Архитектор Сергей Колчин исследует вернакуляры — так называют «народное творчество» в строительстве. В своем Instagram folkrussianhouses он публикует фотографии ярких домов безумных форм, чьи владельцы дали волю своей фантазии. В сообществе профессионалов к такому дачному креативу в целом относятся негативно и даже с презрением. Сергей так не считает: по его мнению, вернакуляры — важная часть российской действительности и кладезь идей для архитекторов. Дачный андеграунд — в подборке «Ленты.ру».
Проект folkrussianhouses появился в феврале 2017 года. Сергей, возглавляющий бюро Le Atelier, ездил на стройки за город на авторский надзор. По пути он начал делать снимки причудливых домов в Московской, Тверской, Рязанской, Владимирской и других областях и выкладывать фотографии в соцсеть.
«Когда я ездил и видел, как люди пытаются оформить свое жилище нестандартным образом, я стал обращать внимание, что в некоторых случаях то, как они это делают, очень похоже на то, как делали бы в их случае профессионалы, притворяющиеся непрофессионалами. Мне показалось, что это очень интересный объект для исследования, и, собственно говоря, так оно и началось», — делится Сергей.
«У нас довольно уникальная ситуация в стране: нормативно практически не ограничено частное строительство. Если взять какой-нибудь маленький европейский городок, то там все будет очень зарегулировано. А отсутствие такого регулирования в России делает возможным самовыражение людей, которые могут быть даже бесконечно далеки от архитектуры», — говорит Колчин.
По его словам, аналогичный самострой традиционно существует в бедных странах: «В каком-нибудь Гаити люди себе жилье из коробок делают, а так, чтобы в цивилизованной стране, и полное отсутствие регулирования, и в некоторых случаях даже люди с деньгами строят себе дома без архитектора — это прям нонсенс и может быть предметом для исследования».
Как говорит архитектор, самые ценные экземпляры в его коллекции те, где у хозяина дома есть грандиозный замысел и амбиции. «Они никаким вообще классификациям не поддаются в принципе, там даже о каком-то формальном единстве говорить нельзя, просто человек делает нечто абсолютно выходящее за рамки привычного», — описывает такие здания Сергей.
Несмотря на безудержную фантазию и изобретательность россиян в сфере частного строительства, у подобных домов есть общие черты. Многие из них связаны с попытками увеличить жилплощадь, например, из-за расширения семьи. Отсюда и появляются диковинные конструкции типа «башня на башне» и инородные балконы на сваях.
Нередко встречаются и адаптированные «Шалаши» — так называется типовой проект летнего садового домика с мансардой, встроенным душем и уборной. Его разработал рижский институт «Латкоммунпроект» в 1986 году.
Иногда Сергею удается что-то узнать про владельцев домов. Например, хозяин этого жилища построил его себе самостоятельно на брошенной земле рядом с пепелищем. Мужчина прожил там пару лет, а потом куда-то исчез. «Сходство с часовней случайно», — подчеркивает архитектор.
По одной из версий, владелец такого «корабля» был капитаном-подводником. Когда его списали на берег, бывший моряк не смог с этим смириться и начал строить дом в виде рубки, а наградную «Волгу» в знак протеста водрузил на крышу (машина находилась там до того, как был сделан снимок). Однако вскоре мужчина умер и не успел завершить свой проект. Сейчас в недострое живет его вдова с кошкой и собакой.
«Люди, у которых яркий дом, как раз контактные, иначе бы у них не было яркого дома. Они рассказывают, как так получилось, почему вот это вот произошло. Как правило, гордятся. Бывали случаи, когда в моем Instagram находили свой дом, потому что он был сфотографирован в момент недостроенности, и присылали потом готовые фото», — делится Сергей.
Колчин объясняет неприязнь архитекторов к вернакулярам следующим образом. По его словам, некоторые современные проекты оторваны от жизни. На профессионала давит груз ответственности, в том числе и перед цехом: его могут осудить коллеги за примитивизм и несоответствие канонам. К тому же приходится соответствовать стандартам мировой архитектуры, чтобы получить признание и войти в историю.
У частного застройщика такой груз отсутствует, поэтому его самовыражение ничем не ограничено. К тому же обычный человек обычно не так хорошо разбирается в архитектуре, грубо говоря, «художественно не испорчен». И именно благодаря отсутствию у него рамок и шаблонов на выходе может получиться нечто интересное.
«Если взять все, что построено в России за XX век, то, учитывая все нюансы, связанные с обретением дач в 1960-е годы и их покупкой в 90-е и так далее, мы обнаружим, что на самом деле совокупно именно частным вернакуляром русская архитектура XX века и представлена. И не обращать на это внимание, с моей точки зрения, просто неправильно. И поэтому в какой-то момент это стало немного большим, чем просто наблюдение, и мы стали оттуда брать вдохновение для своих текущих проектов», — подчеркивает Сергей.
О будущем вернакуляров архитектор не дает оптимистичных прогнозов. По его словам, собственная индивидуальность постепенно утрачивается, и вместо нее наблюдается тяга к безыскусному. В большинстве случаев люди не строят сами, а обращаются к застройщикам, чтобы сэкономить. Они возводят дома по типовым и «невероятно скучным» проектам, которые зачастую оказываются переработанной версией советских дач 1960-х годов. Те же, в свою очередь, являются «очень сильно деградировавшими» проектами из альбома Судейкина 1913 года.
В любом случае говорить о полном исчезновении вернакуляров не приходится. Тяга к творчеству, фантазии о доме мечты и, как это часто бывает, нехватка денег на строительство вынуждают экспериментировать с подручными средствами. В результате получаются либо сказочные избушки, которые хочется рассматривать, либо нечто настолько странное, что остается только пожать плечами. Однако это не помешало вернакулярам стать таким же полноправным символом России, как те же березки. Выражение «Угадай страну по фото» здесь как нельзя кстати.