По итогам 2023 года объем поставок ключевых энергетических ресурсов из России в Китай заметно вырос. Нефть, уголь, трубопроводный и сжиженный природный газ (СПГ) стали одними из главных драйверов роста товарооборота двух стран, который к концу декабря увеличился на 26,3 процента, до рекордных 240,11 миллиарда долларов. Однако для дальнейшего роста российским экспортерам, скорее всего, придется пойти на определенные ценовые и не только уступки. Такое предположение обусловлено стратегией Пекина по переходу к безуглеродной экономике, его уникальным местом в структуре российского экспорта и растущей конкуренцией. Перспективы энергетического разворота России на Восток — в материале «Ленты.ру».
Геополитический конфликт с коллективным Западом, обострившийся на фоне начала боевых действий на Украине, заставил Россию активно менять рынки сбыта своих энергоресурсов. На смену Европе пришли азиатские страны, в первую очередь — Китай и Индия. По итогам 2023 года эти государства приобрели рекордные объемы российской нефти. На КНР пришлось порядка 100 миллионов тонн сырья, на Индию — около 70 миллионов, заявлял во второй половине декабря глава «Транснефти» Николай Токарев. В январе Bloomberg оценивал поставки за год в Китай в рекордные 107 миллионов тонн нефти, что на четверть больше показателя 2022 года.
Как уточнял вице-премьер Александр Новак, доля Китая в структуре российского экспорта нефти и нефтепродуктов составила 45-50 процентов. На индийский рынок пришлось около 40 процентов, при том, что еще в 2021 году Россия практически не была представлена на нем. Доля же экспорта сырья из России в Европу, напротив, резко сократилась с 40-45 до 4-5 процентов. Согласно оценке Международного энергетического агентства (МЭА), суммарные поставки российской нефти за границу в прошлом году составили 4,9 миллиона баррелей в сутки, что в целом соответствует показателю 2022 года.
Доходы от продажи сырья в Китай оказались сопоставимыми с выручкой от экспорта в ЕС в докризисном 2021 году. Если за тот период РФ получила от продажи нефти в Европу порядка 50,9 миллиарда долларов, то только за январь-ноябрь 2023-го российские экспортеры заработали около 55,8 миллиарда от поставок сырья в КНР. При этом, как уточняет Bloomberg, годовые доходы России от продажи нефти в Китай за 12 месяцев составили 60,6 миллиарда долларов при средней цене около 77 долларов за баррель. В эту стоимость входят премиальный сорт ESPO, цена за баррель которого всегда превышает потолок в 60 долларов, установленный странами G7 и Австралией, а также марка Urals с учетом доставки и страхования.
За 2023 год России также удалось нарастить экспорт продукции нефтепереработки. Согласно оценке МЭА, поставки нефтепродуктов из РФ достигли уровня в 2,6 миллиона баррелей в сутки. Экспорт нефти и нефтепродуктов в Китай за это время вырос на 700 тысяч баррелей в день, а в Индию — на 1,8 миллиона баррелей. Другими важными покупателями российских ресурсов стали Турция (плюс 500 тысяч баррелей в сутки) и страны Ближнего Востока (плюс 300 тысяч баррелей в день).
Вторым по значимости экспортируемым энергоресурсом для России является газ, и здесь Китай также выходит на первые роли. За 12 месяцев экспорт топлива в КНР превысил 22,5 миллиарда кубометров, что в 1,5 раза больше, чем годом ранее, и на 500 миллионов кубометров больше контрактных обязательств. Вице-премьер Александр Новак пообещал вывести поставки по «Силе Сибири» на полную мощность в 38 миллиардов кубометров в 2025 году, хотя при запуске трубопровода предполагалось, что она будет достигнута уже в 2024-м.
Экспорт еще 10 миллиардов должен обеспечить дальневосточный маршрут, договоренности по которому между Россией и Китаем были достигнуты еще до февраля 2022 года. Глава «Газпрома» Алексей Миллер заверял, что он заработает не позднее 2027 года. Таким образом, в рамках достигнутых на начало 2024-го договоренностей через три года трубопроводные поставки должны будут достичь 48 миллиардов кубометров.
