Алена Богомолова, исследователь арктической природы и народов Севера, популяризатор северного образа жизни, ландшафтный дизайнер
Сибирячка Амалия Хазанович — важнейшая часть истории малого коренного народа нганасан: в честь нее на Таймыре установлен памятник, прах ее развеян над тундрой. Эта удивительная женщина буквально всю свою жизнь посвятила Арктике и просвещению местного населения.
Учительница Амалия Михайловна Хазанович приехала на Таймыр в 1936 году по комсомольской путевке. Ей было дано важное поручение — ликвидировать безграмотность среди коренного населения. Ей было всего 24 года. Девушка не могла и представить, что ей предстоит провести в этой командировке более 15 лет и кочевать по тундре вместе со своими учениками.
О ранних годах Амалии Хазанович известно немного, но вряд ли они были радостными: ее детство пришлось на период войн и революций, ее отец рано погиб. Семья жила в Иркутске, и девочка в числе первых была зачислена в ряды сибирских пионеров. В 1930 году Амалия вступила в комсомол, и вскоре ее направили на Урал, где она несколько лет работала секретарем исполкома сельсовета и заведовала избой-читальней. Затем она приехала в Москву, где работала литературным сотрудником в «Московской колхозной газете».
В это время вся страна следила за челюскинской эпопеей: пароход под руководством Отто Шмидта прошел по Северному морскому пути, но экипаж застрял на два месяца на дрейфующей льдине. Весь мир с трепетом следил за развитием событий, которые навсегда заняли особое место в истории покорения Арктики. Подвиг челюскинцев произвел неизгладимое впечатление на Амалию, и она приняла решение тоже посвятить свою жизнь покорению Севера.
В апреле 1934 года в газете «Комсомольская правда» было напечатано постановление ЦК ВЛКСМ о первом призыве 100 комсомольцев на освоение Арктики, на которое Хазанович тут же откликнулась. К сожалению, в первую сотню она не попала — ее отправили на культурно-массовую работу в подмосковный колхоз. Но девушка продолжала настойчиво писать письма в газету и мечтать о Севере.
Через два года Амалию Михайловну вызвали в Главное управление Севморпути и предложили поехать в Хатангскую культурную базу на Таймырском полуострове заведующей Красным чумом — своеобразной передвижной избой-читальней, которая запрягается оленями и передвигается вместе с кочевым населением. Содержание работы оказалось хорошо знакомо Амалии, но условия были несопоставимы с привычными. Девушка сразу же согласилась.
Амалия передвигалась по тундре вслед за кочевыми оленеводами племени долган и непосредственно в тундре учила их грамоте, правилам общения, основным навыкам гигиены и медицинской помощи. Однажды на стоянку приехал гость — известный этнограф Андрей Андреевич Попов — и рассказал Амалии о самом северном народе мира нганасанах, изучением которых он как раз занимался.
Нганасаны жили хуже, чем долганы, с которыми тогда работала Амалия: у них были простые холодные чумы, они носили только меховую одежду на голое тело, исповедовали шаманизм и язычество. Нганасаны сопротивлялись любым попыткам просвещения и влиянию на их традиционный жизненный уклад, убивая или вывозя в тундру всех присылаемых к ним учителей.
Амалию не пугали трудности — ее впечатлил рассказ о нганасанах, и она составила записку для руководства с просьбой включить ее в культбригаду для кочевания с этим народом или, если таковой нет, отправить ее одну. Бригаду собрать не удалось, и девушке пришлось готовиться к встрече с диким народом в одиночестве.
Первоочередными задачами в непростом деле стало обучение нганасан элементарной гигиене (Амалии посоветовали не смотреть, как готовится еда, чтобы ненароком не отказаться от угощения и не оскорбить хозяев), донести значение и пользу грамотности (шаманы были убеждены, что знания такого рода сулят неудачу в охоте), а также повлиять на отношение к «поганой» женщине — в то время у нганасан царил жестокий патриархат с унизительными традициями. В то время Хазанович записала у себя в дневнике: «Лично я, не жалея, отдаю свои знания, свой труд до конца, до предела моих сил, хотя переношу великие трудности. Здесь я учусь у жизни».
Педагогические методы Амалии Хазанович заслуживают особого внимания. Например, история о трехлетнем малыше, которого она искупала и одела в обычную одежду. Его родственники увидели, что в этом нет ничего дурного, однако поначалу никто не решался нарушить обычаи. Мало-помалу люди не только перестали бояться и презирать чужачку, но и прониклись к ней доверием и уважением. Амалии удалось добиться самой высшей благодарности нганасан: после одной удачной охоты все ее участники принесли учительнице по оленьему языку, что считалось высшим проявлением почитания.
Помимо прочего, Амалия Хазанович успешно занималась организацией промыслово-охотничьего товарищества, ее избрали секретарем участковой избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР по Вадеево-Нганасанскому округу. В 1937 году в голосовании впервые участвовали нганасанские женщины, что было совершенно немыслимо еще год назад.
Весной 1938 года длительное кочевье по тундре с долганами и нганасанами для Амалии Хазанович закончилось, но проститься с Арктикой девушка не могла еще долгие 15 лет. После выхода ее книги «Друзья мои нганасаны» Таймыр стал мечтой многих выпускниц педагогических вузов. Дальнейший профессиональный путь Амалии Михайловны был так или иначе связан с Севером: она работала в отделе культуры Главсевморпути, аэрометеорологом метеостанции в бухте Кожевникова, старшим коллектором Нордвикской экспедиции, научным сотрудником Арктического института, старшим техником-метеорологом треста «Арктикаразведка», старшим научным сотрудником горно-геологического управления Главсевморпути.
С 1957 года, после окончания Высших экономических курсов при Госплане СССР, и до самой пенсии Амалия Михайловна Хазанович работала в ЦСУ РСФСР. Но ни на один год, ни на один миг не порывала она связи с Таймыром, который горячо любила и которому была предана всей душой до последних дней своей жизни и даже после нее: по просьбе великой учительницы ее прах был развеян по таймырской тундре, а в поселке Новая, где захоронена часть ее праха, стоит обелиск с трогательной надписью:
«Мы пришли к тебе, Ама, нганасаны — твои друзья,
нам отцы передали, что должна ты вернуться сюда.
Мы хотим твои мысли превратить в добрый, долгий рассказ,
На санях своих быстрых унести твой последний наказ».
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора