«Нужно думать о том, как высадиться на Марс» Федор Конюхов готовится к рекорду в Арктике. Почему ему не сидится дома?

Путешественник Федор Конюхов, достигший пяти полюсов планеты, побывавший на вершинах всех частей Земли, в одиночку пересекший Тихий океан и поставивший десятки других рекордов, взялся за новый. Вместе с пилотом Игорем Потапкиным он поплывет в район географического Северного полюса на борту атомного ледокола «50 лет Победы», затем взлетит на мотопараплане с дрейфующего льда Арктики в сторону Земли Франца-Иосифа. Конюхов собрался побить рекорд польских коллег, которые пролетели без посадки 427 километров. Перед началом последних приготовлений к рекорду путешественники посетили Русское географическое общество, где подробно рассказали о своих планах. Зачем им это, почему им не сидится дома и при чем здесь Марс и фекалии пингвинов — в материале «Ленты.ру».

«Это наша профессия»

Федор Конюхов, путешественник, исследователь, священник, писатель, художник:

Нам так и не построили самолет в Германии — чтобы лететь вокруг света, — и вот мы с Игорем решили лететь на Северный полюс. Игорь Потапкин — мастер спорта, один из лучших наших пилотов на параплане. Раз есть такие рекорды, раз есть такой аппарат, раз есть путешествие, надо делать. Это наша профессия. Я уже старый человек — зачем лететь? Вы знаете, просто нет ребят, которые пришли бы и сказали: я полечу и возьму на себя все это. Надо время не терять. Страшно? У меня есть друг — летчик-космонавт, я когда с ним в машине еду, я боюсь больше, чем с Игорем на мотопараплане.

Крузенштерн, Беллинсгаузен — такие открытия делали. А мы что делаем? Я вам скажу, что наша страна великая. И мы великие. Поляк! Пролетел 470 километров. Что такое Польша? А мы не пролетели. Или альпинизм: в мире сейчас 35 стран, которые поднялись на 14 восьмитысячников. Россия и Советский Союз — ни один альпинист у нас не поднялся. А мы великая альпинистская держава — но не ставили цель, «зачем это надо».

Литовец поднялся, поляк поднялся, болгары, итальянцы, мы не поднялись. Потому что у нас нет своего тщеславия, патриотизма, амбиций: «а зачем это надо?» Мы не беремся. Такие вопросы задают: «а вы боитесь, а у вас денег нету». Ну у литовца — у литовца есть деньги. У нас ни один человек не поднялся, даже не замахнулся. То же самое с батискафом — мы же не погрузились в Марианскую впадину и сейчас уже не погрузимся, потому что нас так обошли. У нас технологии все китайцы забрали и погрузились, американцы погрузились. И все, мы проиграли! То же самое с Кубком Жюля Верна. Вот сейчас показывают яхты, наших ребят, а кубок Жюля Верна мы не выиграли, мы не считаемся великой океанской державой, мы за 80 дней не обошли вокруг света, мы не смогли. А у нас ведь все есть, и технологии, и деньги. Они смогли, а мы не смогли.

«Если бы я был молодым, я бы мечтал о Марсе»

Пока все хорошо идет, и воздухоплавание — все за Россией. На воздушном шаре мы рекорд забрали. Были впереди американцы, англичане, но я обогнал американца: он вокруг света за 13, а я — за 11 дней. Они продержались 50 часов в воздухе, два дня, а мы — 55. Американцы в других классах — 30 часов, мы — 35. А так, до этого, был только один российский рекорд: 19 часов. Думали: «Американцы, нам далеко до них». А взялись и сделали.

Нужно думать о том, как высадиться на Марс, к полюсу его дойти — вот такие цели надо ставить. А то: раз, и на Марс полетел кто-то другой. Если бы я был молодым, я бы мечтал о Марсе. Мы должны весь мир исследовать! Наши предки — Беллинсгаузен, Лазарев, открывали в Антарктиде земли, а сейчас у этих земель стерли русские названия, и мы их даже не знаем.

«В моих экспедициях всегда присутствует научная программа. Но всегда говорят о рекордах»

Не будешь же просто так сидеть на Северном полюсе — есть цели и задачи. В моих экспедициях всегда присутствует научная программа. Но всегда говорят о рекордах, потому что спортивный рекорд сразу видно, а научный видит только определенный круг ученых. Мы все знаем, что в океане и бутылки пластиковые плавают, канистры плавают, а он же за эти годы — 10, 20, 30 лет — стерся, этот микропластик. И мы собирали помет пингвинов на острове в Антарктике. Они же кушают рыбу, плавают, и в помете пингвина находится микропластик. Сейчас будет уже прибор. Но я думаю, что точнее все-таки микропластик показывает помет.

Если бы мне было неинтересно, я бы и не участвовал. Даже сейчас я уже представляю, как мы с Игорем будем нестись, внизу будут у нас моржи, медведи… Я когда шел в одиночку, я восемь раз встречался с белым медведем. Но за всю свою жизнь, а пять лет я прожил на Чукотке, я ни разу не стрелял в медведя, не убивал. Мы стреляли поверх, пугали просто. Но никогда такого не было, чтобы убить, такого даже слова не было.

«Такого не было никогда»

Игорь Потапкин, мотопланерист, вице-президент Объединенной федерации сверхлегкой авиации России:

Хочется ставить цели. Не просто — взлетел и полетел, а ту цель, которая действительно стоит рекорда. Бросаешь вызов и себе, и всему тому, что существует в мире рекордов. Хочется чего-то достигать. Испытывать себя, преодолевать. Хочется приумножить количество рекордных полетов российских пилотов. Этот полет необычен тем, что летим без кабины на летательном аппарате из класса сверхлегких воздушных судов, средняя скорость его — 50 километров в час, и можно подсчитать, сколько часов потребуется, чтобы заявленную дистанцию преодолеть. Мы хотим побить рекорд в 427 километров и пролететь 500 километров беспосадочно.

Помимо того, что хочется поставить рекорд беспосадочного полета, хочется поставить рекорд — на Северный полюс никто никогда не прилетал на таком аппарате. То есть пролетали на самолетах, на тепловых аэростатах, воздушных шарах, а такого не было никогда.

«Арктическая погода — не подарок»

Многое зависит от погоды, арктическая погода — не подарок, она может через 10 километров поменяться очень глобально. Стараемся предвидеть все, что может произойти, — это посадка на воду, потеря видимости, сложные метеоусловия. Но есть опыт. В 2020 году мной была проведена экспедиция — полет от Питера до Владивостока на параплане, 9,7 тысячи километров мы преодолели на параплане за 69 дней, это было непросто. Есть опыт — не только спортивный — полетов в разных метеоусловиях, и днем, и ночью, и в разных климатических зонах — и Камчатка, и Курилы, и мыс Канин Нос, и Африка, и Китай. Хочется географию расширять, и Заполярье — это вызов серьезный.

Мы не испытываем иллюзий — готовимся, имея накопленный воздухоплавателями опыт. К этому проекту мы делаем еще подготовительный полет — от Белого моря к Черному — около 3,5 тысячи километров планируем пролететь над материком, потому что над сушей это проще, а над водами, в Арктическом регионе, уже много будет других вводных. К этому мы должны быть готовы.

«Есть два варианта — попасть в историю и вляпаться»

Опасность еще в том, что придется импровизировать — выбирать эшелон. Под нами будет и лед, и вода, и торосы, и много еще чего. Нужно остаться живыми. Есть два варианта — попасть в историю и вляпаться. Наш вариант — это попасть в историю. Обязательно предусматриваем посадку на воду — берем с собой сухие костюмы, которые позволят не намокнуть, различные плавсредства… У военных будем брать костюмы, которые интеллектуально согревают тело в зависимости от того, какие части требуют согрева.

Мы берем серийную модель паралета и дорабатываем ее под рекорды. Изначально ставится авиационный двухтактный двигатель, и в двухместном исполнении расходуется 15 литров топлива в час. Мы доработали этот паралет под конверсию — ставится четырехтактный двигатель, и расход топлива может варьироваться от 7 до 12 литров топлива. С собой на борт возьмем около 120 литров. Сейчас идет предполетная подготовка, и испытательные полеты покажут, каких объемов баки и что нам нужно взять с собой.