На заре своей независимости Литва пережила много потрясений. Немцы, взявшие ее «под крыло» во время Первой мировой войны, не задумываясь оставили молодое не окрепшее государство, потерпев поражение. Республику быстро прибрали к рукам большевики и объединили с соседней Белоруссией, превратив в защитный буфер от внешних врагов. Литовско-Белорусская Советская Республика продержалась всего полгода и исчезла в ходе маленькой кровопролитной войны. «Лента.ру» вспоминает первый неудачный опыт по принуждению к межнациональной дружбе.
От немцев к большевикам
Путь Литвы к независимости сильно отличается от пути ее ближайших соседей — Эстонии и Латвии. К моменту краха Российской империи в 1917 году эти две республики оставались в ее составе, а Литва уже два года как была оккупирована немцами. Соответственно, именно литовцы первыми в декабре 1917-го провозгласили независимость.
Вильгельм фон Урах
Сначала решено было создать государство под протекторатом Германии. Чтобы закрепить этот статус, 13 июля 1918 года местный Государственный совет принял решение установить в стране конституционную монархию и предложить вюртембергскому принцу Вильгельму фон Ураху корону Королевства Литва.
Немцы, как легко догадаться, вариант с коронацией своего соплеменника всецело одобрили, но посадить нового короля на трон не успели — проект потерял всякую актуальность в ноябре 1918 года, когда стало окончательно понятно, что Германия вот-вот проиграет мировую войну. Поэтому Литве пришлось срочно искать себе новых покровителей.
Этим занялось временное правительство из шести министров под руководством Аугустинаса Вольдемараса, но попытки строительства независимого государства в Литве прекратились в том же ноябре 1918 года, когда на ее территорию с боями вступила Красная армия и почти сразу же заняла большую часть страны. Большевики имели свои виды на Прибалтику. 8 декабря было сформировано Временное революционное рабоче-крестьянское правительство Литвы, которое возглавил коммунист Винцас Мицкявичюс-Капсукас.
Аугустинас Вольдемарас
Фото: Wikipedia
По воспоминаниям современников, новый глава государства отличался особой гуманностью по сравнению с другими большевистскими деятелями того времени. «В Вильнюсе коммунисты вели себя по-человечески, пугали сильно, но кровь не проливали. И это заслуга Мицкявичюса и других литовских коммунистов и не коммунистов» — рассказывал позднее писатель Юозас Тумас. По его словам, коммунисты привлекали сторонников, гарантируя им свободу в обмен на лояльность. «С людьми, которые нас не саботируют, будем сотрудничать, не спрашивая о их личных делах, что думают, что нравится», — вспоминает он.
В соседней Белоруссии тем временем тоже установили коммунистическое правительство во главе с Дмитрием Жилуновичем. И большевики подумали, что полезно будет объединить две эти республики «в связи с общностью их политических и экономических интересов и для усиления обороноспособности в обстановке обострения Гражданской войны и иностранной интервенции». Уже 27 февраля 1919 года в Вильно (Вильнюсе) состоялось совместное заседание Центральных исполнительных комитетов Литвы и Белоруссии, в ходе которого было провозглашено образование объединенной Литовско-Белорусской ССР (Литбел).
Борьба имперских амбиций
Доставшаяся Литбелу территория сначала включала Виленскую и Минскую губернии, а также часть Ковенской и Гродненской губерний, но по мере возможности ее предполагалось расширять. В Литовско-Белорусской ССР проживало свыше четырех миллионов человек. Рабочими языками нового государства были выбраны русский, польский и литовский.
По замыслу Ленина, новая республика должна была сыграть роль буфера и предотвратить открытую войну между Советской Россией и Польшей. Возглавил ее все тот же Мицкявичюс-Капсукас и полностью коммунистическое правительство. И это совершенно не устроило сторонников буржуазной Литвы.
Винцас Мицкявичюс-Капсукас
Фото: mab.lt
Дело в том, что большевики случайно исполнили мечту литовских патриотов о возрождении Великого княжества. Особо горячие головы уже начали помышлять и о присоединении Украины. «Красное» правительство в эти имперские планы совершенно не вписывалось, и в марте 1919 года войска литовской Тарибы («Совет Литвы»), поддержанные немецкими гарнизонами, начали военные действия против Литбела, а в апреле 1919-го к ним присоединилась и польская армия под командованием Эдварда Рыдз-Смиглы.
По сути, у Варшавы были схожие амбиции: она тоже недавно освободилась от многовекового подчинения другим империям и тоже мечтала о возрождении собственной — Речи Посполитой, которая, кстати, в свое время поглотила Великое княжество Литовское. 8 апреля Литбел официально перевели на военное положение. Историк Валерий Иванов пишет, что непосредственно при подходе к Вильно польские легионеры столкнулись с отчаянным сопротивлением со стороны Красной армии. Но на руку Варшаве играло то, что в Вильнюсе была большая польская община.
«Поляки получили поддержку со стороны местных жителей, и, прежде всего, от членов местных подпольных польских структур. Они приняли непосредственное участие в действиях польских войск против советской власти», — свидетельствует историк Юзеф Пилсудский.
