В России в этом году может быть объявлена амнистия для бизнесменов, осужденных либо находящихся под следствием по обвинению в мошенничестве. Инициатива исходит от главы президентского Совета по правам человека (СПЧ) Михаила Федотова. Идея получила поддержку в Госдуме: первый зампред комитета нижней палаты по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов нашел весомый повод для амнистии — празднование трехлетней годовщины возвращения Крыма в состав России. Что думают по этому вопросу депутаты, юристы и экономисты — выясняла «Лента.ру».
Без вины виноватые
Михаил Федотов, заявивший на днях о возможности и целесообразности проведения в этом году амнистии, заверил, что президентский Совет по правам человека готов подготовить соответствующий законопроект. По его словам, амнистия должна коснуться лиц, совершивших ненасильственные преступления, которые осуждены или в настоящее время находятся под следствием.
Идея еще не овладела массами, но уже встретила поддержку на Охотном Ряду: первый зампред комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов одобрил инициативу Федотова. «Периодически освобождать людей по амнистии — это естественная необходимость в силу несовершенства законодательства. И если повод — трехлетие воссоединения Крыма с Россией, пусть это будет так. Еще важно, на мой взгляд, провести амнистию по статье 159 пункт 4 "Мошенничество"», — цитирует Емельянова РИА Новости.
По словам парламентария, по разным причинам по этой статье до сих пор амнистии не проводились. Между тем это одна из основных статей УК, по которой «идет давление на бизнес», подчеркнул Емельянов.
Член думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Михаил Викторович Щапов солидарен с коллегой, но отмечает: «Важно только поставить фильтры, чтобы амнистией не могли воспользоваться профессиональные мошенники-рецидивисты».
Впрочем, большинство бизнесменов, проходящих по статье о мошенничестве, жертвы общего репрессивного характера и палочной системы, существующей в правоохранительных органах. Что неудивительно — процент оправдательных приговоров в отношении предпринимателей мизерный, признает Щапов.
К истории вопроса
В России накоплен определенный опыт проведения амнистий в отношении представителей бизнеса. Так, в июле 2013 года Госдума приняла постановление об экономической амнистии, которая распространилась на 27 статей УК. Обязательным условием для выхода на свободу являлось возмещение убытков потерпевшим.
Куйбышевский суд. Предварительное заседание по делу о рейдерских захватах в Петербурге . Фото: PhotoXPress.ru
В 2015 году с подачи президента Владимира Путина была объявлена налоговая амнистия, которую также называют амнистией капиталов. Согласно закону, налогоплательщики, задекларировавшие активы с 1 июля до 31 декабря 2015 года, полностью освобождались от уголовного и административного преследования по налоговым нарушениям за прошлые периоды.
Объявляя амнистии для лиц, осужденных за экономические преступления, власть преследует не только гуманные цели, но и стремится решить сугубо практические задачи — улучшить деловой климат в стране, заручиться доверием предпринимательского сообщества. Однако российский опыт показывает, что самые лучшие побуждения не всегда приводят к желаемым результатам. Поэтому и отношение к амнистии бывает неоднозначным.
Карающий меч
Правоохранительные органы могут быть использованы как инструмент для решения несвойственных им задач, признает руководитель проектов юридической компании «Хренов и партнеры» Роман Беланов. «Масштабы проблемы в России огромны. Статья 159 УК РФ используется избирательно и очень часто в корне неверно», — говорит он.
«Цель амнистии или либерализации какой-либо статьи уголовного законодательства — дать толчок развитию отношений в определенной сфере, например, в бизнесе», — напомнил он. Для предпринимателей важны стабильность, соблюдение ранее принятых правил игры. Однако именно этого в вопросах, над которыми «хоть немного нависает тень применения УК, у нас нет», констатировал Беланов.
Достаточно часто правоохранительные органы с подачи банков возбуждают уголовные дела о мошенничестве в отношении руководителей компаний, которые никого не хотели обманывать и похищать чужие деньги, но из-за кризиса оказались не в состоянии обслуживать кредит, объясняет юрист.
По закону это гражданская ответственность, никак не уголовная. Однако с проблемным заемщиком отношения выясняют как с закоренелым преступником. «Со стороны правоохранительных органов может начаться то, что на сленге называют прессинг», — говорит Беланов. Например, на все счета компании могут наложить арест, арестовать руководителей, блокировать поставки товара. Делается это с одной целью — мотивировать должника погасить кредит, уверен юрист.
