Якутия — это не только алмазы, золото, рыба, пушнина и прочие богатства. Среди особенностей самого большого региона России — беспрецедентная со времен «сухого закона» 1980-х антиалкогольная кампания. Каковы результаты шестилетней борьбы с «зеленым змием»? В очередном материале из самого большого региона России «Лента.ру» разбиралась, как устроена жизнь в «трезвых селах» и зачем борцам с алкоголем понадобился Ринго Старр.
«Что говорит по этому поводу актер, музыкант, один из создателей группы “Битлз” Ринго Старр?» — спрашивает корреспондента «Ленты.ру» подтянутый мужчина в спортивном жилете, расположившийся в кабинете с портретами Владимира Путина и главы Республики Саха — Якутия Егора Борисова. Его зовут Матвей Лыткин, он бывший преподаватель физкультурного вуза, а с мая прошлого года — глава якутского «Алкогольконтроля» — управления по контролю за розничной торговлей алкогольной продукцией.
Не дожидаясь ответа, Матвей протягивает листок А4: «Шестнадцать лет я не дотрагиваюсь ни до рюмки, ни до наркотиков. И знаете, все стало по-другому! Дни теперь длиннее, а раньше ночи были длиннее… Я полюбил свет! Я начинаю работать в середине дня, а до этого встаю, завтракаю, общаюсь с семьей, гуляю с собакой. Вообще успеваю столько всего!» Рядом в агитационных материалах — Мохаммед Али, профессор Углов и другие сторонники трезвого образа жизни.
«Сохраняйте данное от рождения естественное состояние трезвости, — подытоживает Матвей. — И вас ждет в этой жизни стопроцентный успех!»
Об особенном отношении северных коренных народов со спиртным написаны тома, наполненные такими словами как «восприимчивость», «расщепление», «ферменты окисления» и «алкогольдегидрогеназа». Противники биологического подхода указывают на то, что Север познакомился с алкоголем гораздо позже, чем материк, — когда началось освоение этих земель; отсюда и отсутствие традиций пития, пагубно сказавшееся на пьющих местных жителях.
Матвей Лыткин
Фото: Юрий Васильев
Но то, что данные народы с алкоголем не дружат, а когда дружат, то последствия плачевны, — признают здесь все, включая главу республики Егора Борисова, начавшего поход на алкоголь сразу после назначения — то есть в 2010 году.
Борисов сам не пьет и того же требует от республиканского чиновничества: «Государственная служба несовместима с употреблением алкоголя вообще». Впрочем, на практике, как понял корреспондент «Ленты.ру», случается всякое. Можно сказать, до полной деалкоголизации якутской власти еще далеко — тем и ограничимся.
Вафли вместо водки
«Алкогольный маркет» — сообщает вывеска на магазинчике в пригороде Якутска — селе Марха. Обязательно отдельно стоящее здание: требование закона. Торговля строго от 14 до 20 часов, жестче, чем где бы то ни было. Ценников на отечественное пиво в алкомаркете сразу два. За бутылку — примерно на 20 процентов выше, чем в средней полосе. И за ящик — что нехарактерно, без скидки. «Просто чтобы двадцать бутылок не перемножать», — объясняют на кассе. Стало быть, берут, чтобы несколько раз не ездить. Или чтобы выпить сразу и побольше.
В кафе около центральной улицы Ленина в Якутске почти все столики заняты, несмотря на восемь утра. Товар в кафе вкусный — бельгийские вафли по якутскому рецепту и всякие сэндвичи на них. Раньше здесь все было по-другому, но кафе на первом этаже жилого дома, поэтому попало под общую антиалкогольную линию: наливать и торговать на вынос можно только в отдельно стоящих помещениях.
В Якутии верят, что это способствует снижению потребления. Просто так купить из своего дома не спустишься, надо пройтись. А когда на улице минус 50, бегать по району в поисках бутылки захочет не всякий. В средней полосе эта логика может показаться странной, но в Якутии она, похоже, работает.
Фото: Юрий Васильев
Заболеваний от алкоголя — минус 48 процентов с начала шестилетней кампании. Смертность от алкоголя сократилась на четверть, убийства и прочие тяжкие «на почве» — на треть. Пьяные преступления на дорогах в прошлом году вдруг резко выросли — но лишь потому, уверяет Матвей Лыткин, что ввели уголовную ответственность за пьяную езду. Впрочем, и заголовки вроде «Пьяное убийство в трезвом селе» появляются не так редко, как этого бы хотелось.