Польская резня
19 апреля 1919 года польская армия захватила Вильно. В тот же день был создан Совет обороны Литбела, у которого оказалась вся полнота власти в республике. В него вошли Мицкявичюс-Капсукас, Моисей Калманович, Иосиф Уншлихт; позднее были введены Евгения Бош, Вильгельм Кнорин, Казимир Циховский.
По свидетельствам очевидцев, за стремительно наступавшими польскими солдатами тянулся кровавый след: «Людей грабили, секли плетьми из колючей проволоки, прижигали каленым железом для получения ложных признаний (...) Одному несчастному в распоротый живот зашили кота и принимали ставки, кто умрет раньше — человек или кот».
Сохранились воспоминания, как офицер «десятками стрелял людей за то, что они были бедно одеты...» Другой выживший в этой резне позже рассказывал, что во время оккупации убить кого-либо из местных жителей не считалось грехом. В присутствии генерала Лисовского (командующего оперативной группой в Литве), например, застрелили ребенка за то, что он якобы недобро улыбался.
Евреи Восточной Европы. Из цикла фотографий, сделанных во время немецкой оккупации Польши во время Первой мировой войны. Photo, c. 1915/16. . Фото: AKG Images / East News
Будущий министр иностранных дел Польши Юзеф Бек вспоминал: «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем проявлении неискренности. Я собственноручно работал прикладом».
Исследователи приводят такие, например, факты: «Занятие городов и населенных пунктов сопровождалось самочинными расправами военных с местными представительствами власти, а также еврейскими погромами, выдававшимися за акты искоренения большевизма». Например, после взятия белорусского Пинска комендант польского гарнизона приказал без суда и следствия расстрелять около 40 евреев, пришедших для молитвы, — как собрание большевиков. Был арестован медицинский персонал госпиталя, а нескольких санитаров расстреляли.
Зверства творились даже в недавней столице Литбела. Захват Вильно сопровождался арестами местного населения, отправкой его в концлагеря, пытками и истязаниями в тюрьмах, расстрелами без суда, в том числе стариков, женщин, детей, еврейскими погромами и массовыми грабежами.
Особенно тяжело пришлось виленским евреям. «Победив коммунистов в Вильнюсе, поляки не могут успокоиться, не напав на еврейскую нацию: отдельные группки военных лазят по квартирам, будто бы с целью обыска. Евреи боятся возражать и не идут жаловаться, потому что самых смелых солдаты тут же "укладывают" (убивают), обвиняя их при этом в том, что они тоже коммунисты, которые стреляли в польских солдат», — писало издание Nepriklausomoji Lietuva («Независимая Литва»).
Визит Сталина
Руководство Литбела переместилось в Минск, а 19 июля оно приняло постановление о передаче всех дел Минскому губернскому Революционному военному комиссариату. Внешнее положение становилось все хуже — и неудачи в войне с поляками местное ЧК пыталось компенсировать усилением расправ над «внутренними врагами».
Возмущенный Мицкявичюс-Капсукас жаловался в письме Дзержинскому: «Тарашкевич (сотрудник ЧК) с удовлетворением заявил, что им расстреляно у нас 167 человек. Это должно служить доказательством того, что таким образом искоренена в Белоруссии контрреволюция. На самом деле бессистемными расстрелами направо и налево при той обстановке, какую мы видели, было лишь усилено враждебное отношение населения к советской власти, и не только среди буржуазии, но и среди рабочих. До глубины души были возмущены поведением ЧК даже многие партийные товарищи. Нам стоило немалых усилий, чтобы успокоить Минский Рабочий Полк, который готов был разнести ЧК».
Владимир Ленин и Иосиф Сталин
Фото: РИА Новости
В июле 1919-го в Минск по заданию Москвы прибыл малоизвестный тогда политик — член Реввоенсовета Иосиф Сталин. Ознакомившись с ситуацией на месте, он телеграфировал Ленину: «Констатирую полную ненужность правительства и Минского совета обороны, необходимость их самораспущения и вхождения их членов в органы фронта».
Побывав на фронте, Сталин пришел к выводу, что Минск уже не удержать — и 8 августа, через 11 суток после его отъезда, город был сдан. На этом история Литовско-Белорусской ССР и закончилась.
До Второй мировой войны советская власть в Литву уже не возвращалась. Но жизнь освобожденной от большевиков молодой Литовской Республики не была безмятежной — территориальный спор с Польшей большевики за нее решать не стали. На территории Вильнюса и окрестностей поляки создали свое марионеточное государство под названием Срединная Литва. Оно просуществовало до 1922 года, а потом вошло в состав Польши. Литве часть этой земли вместе с Вильнюсом вернул уже Сталин в 1939 году. Остальная часть Срединной Литвы была присоединена к Белорусской ССР.
Сейчас о Литбеле и его трагичной судьбе помнят и вздыхают разве что любители альтернативной истории. Они полагают, что если бы это государство выжило, у него могло бы получиться очень интересное будущее. По их мнению, Литбел имел шанс в будущем стать чрезвычайно влиятельной «региональной сверхдержавой», играющей ключевую роль в Восточной Европе. Но реальная история, как известно, сослагательного наклонения не имеет.