В Москву приехал один из самых известных в мире татуировщиков — американец Скотт Кэмпбелл, который расписывал тела Хита Леджера, Канье Уэста, Марка Джейкобса, Дженнифер Энистон и еще не одного десятка знаменитостей. В российской столице художник презентовал проект Whole Glory — он набивал татуировки тем, кто был готов предоставить часть своего тела в его полное распоряжение, не зная результата. На следующий день Кэмпбелл презентовал новый дизайн бутылки Hennessy Very Special. «Лента.ру» узнала у Кэмпбелла, как чемоданы Louis Vuitton помогли ему наладить отношения с родителями, когда он сделает первую татуировку своей дочери и чем отличаются мексиканские заключенные от российских.
Если хочешь получить хороший результат, делай все сам. Абсолютно все. Просто кому-то что-то доверить и сидеть ждать результата — не прокатит. Я сам придумываю проекты и сам их реализую — будь то история с татуировками или дизайном бутылок. Очень круто создавать что-то по своим собственным стандартам, опираясь только на собственный вкус. Когда только ты знаешь, как должно быть. И когда никто не может тебе ничего диктовать. А понравится ли это людям, пойдут ли они за тобой — это уже другой вопрос. Надо просто делать то, что любишь, черт возьми!
Я невероятно люблю то, чем занимаюсь. Два года назад у меня родилась дочка. И у меня обновились ответы на вопросы «для чего я живу и для чего что-то делаю». Сейчас главная причина, по которой я существую и создаю, — мой ребенок. Я начал заниматься татуировкой, потому что мне нужна была работа и потому что у меня мало что получается так хорошо, как рисовать. Я как Тони Хоук (американский профессиональный скейтбордист — прим. авт.) — только он специализируется в своей узкой области, а я в своей. Увлечение татуировкой когда-то стало делом всей жизни. Теперь появилось еще одно дело жизни — вырастить дочь. И оно не такое эгоистичное, как первое.
Между моей профессиональной и личной жизнью нет разницы. Я всегда переживал на тему детей. Меня напрягали мысли о том, что ребенок будет отнимать у меня много сил и денег. А главное — очень нервничал из-за того, что люди начнут говорить: «Посмотрите, как изменились его работы после того, как он стал отцом!» А ведь и правда может что-то меняться. Но я все-таки воспользовался шансом — и даже не мог представить себе, какое это счастье. Надеюсь, моя дочь вырастет раньше, чем я умру, и я смогу показать ей свою студию, она застанет мои современные работы. Кстати, пока особых финансовых хлопот она мне не приносит. Пока.
Фото: пресс-служба Hennessy
Пожалуй, было бы правильно, если бы первую татуировку моя дочка сделала не раньше, чем в восемнадцать. Хотя… я не могу ее осуждать, если это произойдет раньше.
У меня нет никакого стиля в работе. Я изображаю разные вещи такими, какими они, по моему мнению, должны быть. Это просто рисунки. А я просто рисую. Пусть направление определяют те, кому я делаю татуировки. Благодаря социальным сетям , географически само понятие «стиль» стало неопределенным, конкуренция выросла. То, что раньше называлось «европейским», «американским» или «нью-йоркским», сейчас выложит в «Инстаграм» какой-нибудь популярный блогер из Сеула, и это станет «корейским» стилем.
В США очень популярны российские тюремные татуировки из-за того, что люди хотят демонстрировать принадлежность к узкому кругу. Как будто они были там, куда большинство никогда не попадет. Я два месяца провел среди мексиканских заключенных. Набивал им татуировки. Но когда увидел русские тюремные татуировки, я был очень удивлен и воодушевлен. Как изображениями, так и людьми, у которых их видел. Это не модный аксессуар и не украшение, это мощный символ. Америка — очень молодая страна в культурном плане. У нас нет такого богатого наследия, как в России, Франции или Китае. Мы берем со всего мира понемногу и формируем свои вкусы.
Я работал со многими людьми, которых знает весь мир. Но для меня каждый клиент — это просто человек. У меня нет разделения на «знаменитых» и «гражданских». Есть просто руки, ноги, спины, на которых нужно что-то нарисовать. Ко мне приходят «забиваться» байкеры, а следом появляется Дженнифер Энистон. И мне одинаково приятно быть частью жизни и мужиков в кожаных куртках, и кинозвезды. Селебрити так же, как обычные люди, делают татуировки по одним и тем же поводам: когда влюблены, когда пытаются найти себя, когда у них что-то кардинально меняется. И цены для всех у меня одинаковые.
Каждый из нас когда-нибудь может стать знаменитым. Взять, например, Хита Леджера. Мы были близкими друзьями, я про его актерскую карьеру ничего не знал. И вот однажды я сделал ему татуировку, потом мы пошли пообедать вместе в ближайшую забегаловку… На следующий день вокруг моей тату-студии собралась толпа репортеров, которые настойчиво расспрашивали меня о Леджере! Это меня очень смутило, потому что я не понимал, почему они так интересуются этим дерганым австралийским парнем. Я отвечал: «Ничего не знаю, мне нужно позвонить ему, пусть сам ответит!». В тот момент я подумал, что он что-то натворил, а я заодно попал в замес.
Тяжело, когда тебя рассматривают под микроскопом, но мои звездные клиенты мне полностью доверяют. Татуировка — это очень личное. И я никогда и ни с кем не обсуждаю их секреты.
Я не помню, кто первый из знаменитостей сделал у меня тату. Пусть это будет Марк Джейкобс. По крайней мере, он был первым, кто рассказал, что работал со мной. И стал отличной рекламой моих услуг. Сегодня я ему делаю татуировку, а завтра уже об этом пишут в газете. Еще он давал отличные рекомендации. Многие приходили и говорили: «Марк сказал, что ты делаешь круто, значит я тебе полностью доверяю».
Моим родителям сложно объяснить смысл моей работы, то, чем я занимаюсь. Хорошо, что мне однажды удалось посотрудничать с компанией Louis Vuitton. Задекорированные моими рисунками сумки я отправил маме и папе, чтобы они поняли — вещи, которые я делаю, могут приносить пользу. Они сказали: «О, мы знаем Louis Vuitton! Здорово, что ты работаешь с ними». И тут мой мир наконец хоть как-то пересекся с миром моих родителей.
Работа с модными брендами — это далеко не основное мое занятие. Мне это интересно. Но каждый должен заниматься своим делом. Если ты учился на дизайнера — иди и создавай красивые вещи. Но если у тебя есть классная идея, ты можешь ей поделиться со мной, и мы что-нибудь придумаем.
Я не шопоголик и не модник. Мне больше нравится носить простые футболки и джинсы, чем пиджак и брюки. Хотя есть моменты, когда мне приходится надевать костюм Marc Jacobs. У меня есть один любимый.
Татуировки, которые получили участники проекта Whole Glory:
