«Невозможно ничего сделать по закону» В Абхазии снова свергли президента. Почему здесь так часто происходят революции?

Революция в Абхазии отменяется. Президент неохотно, но подчинился требованию толпы и решению суда, признавших его избрание незаконным, и покинул пост. Митингующие в свою очередь покинули захваченный президентский дворец и центральные улицы, а их лидер уже готовится к очередным выборам. В большинстве других стран такая протестная активность обернулась бы в лучшем случае полицейской спецоперацией, а в худшем — вооруженным столкновением сторонников и противников. Но только не в Абхазии, которая переживает уже не первый и не третий аналогичный эпизод. И, похоже, на этот раз бунтовщикам снова все сойдет с рук. Ну выбили окна-двери в администрации президента, мебель поломали... Погорячились. С кем не бывает? Феномен взрывной абхазской демократии попыталась понять «Лента.ру».

Апсуара — сложившийся много веков назад морально-этический кодекс любого абхаза. Он прописывает как идеальные качества характера, такие как честь и совесть, так и рекомендации по поведению, например, гостеприимство и терпение.

Пожалуй, традицию правильного госпереворота скоро можно будет смело включать в этот свод. Президентский дворец в центре Сухума (он же — администрация президента) здесь захватывали сначала в 2004-м, затем — в 2014-м. В 2018 году штурмом брали здание Министерства внутренних дел. Не прошло и пары лет, как 9 января 2020 года сотни человек вновь пришли на митинг к зданию администрации — все с теми же целями и лозунгами.

Материалы по теме:

Сухумское дежавюВ Абхазии снова штурмуют президентский дворец. Власти меняются, но не решают проблемы страны

11 января 2020

Все закончилось уже 12 января. Президент Рауль Хаджимба внял призыву граждан и парламента и ушел в отставку ради мира в стране. Верховный суд рассмотрел иск кандидата от оппозиции, проигравшего ему на президентских выборах осенью, и назначил перевыборы. «Дежавю!» — скажет человек, помнящий события 2014 года. И будет совершенно прав. Никаких принципиальных различий между свержением нынешнего президента Рауля Хаджимбы и свержением его предшественника Александра Анкваба действительно нет, говорит местный аналитик и журналист Инал Хашиг. Он объясняет это «особенностями абхазской демократии».

Все на виду

— В чем они заключаются? Наверное, самое главное в том, что Абхазия — очень маленькая страна, — продолжает собеседник «Ленты.ру». — А потому любой президент в ней находится на расстоянии вытянутой руки и от общества в целом, и от отдельного его представителя в частности. Причем выражение «на расстоянии вытянутой руки» часто [стоит понимать] в прямом смысле. А потому, во-первых, шило тут в мешке не утаишь. А, во-вторых, любой серьезный политический кризис в стране может закончиться не просто недовольством, а взятием президентского дворца и досрочным отрешением президента от своей должности.

Еще один важный момент, по словам эксперта, заключается в том, что абхазы избегают применять оружие без крайней необходимости. Это часть апсуары. Несмотря на то что после войны с Грузией оружия в стране осталось предостаточно и есть много военнослужащих-резервистов, которые в случае экстраординарных ситуаций немедленно приходят на пункты сбора с оружием.

— У нас не раздается ни одного выстрела. Это железное правило! — говорит Хашиг. — И объясняется оно довольно просто: любой выстрел потянет за собой череду других выстрелов. Тут все же Кавказ, кровная месть, все такое. И при этом все друг другу если не родственники, то знакомые, о чем помнит любая политическая сила, даже если идет на довольно радикальные шаги.

Нынешний радикальный шаг оппозиции исключением не стал, чему немало способствовала и местная милиция. Во время штурма президентского дворца она не сделала ровным счетом ничего и просто наблюдала за происходящим. Собеседник «Ленты.ру» объясняет это отношением власти к силовикам. Хаджимба — сам того не понимая — постоянно подпиливал сук, на котором сидел. За время его президентства милиционеры, выполняя свои прямые обязанности, неоднократно попадали под пресс: их избивали, многие получали тяжелые увечья. Но за эти действия так никто и не ответил. Так что, подозреваю, обычные рядовые сотрудники уже сто раз подумали о том, стоит ли им в такой ситуации вставать на защиту власти или нет. И в итоге не встали.

Наконец, главная причина, почему абхазы идут штурмовать президентский дворец, заключается в том, что это по факту единственный способ сменить власть в стране. За все 25 лет существования абхазского государства, уже успевшего пережить множество разных кризисов, процедура импичмента так и не была разработана. Вот и получается, что желание законно отправить того или иного президента в отставку периодически возникает, а как это сделать — непонятно. В итоге все заканчивается компромиссными договоренностями. Или штурмом. То есть так называемая золотая середина в Абхазии отсутствует напрочь.

Говорили, да не договорились

Госпереворот в Абхазии назревал давно: слишком велик стал груз накопившихся за последнее десятилетие проблем. Копились они не только в период президентства Рауля Хаджимбы, но и при Александре Анквабе, и даже при его предшественнике Сергее Багапше.

Кризис затронул многие сферы жизни в стране. Например, политическую. Так, за пару месяцев до недавних выборов президента, в мае 2019 года, депутаты Народного собрания (парламента) внесли изменения в конституционный закон «О выборах президента Республики Абхазия», согласно которому глава государства не считается избранным, если против него проголосовало больше избирателей, чем проголосовало в поддержку. Казалось бы, все понятно.

Но, как объяснил «Ленте.ру» секретарь ветеранского движения «Аруаа», представитель инициативной группы по принятию антикоррупционного законодательства Рисмаг Аджинджал, в том же законе не было однозначно расписано, какие именно голоса необходимо считать голосами против кандидата в президенты. «Во второй тур вышли действующий глава исполнительной власти и руководитель самой многочисленной оппозиционной партии, — продолжает Аджинджал. — В бюллетенях для голосования избиратель имел возможность отдать голос как за главу государства, так и за его основного оппонента. А еще проголосовать против всех. Глава ЦИК обратился в парламент страны для разъяснения, как считать голоса, поданные против всех. По непонятной причине законодатели страны не дали ему ответа».

После этого два конкурирующих штаба подписали соглашение, согласно которому кандидат, набравший простое большинство голосов, считается избранным. При этом норма закона о голосах против всех ими всеми была грубо проигнорирована, считает секретарь «Аруаа».

— Когда избиратель отдавал свои голоса, он понимал, что у него абсолютно однозначный выбор — или за тех, или за этих, — объясняет Аджинджал причину недовольства граждан. — Лично я в той ситуации голосовал против всех. Я был против и тех, и этих. По результатам выборов проигравший кандидат от оппозиции признал свой проигрыш, но при этом, несмотря на подписанное им нелегитимное соглашение, он признал и проигрыш его оппонента. Вся проблема именно в этом!

Обстановку в обществе, и так напряженную из-за неразберихи с подсчетом голосов, отяготило и резонансное происшествие. В центре столицы 22 ноября в одном из ресторанов неизвестные расстреляли посетителей, погибли три человека. Одним из стрелявших оказался личный охранник президента Хаджимбы.

Криминальная Абхазия

— Одна из самых болезненных для Абхазии тем — это, конечно, ужасная криминогенная ситуация в стране, — продолжает Инал Хашиг. — Детонатором протестов стала ситуация с тем тройным убийством на сухумской набережной. Да, похожее происходило и раньше, но тут выяснилось, что в этом расстреле принимали непосредственное участие люди из охраны президента. Да, они арестованы. Но всем просто надоело терпеть подобное! А тут еще и сильные протестные настроения в абхазском обществе, связанные с прочими проблемами.

Эксперт считает, что существующая система управления страной давно уже устарела, а потому постоянно дает сбои. Первый президент Абхазии Владислав Ардзинба, провозгласивший независимость республики в 1990 году, имел огромный авторитет в свои лучшие годы. Он мог удерживать в своих руках множество полномочий и успешно управлять страной, был практически монархом.

— Как говорится, шапка была по Сеньке. Нынче же «сенек» нет, — говорит собеседник «Ленты.ру». — Что получается? Полная анархия и борьба кланов и семей за деньги, посты и власть. В итоге наша экономика в жуткой стагнации, у нас состояние перманентного кризиса, безработица, в страну невозможно привлечь какие бы то ни было инвестиции, потому что люди точно знают, что останутся здесь без своих денег. А это напрямую бьет по основному источнику дохода обычных граждан — туризму. Да и вообще по всем областям. Здесь невозможно ничего сделать по закону. Но и не по закону что-то сделать тоже невозможно. Ты договариваешься с одной властью, вкладываешь деньги, а потом приходит другая власть и говорит: «Мы с вами не договаривались!»

Подобную оценку ситуации в Абхазии дают не только политологи — те же слова повторяют простые граждане. Как рассказала «Ленте.ру» жительница Сухума Елена, еще 10-15 лет назад молодежь в республике верила, что способна сделать что-то глобальное, все изменить. Студенты действительно пытались реализовать эти планы при поддержке тогдашнего президента Сергея Багапша.

— Сейчас молодежь вообще никому тут не нужна, — говорит женщина. — А там, где ей никто не занимается, начинается... легко представить, что. Иногда, когда я очень-очень злюсь, думаю: «Может, вы уже все — воры, наркоманы, придурки на дорогах — вымрете наконец? Может, только так страна и может очиститься?» Потом успокаиваюсь, конечно. Успокаиваюсь, потому что понимаю: менять страну нужно иначе. Надо убирать из власти всю эту кучу бездельников, думающих только об одном: как бы побольше получить от своего кресла.