«Весело стало. Все трезвые ходят»
Село Тумул Усть-Алданского района. «Численность населения — 982 человека, численность сельхозживотных — 1314 голов», — сообщает стенд сельского музея. «Сейчас жителей больше, поправить надо, — говорит Василий Алексеев, глава Тумула, избранный в 2012 году. — 1008 сейчас. После того как мы трезвым селом стали, рождаемость что-то повысилась».
Тумул — одно из семидесяти с лишним так называемых трезвых сел Якутии, где запрещена продажа любых напитков, включая пиво. Даже в отдельно стоящих магазинах. Запрет приняли на общем сходе в декабре 2012 года, вскоре после избрания Алексеева. «В карты играли, употребляли много, усадьбы забрасывали, за собой не следили, — вспоминает глава. — Дрались, резали друг друга, много было всякого. А сейчас преступность на треть упала».
Василий Алексеев
Фото: Юрий Васильев
«Валентина» и «Темп» стоят друг напротив друга. Четыре года назад эти два магазина-ларька торговали в Тумуле спиртным. «Договорился с их хозяевами, чтобы не продавали, — говорит Алексеев. — Они согласились — все ведь тут свои, все друг друга знают, чтобы никто своих не травил». В результате «Валентина» закрылась сразу, а «Темп» работает до сих пор. «Хлеб в долг не даем», — предупреждает у кассы табличка на якутском: с поставщиками надо рассчитываться сразу. В долг нельзя взять и сигарет. Все остальное — можно, записавшись в амбарную книгу, которую выдает хозяйка.
«Чуть-чуть доход уменьшился, — переводит ее слова Албан, заместитель Василия Алексеева. — Но появились новые товарные позиции. Игрушки, топоры, лопаты, конфеты, бытовая техника, посуда. Теперь иногда так на так выходит в удачные месяцы — люди перестали пить, другие интересы появляются».
«А кто хочет выпить — пожалуйста, в Соттинцы, двадцать километров отсюда, там продают, — говорит Василий Алексеев — Свадьбы, юбилеи тоже проходят без алкоголя. Люди привыкли уже. Где кто тихо дома пьет — всем известно, перед людьми стыдно. Весело здесь стало. Все трезвые ходят».
Наискосок через дорогу идут двое — худощавые, под пятьдесят с виду, чуть пошатываются. «Устали, — отвечает на вопрос Алексеев. — Сейчас на селе работы много очень. Скот, картошка. Арбузы даже есть в теплицах».
Фото: Юрий Васильев
Все равно мы пить не бросим
Противники кампании — а здесь таких немало — имеют свои аргументы. Во-первых, контрафакт: республиканский омбудсмен по торговле Ирина Котенко уверяет, что «серого» и просто паленого алкоголя в республике теперь — более половины. Во-вторых, в марте нынешнего года Егор Борисов отдал распоряжение открыть в республике медвытрезвители, что было воспринято как капитуляция перед «зеленым змием».
«А как вы иначе спасете людей по нашей пятидесяти-шестидесятиградусной зиме? — парирует глава республики. — Что касается контрафакта — работу будем усиливать. У него ниже цена, и люди, больные алкоголизмом, идут к таким торговцам. Но контрафакт был и будет всегда, с кампанией он не связан».
Есть, разумеется, и национальная специфика. Кумыс и прочие традиционные напитки в республике всячески рекламируют и продвигают, а умельцы в селах с легкостью «разгоняют» традиционные напитки до крепости пива.
На одной из центральных площадей Якутска — площади Орджоникидзе, где стоит национальный Саха Театр, расположилась медовая ярмарка. Вполне открыто предлагается медовуха из относительно близкого Благовещенска — пять с половиной градусов. Цена под 300 рублей, очереди как таковой нет, но возможностью взять и даже употребить пользуются многие.
Внутри Саха Театра, где только что окончился четвертый по счету Якутский международный кинофестиваль, — реклама официального вина сразу двух фестивалей — здешнего и Каннского, несмотря на то, что, по утверждению Матвея Лыткина, «спирт из лучших сортов винограда не отличается от спирта из любых сортов говна». Симпатичный ординар бордо, около тысячи рублей за бутылку. В якутских алкомаркетах — полторы, если найдешь.