Отдельным вопросом остаются сроки реализации второго крупного газопровода из России в Китай — «Силы Сибири-2». Переговоры по проекту ведутся не первый год, но к настоящему времени договоренностей или хотя бы гарантий со стороны Пекина нет. Что, впрочем, не мешает российской стороне включать «Силу Сибири-2» в свои планы объемов поставок.
В конце декабря Новак утверждал, что «Газпром» и CNPC достигли принципиальной договоренности и перешли к обсуждению итоговых экономических и коммерческих условий сделки. Однако в конце января премьер-министр Монголии Лувсаннамсрайн Оюун-Эрдэнэ предупредил, что начало строительства газопровода (маршрут СС-2 проходит через Монголию), изначально планировавшееся в 2024 году, будет отложено на неопределенный срок.
Что касается сжиженного природного газа (СПГ), то в планах российских властей довести его поставки в Китай до уровня 100 миллионов тонн к 2030 году. В абсолютных цифрах до такого результата далеко, но рост выглядит неплохо. В 2023 году поставки выросли сразу на 23 процента, до 8 миллионов тонн, что на 23 процента выше, чем в 2022-м. Активнее СПГ в Китай поставляют только Австралия (24,2 миллиона тонн) и Катар (16,7 миллиона).
В ближайшей перспективе увеличить объем продаж может запуск поставок с «Арктик СПГ-2», в котором китайская CNPC владеет долей в 10 процентов. Ежегодная пропускная способность трех линий оценивается в 6,6 миллиона тонн СПГ и до 1,6 миллиона тонн газового конденсата. Как утверждал Новак, отгрузки первых партий топлива с завода должны начаться в первом квартале 2024 года. Первую линию СПГ-завода должны были запустить в конце 2023 года, ввод еще двух запланирован на 2024-й и 2026-й годы. Помимо «Арктик СПГ-2», активно развивается комплекс по переработке этансодержащего газа и производству сжиженного газа в районе порта Усть-Луга. Его ежегодная мощность оценивается в 13 миллионов тонн. На этом фоне Новак заявил, что суммарный экспорт российского СПГ в 2024 году может вырасти на 14 процентов и достичь 38 миллионов тонн.
В случае с поставками российского угля ситуация аналогична той, что сложилась с нефтью. Европейский запрет на импорт этого вида топлива вступил в силу еще в августе 2022 года, а выпавшие объемы перенаправили в те же Китай и Индию. На первый пришлось порядка 100-102 миллионов тонн против 67 миллионов в 2022-м (прирост в 1,5 раза), а вторая за первые десять месяцев 2023 года приобрела у российских экспортеров 19,9 миллиона тонн, что в 4 раза превысило показатель за тот же период 2021-го. В целом на Индию в прошлом году пришлось около 12 процентов всего российского угольного экспорта.
Новак заявлял, что добыча угля в России по итогам 2023 года составила 438 миллионов тонн, а экспорт — порядка 213 миллионов. В 2022-м показатели находились на уровне 443,6 и 210,9 миллиона тонн соответственно. При этом за рубежом ожидали более сильного снижения. Так, Министерство промышленности, науки и ресурсов Австралии прогнозировало, что по итогам второго года действия западных ограничений экспорт энергетического угля из России снизится до 133 миллионов тонн, а коксующегося — до 41 миллиона. В ведомстве связывали вероятный спад с рядом факторов, включая рост расходов на страхование морских перевозок и отказ некоторых судоходных компаний от участия в них.
Экспортные планы российских властей предусматривают стабильный спрос на энергоресурсы на новых направлениях. Однако если речь идет о Китае, то нарушить их может радикальная трансформация структуры энергопотребления, то есть пресловутый зеленый переход. Пока что намерения Пекина в этой области выглядят более чем серьезными.
Так, глава МЭА Фатих Бирол называет Китай главным драйвером мирового отказа от нефти и других видов ископаемых ресурсов. Процессу способствует активный переход на возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и упадок «грязных» отраслей, в том числе производство стали и цемента. Несмотря на то что в 2010-х годах на Китай приходилось более 50 процентов роста мирового спроса на энергию (в том числе на ископаемые виды топлива) и 85 процентов глобального увеличения выбросов парниковых газов, стремительное развитие производства электромобилей в среднесрочной перспективе радикально изменит структуру энергопотребления КНР.