«Уголовная правоприменительная машина в своей массе заточена под обвинительный уклон: суды почти всегда принимают сторону следствия, а вышестоящие суды обвинительные приговоры поддерживают, просто переписывая представленные документы», — отметил Беланов.
При этом сотрудники правоохранительных органов и судьи не несут реальной ответственности за свои действия, даже если эти действия признаны незаконными. Поэтому амнистия для бизнесмена, которого приговорили к реальному сроку заключения за мошенничество, вернет ему свободу, но не доверие к власти. Ведь система, отправившая предпринимателя на скамью подсудимых, остается неизменной, считает Беланов.
Свет и тени
Финансовый эксперт АКГ «Градиент Альфа» Ирина Парулева согласна с тезисом — предприниматели не воспринимают амнистии как инструмент улучшения делового климата. Это подтверждает, в частности, опыт 2015 года. «В отношении возврата капитала можно сказать, что эффект получился не совсем тот, на который рассчитывали», — заявила Парулева.
Клетка для обвиняемых в зале Судогодского районного суда Владимирской области, в котором пройдет рассмотрение прошения осужденной экс-главы департамента имущественных отношений министерства обороны России Евгении Васильевой об условно-досрочном освобождении. . Фото: Илья Питалев / РИА Новости
По ее словам, многие представители крупного бизнеса пересмотрели корпоративные структуры и вывели из акционеров офшорные и низконалоговые юрисдикции. В отношении же собственности и счетов за границей, можно сказать, что задекларировались «белые» активы. «Все "темное офшорное" по сути таковым и осталось. Затаилось и выжидает, как будет развиваться ситуация», — уверена Парулева.
При этом она сторонник амнистии. «Амнистия для предпринимателей вполне логичный шаг. Кого еще амнистировать? Насильников? Убийц? Тем более если речь идет об обязательном возмещении ущерба, как это было при амнистии в 2013 году», — говорит Парулева
Однако, что касается «предпринимательского» мошенничества, то у нее есть сомнения в «правильности» этой статьи в принципе. Ущерб в 1,5 миллиона рублей (часть 5 статьи 159 УК РФ) имеет верхний предел санкции пять лет лишения свободы. Это преступление средней тяжести. А в отношении обычного мошенничества на ту же сумму (часть 4 статьи 159 УК РФ) верхний предел санкции — 10 лет лишения свободы. Это — тяжкое преступление, недоумевает Парулева.
«Получается, что в первом случае потерпевшие явно в худшем положении, чем во втором. Ведь их собственность по какой-то загадочной логике обладает меньшей ценностью», — резюмировала она.
Резиновая статья
На фактической реализации амнистий сказывается невольное затухание инициатив по мере продвижения сверху вниз по длинной, сложной бюрократической цепочке. Существует инертность, предвзятость исполнителей, их «историческая» склонность к обвинительному уклону — таково мнение адвоката BGP Litigation Георгия Баганова.
«Проблема со статьей 159 УК РФ стоит остро. Статья «Мошенничество» критична в силу своей «резиновости» — она полностью открыта для того, чтобы иногда подгонять под нее даже не исполненные гражданско-правовые обязательства», — уверен юрист.
По его мнению, это особенно актуально для бизнесменов, действующих на стыке уголовного и гражданского права. Например, в рамках госзаказа на строительство чиновник, которому необходимо освоить годовой бюджет, в декабре договаривается с застройщиком о том, что перечислит все средства авансом, несмотря на незавершенность стройки. Для контролирующих органов ситуация однозначна: признаки статьи 159 и превышения полномочий (стройка ведь не завершена, а деньги перечислены).
Сотрудник правоохранительных органов в головном офисе Мособлбанка, где проводятся обыски и выемка документов. . Фото: Артем Житенев / РИА Новости
«Правоприменительная практика постепенно выравнивается в сторону здравого смысла. Пока процент оправдательных приговоров крайне незначителен. Суды выносят обвинительные приговоры предпринимателям в силу тенденциозности, косности мышления», — признает Баганов.
Чтобы избежать декларативности объявленной амнистии, необходима жесткая ответственность должностных лиц — материальная, дисциплинарная, убежден он. «Сегодня такая ответственность в виде регресса и выплаты нерадивыми правоохранителями сумм, затраченных на реабилитацию, в теории есть, но не работает», — отметил Баганов.
Причину он видит в лености, отсутствии «отмашки» сверху, корпоративной солидарности. Пока дело дойдет до оправдательного приговора Верховного суда или решения ЕСПЧ и последующих выплат, срок исковой давности уже пройдет, подытожил Баганов.