Еще одна собеседница «Ленты.ру», таксистка из Сухума Саида (имя изменено), рассказывает, что хорошо ей в Абхазии жилось в последний раз при СССР. Она возглавляла кондитерский цех, делавший пирожные для ресторана в гостинице «Абхазия», в 1989 году открыла собственный ресторан в Сухуме, но увы — его взорвали в первый же день грузино-абхазской войны 1992-1993 годов, а потом, когда женщина вернулась на родину в 2001 году и отстроила все заново, ее бизнес просто отобрали.

Окончательно она вернулась домой уже в 2008 году. «Первое время мне очень не по себе было. Боже мой! После пяти вечера на улицах никого — ни людей, ни машин! А потом тихо-тихо все оживать начало. Тут-то я и начала таксовать», — говорит она. Наша собеседница настоятельно попросила не называть ее настоящее имя: «Ресторан у меня отняли, могут и такси отнять. У нас не любят, когда высовываются».

Перпетуум-мобиле

Ситуация складывается безвыходная. Рассчитывать простому человеку в Абхазии можно только на себя, связи, знакомых, родственников и понимание того, где искать реальную силу. На принадлежность к ней сейчас претендуют многие. Среди наиболее резвых — играющие в строительство нации радикалы, ратующие за передачу всей власти представителям исключительно титульной нации. «Слава Богу, это крайность, не имеющая широкой поддержки в нашем обществе, а потому умные политики стараются национального вопроса вообще не касаться», — утверждает Инал Хашиг.

Что же до основных игроков на политическом поле, то это, с одной стороны, сторонники Рауля Хаджимбы, с другой — две оппозиционные силы, до сих пор не нашедшие ни сил, ни желания друг с другом договориться. Одни поддерживают главного оппозиционера Аслана Бжанию, бывшего главу Службы государственной безопасности. Он должен был стать противником Хаджимбы на выборах осенью, но не смог из-за тяжелой болезни и уже заявился как кандидат на перевыборы в марте. Другие находятся под патронажем Александра Анкваба, свергнутого все тем же Хаджимбой с поста президента в 2014 году.

На договоренности ставку в Абхазии уже никто не делает. Хотя бы потому, что не понимает, с кем имеет смысл договариваться. С ушедшим президентом? Но он никогда не пользовался особой поддержкой общества. Осенью в первом туре Рауль Хаджимба набрал довольно стыдные 24 процента голосов. А остальные — и того меньше. Даже политическая элита страны уже не верит, что может хоть что-то изменить. Много лет в стране существуют лишь два реальных политических лагеря, представители которых попеременно свергают друг друга. А третьей силы попросту нет.

Инал Хашиг считает, что до новых президентских выборов элите крайне важно сообща выработать некую «дорожную карту», определяющую, какие реформы проводить, как прекратить стагнацию политического поля, как разобраться с огромным грузом проблем. Иначе любой следующий президент будет выбираться не потому, что он реально хорош, а просто как наименьшее из двух зол. А значит, нового переворота долго ждать не придется.

— Вы говорили про дежавю? — переспрашивает собеседник «Ленты.ру». — Ну да, вы правы. Дежавю уже давно сопровождает абхазов и со штурмами президентского дворца, и с выборами, и с кандидатами. Видимо, мы во что-то в свое время не доиграли. Или когда-то вписались не в тот поворот. Но мы искренне верим, что вот сейчас-то впишемся в правильный. Мы очень на это надеемся! Потому что, по большому счету, не хотим ничего особенного, только лишь, пусть это банально звучит, перемен: чтобы преступник сидел в тюрьме, чтобы появились новые рабочие места и возможность получить в своей стране хорошее образование и качественную медпомощь. Разве это много?

Впрочем, ожиданий от власти и вопросов к власти на самом деле куда больше, чем было до этого. Абхазская писательница и публицист Эля Джикирба в своем блоге недоумевает, зачем проводить перевыборы спустя полгода после избрания главы государства. «Сначала внесите изменения в Конституцию, урежьте полномочия первых лиц, сделайте их взаимозаменяемыми, откройте бюджет, уберите эшелон дармоедов из охраны и еще много чего сделайте, и только потом назначайте выборы», — советует она.

— И еще, — продолжает публицист список вопросов, которые волнуют абхазское общество уже не первый десяток лет. — Если по этой вашей перпетуум-мобиле-схеме новый президент придет из оппозиции (а скорее всего, так и будет), он тоже будет всех снимать и своих назначать? Типа реванша за недальновидную политику (точнее, вообще не политику, а громадную глупость) прежних? Или все же будет некая иная стратегия? А реформы будут? А гражданство можно будет получить без расизма, шовинизма, тупизма и коррупции? А наркотрафик будет объявлен вне закона со всеми вытекающими? А пенитенциарную систему будете в порядок приводить? А ментам зарплаты повысите?

Только вряд ли на эти вопросы ответит хоть одна власть — хоть свергнутая, хоть будущая.