Многие из нас, заставших дефицит позднесоветского и раннего постсоветского времени, помнят, какой редкостью были хорошие, идеально подобранные очки. Особенно это касалось очков для дальнозоркости, или, как ее называют на медицинском языке, пресбиопии.
Люди зрелых лет — а дальнозоркость, к сожалению, не щадит даже тех, кто до 45 лет отличался прямо-таки орлиным зрением, — были вынуждены для чтения, работы с документами, шитья или, скажем, мелкого ремонта надевать уродливые толстенные линзы. К тому же еще и неудобные: толстые стекла были очень тяжелыми.
А людям, по специфике работы вынужденным постоянно менять направление зрения, — например, лекторам, которые смотрели то в конспект, то на доску, — приходилось еще хуже. Они заказывали несколько пар очков — для близи, для дали и средней дистанции — или довольно уродливого монстра с врезанными в середины больших линз (для дали) другими, маленькими (для близи).
К счастью, наука и технологии не стоят на месте. В 1959 году компания Essilor изобрела Varilux — первые в мире мультифокусные линзы для очков (тогда они назывались прогрессивными). Но, как и все новое, мультифокусные линзы поначалу у многих вызывали недоверие. Люди просто не могли представить себе, что одни-единственные очки, правильно подобранные с учетом индивидуальных особенностей зрения пациента, заменяют две или даже три пары очков, рассчитанных на разные дистанции. Привычка — упрямая вещь, и многие руководствуются в жизни принципом «работает — не трогай». Однако иногда стоит выйти из зоны комфорта и попробовать нечто новое. Не исключено, что это серьезно улучшит качество жизни.
Три успешных профессионала рассказали, как мультифокусные линзы во всех смыслах изменили их взгляд на мир и позволили продолжать заниматься любимым делом, не снижая темпа и не вспоминая о возрасте.
Фото: Shutterstock
Виктор П., 55 лет, профессор медицины, реаниматолог
Я занимаюсь своим делом всю жизнь — с первого курса медучилища. Пожалуй, только им и занимаюсь всерьез. И мне годами казалось, что весь мой организм «заточен» под мою работу: я постоянно занимался спортом, чтобы при необходимости проводить на ногах по двое суток и более, я ел что придется и не страдал гастритом, я мог обходиться минимумом сна, чтобы успевать и заниматься клинической работой, и учиться, читать чужие и писать свои статьи и монографии. На зрение никогда не жаловался: прекрасно видел и все показания приборов, и в вены канюлями попадал.
Это было нечто вроде гордыни: мне казалось, что пока я делаю полезные для людей вещи, законы природы меня не касаются, и я всегда буду в хорошей форме. Но против натуры не попрешь: лет в 46 я почувствовал, что мне сложно читать в транспорте, а потом и за письменным столом. Я сменил обычные часы на спортивную модель с крупными метками. А потом понял, что надо быть честным и признаться себе: пора покупать очки, иначе я не смогу нормально работать и помогать больным.
Про нас, врачей, говорят, что мы сапожники без сапог. Меня, повторюсь, здоровье сроду не беспокоило, и я им не занимался. Так и тут: забежал в первую попавшуюся оптику, купил очки с плюсовыми линзами и помчался на работу. Но оказалось, что обычные очки для чтения мне совершенно не подходят: я смотрел то на приборы, то в операционное поле, приходилось постоянно сдвигать очки со лба на нос и обратно. А в условиях стерильности этот вариант, мягко говоря, не проходит.
Пришлось найти время и пойти к офтальмологу уже всерьез. Коллега расспросил меня о работе, основательно проверил мне зрение, определил физиологические и анатомические особенности каждого глаза и порекомендовал мультифокусные линзы для пресбиопии Varilux. Признаюсь честно: когда очки были готовы, я вел себя как некоторые из моих строптивых юных пациентов — меня все бесило. Сразу сложно привыкнуть к тому, что при переводе взгляда по линзе меняется фокус и, чтобы разглядеть необходимое, нужно просто найти правильную точку. Но уже через пару дней я не понимал, как раньше обходился без таких очков. Однажды я забыл их дома и не смог обойтись обычными плюсовыми стеклами — пришлось просить жену срочно привезти мои очки. После этого я заказал вторую запасную пару.
