Чудо от Иствуда В прокат выходит режиссерская работа Клинта Иствуда «Чудо на Гудзоне»

В прокат выходит «Чудо на Гудзоне» — адреналиновая драма, основанная на реальной истории летчика Чесли «Салли» Салленбергера, в январе 2009 года посадившего неисправный самолет на холодные воды нью-йоркской реки. «Чудо на Гудзоне» — тридцать шестой по счету режиссерский опыт Клинта Иствуда. Иствуд, 86-летний патриарх Голливуда, переживает уже который по счету ренессанс в своей карьере: его предыдущий фильм, «Снайпер», оказался обласкан критиками, номинирован на шесть «Оскаров» и стал самым кассовым фильмом в США 2014 года, а «Чудо на Гудзоне», судя по первым рецензиям и отзывам, ждет схожая участь.

Успех, впрочем, сопутствовал Иствуду не всегда. В это трудно сейчас поверить, но человек, чье имя и чье лицо сейчас знает большая часть планеты, на заре своей карьеры очень долго не мог выбиться в люди. В 1958 году Иствуд был почти тридцатилетним актером второго плана, побиравшимся не самыми удачными ролями на телевидении и во второсортных фильмах, сидевшим без денег и без очевидных карьерных перспектив. Все поменяла роль в популярном сериале «Сыромятная плеть» — эпосе о трудных судьбах перегонщиков скота на Диком Западе. Вдруг выяснилось, что Иствуд, до этого силившийся найти свое амплуа, — натуральный ковбой мечты.

«Сыромятная плеть», помимо прочего, оказалась любимым телезрелищем Серджио Леоне — человека, который навсегда перевернет и жанр вестерна, и судьбу Клинта Иствуда. Леоне, задумавший снимать вестерн про угрюмого ковбоя без прошлого и без имени, но с вечно заряженным револьвером, вообще-то хотел снимать в своем «За пригоршню долларов» соратника Иствуда по «Плети» Эрика Флеминга. Тот отказался — так что пришлось звать Клинта, в сериале игравшего совсем противоположную по образу роль нарочито романтического красавчика. Упражнение в трансформации Иствуд выполнил на десять баллов: именно его «Человек без имени» из вестернов Леоне — а вовсе не Джон Уэйн, Берт Ланкастер или Рэндольф Скотт — в первую очередь приходит на ум как идеальный кинематографический ковбой.

Иствуд и в дальнейшей своей карьере часто играл ковбоев — достаточно вспомнить «Непрощенного» или «Наездника с высоких равнин», — но ассоциировать его в первую очередь с вестерном было бы неправильно. Иствуд не был самым разнопрофильным актером на свете, но массу узнаваемых образов вне ковбойского жанра он все-таки создал. Пожалуй, самый главный из них — инспектор департамента полиции Сан-Франциско Гарри Каллахан, великолепнейший антигерой четырех успешных боевиков 70-х и 80-х. «Грязный Гарри» на первый взгляд кажется все тем же «Человеком без имени», сменившим пончо на пиджак, но чем дальше, тем больше оказывается совсем другим персонажем — куда более жестоким, с очевидными и проговариваемыми травмами прошлого и с зашкаливающим чувством справедливости.

Кадр: 2016 Warner Bros. Entertainment Inc.

В начале 70-х, одновременно с тем, как рождался образ Грязного Гарри, Иствуд вплотную принялся за свою режиссерскую карьеру. Его первый же фильм — великолепный триллер 1971 года «Сыграйте мне туманно» — стал успехом как у критиков, так и у зрителей, но не все дальнейшие режиссерские опыты Иствуда 70-х и 80-х можно назвать очевидно удачными. Хотя у Клинта выходили порой картины замечательные и недооцененные («Джоси Уэйлс — человек без закона») или собиравшие изрядную кассу (шпионский боевик «Огненный лис»), он часто снимал фильмы будто в никуда — скажем, «Бронко Билли» 1980 года забывается навсегда ровно на финальных титрах. Впрочем, чего Иствуду было никогда не занимать, так это упорства: несмотря на многочисленные коммерческие или артистические неудачи, он не бросал снимать даже тогда, когда в середине 80-х стал мэром богатого калифорнийского курорта Кармел-бай-зе-си.

Упорство в итоге взяло свое. В 1988 году «Берд», феноменальная кинобиография Чарли Паркера и первая картина Иствуда о музыке — его давней и прочной любви, — прогремела на Каннском фестивале. Спустя четыре года легендарный «Непрощенный» принес Иствуду «Оскары» за лучший фильм и лучшую режиссуру, а вышедший в 1993 году «Идеальный мир» с Кевином Костнером в главной роли утвердил Иствуда как мастера начиненных эмоциями и понятных каждому психологических драм. Именно тонкие психологические фильмы удавались ему и потом — причем удавались в любом антураже. Грандиозная судебная драма «Полночь в саду добра и зла», обманчиво скромный романтический эпос «Мосты округа Мэдисон», суровый детективный триллер «Таинственная река», «Подмена» с ее зашкаливающими до истерии интонациями, суровая и лаконичная по сюжету «Малышка на миллион», практически комедийный «Гран Торино», дилогия «Флаги наших отцов» — «Письма с Иводзимы», «Снайпер» — все эти фильмы Иствуда, неважно, какими методами и из какого материала они сделаны, цепляют именно тонким проникновением в суть человеческих страхов, опасений и сомнений. Иствуд — хоть и известный сторонник жесткости, образец старорежимной мужественности, но гуманист по природе — не клеймит человеческие слабости как неизлечимые недостатки. Напротив, буквально каждая его картина последних лет двадцати — о примирении с самим собой и об осознании своих сил.

Кажется, что и «Чудо на Гудзоне» будет ровно таким же фильмом: о герое, обретающем героизм через познание самого себя. Известная история — в посаженном на Гудзон самолете Чесли «Салли» Салленберг забыл книжку, взятую из своей районной библиотеки. Мужественный летчик, спасший сотню человек от неминуемой смерти, перед судьбоносным полетом читал селф-хелп для специалистов, ответственных за здоровье и безопасность других людей, но страдающих боязнью совершить критическую ошибку в своей работе. Называлась та книга «Культура справедливости» — слова, которые вполне могут быть творческим кредо как Человека без имени и Грязного Гарри, так и самого Клинта Иствуда.