Спрос Китая на ископаемые виды топлива в ближайшие десятилетия будет гораздо меньшим, чем за последние 10 лет, утверждается в «Обзоре мировой энергетики на 2023 год» от МЭА. «Это изменение баланса может оказать существенное влияние на перспективы энергетического сектора Китая, а учитывая размеры КНР, и на весь мир», — заявил Бирол. С ним солидарен и председатель международного агентства Facts Global Energy Ферейдун Фешараки. По его словам, спрос Китая на нефть достигнет пиковых значений уже в ближайшие три-пять лет, после чего резко пойдет на спад. «В течение последних 20 лет глобальный нефтяной рынок зависел от Китая. Эта история подходит к концу», — пришел к выводу Фешараки.
Активный переход на возобновляемые источники энергии уже привел к тому, что доля нефти и других жидких углеводородов в структуре энергопотребления Китая составила 17,9 процента к концу 2022 года. В то же время аналогичный показатель для природного газа к этому времени просел до 8,4 процента, а доля неископаемых видов топлива, напротив, увеличилась до 17,5 процента, вплотную подобравшись к нефти. При этом Китай прагматично делает ставку на более дешевую угольную генерацию, доля которой в энергобалансе азиатской страны, по состоянию на конец 2022 года, выросла до отметки в 56,2 процента и останется плюс-минус на том же уровне в ближайшие годы. По словам замдиректора Института ресурсов и экологической политики Исследовательского центра развития Госсовета КНР Го Цзяофэна, за последние годы властям Китая удалось сформировать долгосрочную структуру энергопотребления, основанную на угле, которую будут использовать на переходном этапе на пути к безуглеродной экономике.
Экологическая стратегия Пекина в перспективе осложнит работу российских экспортеров. Им придется либо искать новые рынки, либо снижать цены, чтобы сохранить объем поставок. При этом для угольной отрасли проблемы уже начались. С января КНР начала взимать импортные пошлины на этот вид топлива в размере 3-6 процентов. Сборы затронут не только российских, но также монгольских, канадских и американских производителей. В российском Минэнерго считают, что сборы будут платить китайские импортеры, но участники рынка видят ситуацию по-другому. По их мнению, покупатели переложат новые расходы на поставщиков.
С проблемами в дальнейшем могут столкнуться и российские нефтяники. По словам директора компании LSEG Oil Research в Азии Яо Ян Чонга, стремительное сокращение спроса на нефть в КНР во многом будет обусловлено взрывным ростом внутреннего рынка электромобилей. Так, замглавы министерства промышленности и информатизации КНР Синь Гобинь рассказал, что в 2023 году выпуск автомобилей на новых источниках энергии вырос на 35,8 процента и достиг уровня в 9,587 миллиона штук, а продажи подобных машин в стране увеличились на 37,9 процента, до 9,495 миллиона. Все это, как уточнил чиновник, делает Китай одним из мировых лидеров в этой области.
По итогам 2023 года Россия стала для Китая крупнейшим иностранным поставщиком нефти, опередив по этому показателю Саудовскую Аравию, Ирак и Малайзию за счет увеличения поставок по морю. Порядка 30 миллионов тонн отправили в КНР по трубопроводу ВСТО, еще 42,8 миллиона — через дальневосточный порт Козьмино, а остальная часть поступила из балтийских и черноморских портов. В компании «Транснефть», являющейся оператором ВСТО, заявили о возможности увеличения поставок сырья в КНР на 7 миллионов тонн для перевалки в дальневосточном порту Козьмино. Завершение же строительства нефтеперекачивающей станции (НПС) «Ачинская» в Иркутской области, в свою очередь, должно будет позволить увеличить экспорт еще на 7 миллионов.
Однако большую часть сырья в среднесрочной перспективе по-прежнему придется поставлять по морю, что чревато инфраструктурными ограничениями. Отправка партий из портов Черного и Балтийского морей обходится дорого, и если Китай сократит потребление, то России будет гораздо сложнее конкурировать с поставщиками с Ближнего Востока. Выходом из положения может стать строительство новых трубопроводов либо предоставление скидок, что сократит доходы бюджета.
