Главная отечественная премьера этих новогодних каникул — военная драма Алексея Сидорова «Т-34», в которой умещаются бои до последней капли крови под Москвой, фантастический побег из концлагеря и несгибаемая сила духа советского солдата. Последнюю в «Т-34» в роли младшего лейтенанта Ивушкина олицетворяет самый востребованный российский актер последних лет, звезда «Полицейского с Рублевки», «Гоголя» и «Звоните ДиКаприо!» Александр Петров. Артист рассказал «Ленте.ру» о работе с режиссером Сидоровым и немецким коллегой Кифером, а также описал проект своей мечты.
«Лента.ру»: У каждого большого русского актера рано или поздно случается главная роль в большом фильме о Великой Отечественной войне. Теперь есть и у вас.
Петров: Выходит, что так.
Есть ли советские военные фильмы, на которые вы ориентировались при подготовке?
Нет, четких референсов не было. Конечно, мы пересматривали «Жаворонка» (драма 1964 года режиссеров Никиты Курихина и Леонида Менакера, рассказывающая о бегстве экипажа танка «Т-34» из немецкого плена — прим. «Ленты.ру»), другие фильмы, но ни на кого определенного я не ориентировался.
А реальные фронтовые истории?
Без этого не обошлось, но прямых, буквальных источников вдохновения тоже не было. Вообще, у меня такой принцип подготовки — я к каждой роли готовлюсь по-разному: разбираю персонаж, делаю миллион заметок в блокноте, прокручиваю все это в себе и затем определяю какой-то специальный подход. Например, работая над сериалом «Звоните ДиКаприо!», я принципиально не читал заранее весь сценарий — чтобы узнавать о судьбе персонажа постепенно, практически на площадке, и сохранить свежесть ощущений. А перед началом съемок «Т-34» я на несколько недель снял помещение, такую небольшую комнату — и обклеил ее полностью фотографиями военного времени, с теми, кто воевал, кто был в плену, в оккупации. И так каждый день приезжал туда, отключал телефон и проводил там по несколько часов, читая, думая, всматриваясь в эти лица, в эти глаза. Перестраивался подобным образом. Тогда ведь люди совсем иначе жили — ритм был совсем другим, коммуникации другими, и поэтому и мыслили, творили, и дышали, и любили тогда по-другому. Вот перенастроить себя на этот другой ритм было самым важным, наверное.
Кадр: фильм «Т-34»
Вообще, в таком динамичном с точки зрения развития и темпа сюжета фильме, как «Т-34», пространство для актерской работы всегда сужается — нет ни отдельной предыстории, ни эпизодов, основная задача которых в том, чтобы лучше раскрыть персонаж. При этом, кажется, это ваша самая сдержанная пока роль, в которой все держится на внутреннем напряжении. Как вы этого добивались?
Это все заслуга режиссера. Леша Сидоров — это все он. Он и на фильм всех нас утверждал, как будто пропуская через мясорубку, добиваясь, чтобы актеры боролись за свои роли. А уже при подготовке и на съемках максимально детально все объяснял, от характеров персонажей и каждой реплики до устройства той или иной сцены и мотивации наших действий внутри них. Буквально вот не отходил от нас и добивался того, чтобы мы каждую секунду понимали, что именно делаем — зачем и какую крутим ручку в танке, почему смотрим в ту сторону, а не в другую. И вот эта сдержанность — это благодаря нему. Он очень старательно и последовательно, упрямо этой интонации от меня добивался, рассказывал, почему никакая другая бы с Ивушкиным не сработала, и следил за тем, чтобы я не отходил от его замысла.
Мне вот как раз показалась самой интересной сцена окружения танка, когда камера взмывает ввысь и мы видим ситуацию глазами Ивушкина, по сути, единственный раз получая возможность понять, как именно он мыслит.
Здорово, правда же? И, конечно, эта сцена бы так не срабатывала, если бы их было несколько или много. Но Леша с нами таким вот ровно образом разбирал буквально каждый эпизод.
В свое время широко разошлась история о том, как Дэвид Эйр перед началом съемок «Ярости» на шесть недель запер своих актеров — Брэда Питта, Шайю ЛаБафа и всех остальных — в своеобразной учебке. Вам пришлось что-то похожее пройти?
Не в такой степени, конечно. Само собой, мы ездили на полигоны, общались с настоящими танкистами, разбирались, как что устроено в танке. Но привыкнуть к постоянному пребыванию в танке, сжиться с ним получилось уже на самих съемках. Сколько времени мы внутри машины провели, не сосчитать. Мы с парнями в какой-то момент перестали даже вылезать из танка, пока свет переставлялся или какая-то еще пауза была на площадке. Просто сидели внутри, курили, травили байки между собой. Так почти каждую смену целиком в танке и проводили, если не считать грима и репетиций по утрам.
Кадр: фильм «Т-34»
Вообще, вашего героя, лейтенанта Ивушкина, мы в фильме успеваем застать в трех основных состояниях — то есть, кроме завязки, когда он впервые оказывается на фронте, и всей второй половины, посвященной побегу из плена на «Т-34», это еще и концлагерная часть, когда мы видим героя спустя три года, заросшим, приобретшим слегка мессианский вид, но не сломленным. Вот именно это состояние — узника концлагеря — было сложно играть?
Не то чтобы сложно... (после паузы) Мы, естественно, ездили в Польше в настоящий бывший концлагерь и провели там достаточно много времени, и ощущения там были... Очень сложные — и настоящие. До мурашек по коже. И мы там были всей группой, включая, конечно, всех немецких ребят. И все они, все мы всё понимали и чувствовали одинаково. С немецким актером Винценцом Кифером, который играет у нас главного антагониста, мы там посмотрели друг другу в глаза и просто обнялись вместо всех лишних слов.
Вы за время работы над «Т-34» смогли себе объяснить, откуда у Ивушкина такая почти сверхъестественная сила воли? В чем ее источник?
Я думаю, на самом деле, что это от Сидорова. Ивушкин — это вообще во многом он, такой же несгибаемый, упрямый, дотошный, жесткий по-своему, но и справедливый, и душевный невероятно. И требовательный к себе даже в большей степени, чем к окружающим. Настоящий мужик. В Ивушкине есть, конечно, что-то и от меня тоже — но куда в большей степени он отражает характер Лехи, мне кажется. Вообще, мне невозможно представить, как такая махина, как «Т-34», запустилась бы без Сидорова — он весь фильм на своих плечах и вытащил.
Сейчас, наверное, не найти актера, более востребованного в нашей индустрии, чем вы — и вы уже успели себя попробовать чуть ли не во всех возможных жанрах, от комедии до костюмного фэнтези и фантастики, теперь вот и в военном фильме сыграли. Остались ли еще нереализованные актерские мечты? Какой-то жанр или тип персонажа, может быть?
Знаете, я в кино и в профессии, почему-то так получается, больше всего ценю фактуру. Еще когда двадцатилетним пацаном, к полному своему удивлению, поступил в театральное, ехал счастливый назад к себе в Переславль-Залесский на электричке — смотрел за окно на эти классические русские пейзажи и думал: «Какое же счастье, как же круто — и как хочется скорее в эту грязь, в эти болота, проводить там целые дни, что-то играть». И так до сих пор — именно фактура притягивает больше всего. Очень хочется сыграть, например, в экранизации Достоевского — представьте только: Петербург, XIX век, жир, жар, пот, грязь, какие-то лица колоритные. Как в сериале «Страшные сказки». Вот чего-то такого хочется.
«Т-34» идет в российском прокате с 1 января