Фото: Shutterstock
Елизавета Н., 47 лет, предпринимательница
Для женщины надеть очки для дальнозорких сложно психологически: это значит признать свой возраст. Их же носят 45+. Собственно, оправа меня не смущает: я не люблю контактные линзы и носила очки с минусовыми диоптриями с раннего отрочества. Даже втайне слегка этим гордилась. Считала, и небезосновательно, близорукость свидетельством своего интеллекта: научилась читать в четыре года, тратила на чтение и изучение иностранных языков каждую свободную минуту, так и «глаза испортила».
После сорока зрение стало постепенно улучшаться, но я, естественно, не обрадовалась, а запаниковала: я понимала, что скоро «минус» сменится на «плюс». Так и произошло. Мне приходится много сидеть за ноутбуком, пользоваться гаджетами и одновременно работать на объектах, и я уже видела мысленным взором, что, как когда-то моя старенькая бабушка, то и дело достаю из кармана очешник с толстенными линзами и водружаю их на нос, а потом снова убираю в карман. Как-то это было грустно. Ведь я даже глаза красила с учетом того, как модная оправа будет сочетаться с макияжем.
Но оказалось, что все не так страшно. Когда мне действительно потребовались очки для чтения, я обратилась к офтальмологу и рассказала о своих опасениях. Врач улыбнулась и сказала, что для меня ничего не изменится: окружающие даже не заметят разницы, я могу просто поменять стекла в своих любимых оправах Prada и Tiffany & Co. на мультифокусные линзы, визуально практически не отличающиеся от прежних — ни толщиной, ни весом. И постоянно снимать-надевать очки мне не придется.
Так и произошло. Привыкание к мультифокусу заняло некоторое время, но прошло безболезненно.
Фото: Shutterstock
Александр Николаевич Н., 72 года, художник-пейзажист, преподаватель художественного училища
Я могу сказать прямо: мультифокусные линзы вернули мне свободу творчества. И за это я благодарен своим студентам и бывшим ученикам, с которыми мы каждое лето ездим на пленэр. Некоторые из них уже сами маститые художники, но у нас давно сложился свой кружок, и все в курсе не только работы друг друга, но и каких-то личных вопросов.
Один из моих бывших студентов несколько лет назад на этюдах обратил внимание на то, как я мучаюсь с толстенными очками с бифокальными линзами: я их ношу уже лет двадцать, с тех пор как дальнозоркость появилась. Они, видимо, там между собой договорились, и вот этот Дима сказал мне: «Сан-Николаич, мы вас тут в ресторан хотим пригласить в честь сорокалетия творческой деятельности, но сначала выполните нашу просьбу». Я говорю: какую? Они завели меня в «Оптику», представьте себе. Отдали на растерзание тамошней девушке. Она меня и так, и сяк смотрела, измеряла.
И через несколько дней, прямо на юбилей в ресторане, ребята очки принесли. Я их надел, сначала показалось — все плывет. В ресторане ничего не сказал, а на пленэр опять взял старые очки. Но Дима не отвязался — говорит: ну пожалуйста, попробуйте надеть очки на три дня. Не пойдет — выбросите. А я-то знаю, сколько такие мультифокусные линзы стоят, ценник-то видел. Не могу просто так выбросить. Надел. И что же? Через три дня было чувство, что я вообще без очков. Могу рисовать, причем и дальний план четко схватываю. Могу читать, могу с собакой гулять и натуру подыскивать. Работать могу и вечером, когда нужно закатный свет схватить, и в сумерках, и при свете фонарей — все видеть и ни о чем не думать.