Китайский импорт нефти для России исключительно важен. Это единственная страна, которая в состоянии игнорировать потолок цен на нефть хотя бы в части поставок, ведь та же Индия исполняет его гораздо старательнее. КНР может позволить себе закупать большие партии санкционного российского сырья по нескольким причинам.
Во-первых, у Пекина имеется большой опыт торгового взаимодействия с иностранными поставщиками, попавшими под масштабные санкции. До 2022 года, когда к их числу присоединилась Россия, Китай приобретал значительные объемы сырья у Венесуэлы и Ирана с большими скидками. При помощи подобной схемы Пекин получал не только конкурентное преимущество в борьбе с другими покупателями, но и мог диктовать контрагентами собственные ценовые условия. Схожий сценарий Китай использует и в торговле с Россией, так как основная часть импорта в азиатскую страну следует именно морским путем.
Во-вторых, в сырьевой торговле с подсанкционными странами Пекин использует юани, что позволяет ему не зависеть от западных банков в вопросе проведения платежей за поставки сырья. До введения масштабных ограничений Россия поставляла сырье в КНР за доллары. Однако после отключения ряда российских банков от Международной межбанковской системы передачи информации и совершения платежей (SWIFT) стороны перешли на расчеты в китайской валюте, что позволило беспрепятственно осуществлять транзакции вопреки растущему давлению.
Одним из перспективных вариантов усиления позиций на энергорынке остается развитие своповых поставок. Они используются в случае невозможности осуществления прямого экспорта до конечного покупателя, например, в виду инфраструктурных ограничений. Своповая схема подразумевает доставку сырья через третьи страны. В этом случае первоначальный отправитель заключает контракт на экспорт топлива посреднику, а тот подписывает отдельное соглашение с конечным потребителем, в котором могут быть прописаны другие цены. В случае с Китаем нефть туда можно поставлять через Иран, а газ — через Среднюю Азию.
Иранскую схему для нефтепродуктов Россия начала использовать еще в ноябре 2022 года, газ все еще находится на стадии обсуждения. В ходе переговоров, как указывал Новак, объемы поставок нефти и нефтепродуктов на первом этапе планировалось организовать на уровне 5 миллионов тонн в год, а природного газа — в районе 10 миллиардов кубометров.
Представители иранской делегации на переговорах заявляли, что смогут обеспечить поставки российского сырья в любую страну, включая Китай. Однако для доставки топлива в Иран «Газпрому» необходимо будет договариваться с другими странами-транзитерами, в том числе с Туркменистаном.
В начале марта в российском Центре развития энергетики (ЦРЭ) оценивали перспективный ежегодный объем своповых поставок российского газа в Китай через страны Средней Азии в районе 20 миллиардов кубометров. В качестве стран-транзитеров при такой схеме поставок могут выступить Казахстан и Узбекистан. В июне «Газпром» подписал с казахстанской QazaqGaz договор о транспортировке российского газа для потребителей Узбекистана. На первом этапе ежегодный экспорт по трубопроводу САЦ оценивался в 6 миллиардов кубометров с перспективой дальнейшего роста до 10 миллиардов.
Уточнялось, что главным каналом доставки топлива в этом случае станет трубопровод Средняя Азия — Центр (САЦ). Оттуда до 10 миллиардов кубометров газа в год будут направляться через действующую магистраль Бозой — Шымкент, а еще 10 миллиардов — через газопровод Центральная Азия — Китай. Однако, как утверждали эксперты, главным препятствием для резкого наращивания экспорта по этой схеме может стать не самое лучшее техническое состояние инфраструктуры САЦ. На ее обновление может уйти до одного года, после чего объемы поставок могут увеличиться до 20-25 миллиардов кубометров в год.
На фоне задержек в согласовании «Силы Сибири-2» своповые продажи могут стать для России способом нарастить свое присутствие на китайском рынке, страховочным вариантом. Однако он менее предпочтителен, потому что придется делиться доходом с транзитными странами, которые сами являются крупными экспортерами газа и при невыгодных условиях в состоянии заменить российское топливо своим.
