел. «Смягчение уголовного закона могло бы этому воспрепятствовать, но, к сожалению, никакого смягчения так и не произошло», — подытожил он.