Продолжительное молчание представителей CNPC и китайских властей по поводу начала реализации «Силы Сибири-2» объясняется рядом факторов. Во-первых, с учетом зеленой повестки и резкого наращивания закупок сжиженного природного газа (СПГ) КНР в вопросе российского энергетического «проекта века» обладает гораздо более сильными переговорными позициями. Во-вторых, у Китая достаточно крупных иностранных топливных поставщиков и собственных энергетических ресурсов для того, чтобы не увеличивать зависимость от одного конкретного экспортера. Для резкого наращивания объемов поставок и полноценного запуска второго крупного трубопровода в КНР «Газпрому», по всей видимости, придется предоставлять CNPC существенные скидки.
В-третьих, помимо «Силы Сибири-2» у Китая есть и другие масштабные энергетические проекты. Один из них — строящийся трубопровод «Линия D», который должен будет соединить центральноазиатские страны с КНР. Его ежегодная пропускная способность оценивается в 30 миллиардов кубометров. Три действующих позволяют Китаю импортировать из Средней Азии до 55 миллиардов кубометров в год. Это означает, что с запуском «Линии D» КНР сможет получать из региона на ежегодной основе до 85 миллиардов, что лишь на 15 миллиардов уступает планируемым ежегодным поставкам из России после реализации «Силы Сибири-2».
Еще 15 миллиардов кубометров Китай может импортировать из Казахстана, Узбекистана и Мьянмы. Таким образом, на долю зарубежных поставщиков может в идеале приходиться до 200 миллиардов кубометров, то есть почти половина от потребления газа в Китае в 2023 году (около 390 миллиардов). Оставшуюся же половину от потребностей в этом виде топлива КНР планирует покрывать за счет собственных ресурсов.
Аналитики консалтинговых компаний SIA Energy и Rystad Energy прогнозируют, что ввод в эксплуатацию «Линии D» может произойти уже в 2028 году, в то время как полноценный запуск «Силы Сибири — 2» — в начале 2030-х. Российские чиновники называли разные стадии подготовки проекта, но никакие строительные работы не были начаты, а соглашений по коммерческим условиям поставок до сих пор нет.
Если проблемы в поставках в Китай реализуются, то их придется решать за счет других стран. Некоторые наработки в этом направлении у России уже есть, но их пока явно недостаточно. Например, по итогам 2023 года новыми направлениями для нефтепотоков стали Египет, Марокко, Мьянма и Пакистан, а в начале октября в Бразилию отправили наибольшую с 2010 года партию российского сырья объемом 84,4 тысячи тонн. Но этих партий пока явно недостаточно, чтобы всерьез конкурировать с китайскими поставками. Выйти на сопоставимые с КНР объемы импорта в перспективе могла бы Индия, но она в еще большей степени, чем Китай, склонна к ценовому шантажу.
Снизить зависимость от КНР пока не получается и у российских поставщиков угля. На фоне 100 миллионов тонн, отправленных в Китай, рынок условной Шри-Ланки (даже с учетом роста годовых поставок в 4,5 раза) выглядит совсем небольшим. На ту же Индию с его огромным внутренним энергорынком пришлось лишь 12 процентов от всего угольного экспорта РФ. Так что и здесь не приходится говорить о каком-либо потенциальном замещении китайского рынка. Да и на газовом рынке у России пока нет достойных альтернатив КНР. На этом фоне растущая зависимость от Китая уже привела к тому, что нефтегазовые поступления в федеральный бюджет сократились на 2,5 триллиона рублей — с 11,5 в 2022 году до около 9 триллионов к концу 2023-го.
Иными словами, при всем росте поставок ключевых энергоресурсов в Китай полноценно заменить европейский рынок пока не удается. Только более равномерное распределение поставок энергетических ресурсов в долгосрочной перспективе поможет России создать своего рода подушку безопасности на случай возможного затягивания переговоров по поставкам топлива в Китай и усилить собственные переговорные позиции в энергетических отношениях с Пекином. Без этого зависимость от КНР будет с годами только расти. В долгосрочной перспективе лишь Индия способна стать альтернативой китайскому рынку, но она к настоящему времени может соперничать с КНР только по импорту нефти (рост в 1,8 раза к уровню 2022 года, до 92 миллионов тонн, по данным российского Института энергетики и финансов), закупки же угля и газа пока кратно отстают. Так что, судя по всему, статус Китая в качестве доминирующего покупателя российских энергоресурсов сохранится надолго. Но для того чтобы получить выгоду от такого расклада, России придется активнее отстаивать свои интересы.