«Мы не знали, взорвут нас завтра или нет» За них бились бандиты 1990-х и женщины всей страны. Как жили главные артисты России?

«Руки Вверх!» — одна из самых народных групп страны. Их песни звучат уже третье десятилетие. Они и сейчас собирают самые большие концертные площадки России — достаточно вспомнить аншлаг в московских «Лужниках». Но путь к этой славе был тернист. Об общении с бандитами, разборках 1990-х, преследовании фанатками и многом другом лидер группы Сергей Жуков рассказал в мемуарах. «Лента.ру» с разрешения издательства «Бомбора» публикует фрагмент книги «"Руки Вверх!". Плейлист наших воспоминаний».

Алешка

<...>

В конце 1990-х и начале 2000-х в стране были только две группы, которые рвали все и вся, и более масштабных и популярных найти было невозможно — «Руки Вверх!» и «Иванушки International». Мы всегда были главными конкурентами. Между нами велась негласная музыкальная гонка. Например, мы выпускали песню «Крошка моя», а они — «Тополиный пух», мы — «Ай-яй-яй, девчонка», а в ответ в нас летели «Снегири». Такая здоровая конкуренция была очень классным стимулом делать еще лучше.

На радио между нами опять же была борьба, потому что одна половина слушателей заказывали «Иванушек International», а другая — «Руки Вверх!». Ведущие говорили, что к ним приходило столько-то тысяч писем с просьбой поставить «Руки Вверх!» и примерно столько же — включить «Иванушек International». Они ставили и тех и других, и тут же им звонили с новыми заявками.

Ведущий отвечал, что песни этих групп уже звучали, но слушатели настаивали. И впервые в истории стола заявок диджеи были вынуждены по два раза в час ставить песни двух групп, чтобы не было обидно ни нам, ни им.

Однажды у меня в голове засела мысль: а что будет, если мы объединимся с «Иванушками» с учетом того, что даже по отдельности собираем полные залы? Для нашей группы это было очень неспокойное время: мы решили уйти от своего первого продюсера. Уход был сложный и даже опасный для жизни. Нас отвезли в гостиницу «Украина» на Кутузовском, где мы должны были отсиживаться, пока переговорщики решают нашу судьбу.

Мы оказались на краю пропасти в пустом пентхаусе, с охраной за дверями и полным отсутствием понимания, что будет с нашей жизнью, взорвут нас завтра в машине или нет. Был период, когда перед каждым нашим выездом проверяли днище машины, заходили в подъезды, зачищали территорию... Это было страшно.

Я как мог старался отвлекаться от происходящего. К счастью, в номере стоял рояль. Я очень много музицировал и сочинял новые тексты. Тогда же решил поделиться с Лешей идеей звездной коллаборации, которая сулила нам космическую популярность:

— А что, если мы запишем новую песню вместе с «Иванушками», и когда весь этот кошмар с продюсером закончится, вернемся с совместным мегахитом? У наших ног будут все стадионы мира! Что еще нужно? Поклонницы объединятся. Выиграют все!

— И что это будет за мегахит? — отозвался Леша.

Он поморщился и сказал, что это какая-то ерунда, но согласился, что идея объединения с «Иванушками» интересная. Мы решили с ними связаться.

Воспользовавшись телефонным справочником, который лежал в номере, позвонили в продюсерский центр Игоря Матвиенко.

Когда на том конце провода подняли трубку, я представился и сказал, что мы хотели бы выйти к «Иванушкам» с предложением. Невидимый собеседник передал трубку кому-то другому, и я снова озвучил свою идею. Ответом было молчание, а потом мне сказали, что «со всяким говном они не поют», и повесили трубку.

Я потом расспрашивал про эту ситуацию, мне ответили, что никто с подобными предложениями в продюсерский центр не звонил. Я точно знаю, что говорил не с Матвиенко, его голос я бы не перепутал. Скорее всего, мне ответили секретари или случайные менеджеры, которые уж точно никогда не признались бы, что так грубо отшили «Руки Вверх!». Думаю, тот, кто взял трубку, просто не поверил, что им действительно звонит Сергей Жуков.

Быть может, объединение с «Иванушками» и впрямь было не самой удачной идеей.

Спустя много лет мы все-таки записали песню «Алешка» вместе с «Иванушками». Но, на мой взгляд, результат получился ужасным. Мы записывались в какой-то старой квартирке, прикалывались, смеялись, относились к этому несерьезно... В общем, «Алешка» так и остался лишь нашим.

<...>

Маленькие девочки

<...>

«Маленькие девочки» посвящены нашей самой молодой аудитории, самой преданной и неугомонной. Не буду лукавить: несмотря на все издержки, внимание поклонниц нам было приятно. Но знали бы вы, сколько смешных, нелепых и даже пугающих историй я собрал за эти годы!

Влюблялись девочки в нас не на шутку и эмоции испытывали сильные, иногда проявляя их в достаточно безумных поступках. Самое безобидное, что они делали, — разрисовывали стены в подъезде дома, где мы долгое время снимали с Потехиным квартиру.

Однажды после концерта фанатки «Руки Вверх!» окружили автобус. Водитель говорит: «Они весь проезд загородили, их тут сотни! Визжат, машут в окно и не пропускают». И вдруг чувствуем — автобус качнуло... Затем еще раз, и вот он уже плывет. Поклонницы подняли его и понесли.

Была ситуация, когда мы оказались буквально зажаты своими фанатками в крохотной гримерке, покинуть которую смогли только лишь с помощью 20 человек охраны. А в одном из городов нам пришлось прятаться от толпы поклонниц прямо под сценой. Их было 5000 человек!

Но были и совсем необъяснимые поступки девушек. Например, одна из фанаток приготовила для нас аппетитные пирожные «Персики» со сгущенкой. Мы собирались их съесть после концерта, поставили чайник, я пошел вымыть руки. Уже в ванной решил прочитать записку, которую поклонница приложила к сладостям.

Там было написано:

Я бросился назад к ребятам с криками: «Стоять!» Но, к счастью, к пирожным еще никто не притронулся.

А на одной из зеленок дело даже дошло до крови. Мы тогда так сильно вымотались, что договорились обойтись без приколов друг над другом. Но сам я не мог пренебречь традицией пробежать вдоль сцены, проводя рукой по выставленному лесу женских рук. Я считал это фирменным знаком группы, ведь мы же «Руки Вверх!».

Неожиданно я почувствовал, как мою руку крепко схватили. Я рванулся — ее отпустили, но кожу обожгло лезвие. В свете софитов увидел стекающую по своему запястью кровь и девушку, которая прячет окровавленный платок к себе в карман.

После этого неприятного инцидента Потехин просил меня держать руки подальше от фанаток, но сам выпендривался по полной: постоянно прыгал, швырял что-то в толпу...

Леша считал, что девушки больше любят его, и иногда это меня напрягало.

В конце 1990-х большинству наших поклонниц было максимум по 14 лет — я выходил на сцену и видел детей с косичками. Когда же они выросли и превратились в красавиц, я уже был женат. Посмотрите на мою Регину! Кто от такой женщины захочет гулять?

У ранних «Руки Вверх!» есть песня «Киска-любовь», а в ней такие слова: «Останься у меня, дома у меня, походим голышом с тобою».

И однажды по дурости я со сцены крикнул:

— Кому жарко? Походим голышом?

Практически все девочки-подростки из первого ряда скинули майки.

— Нет! Нет! Оденьтесь! — стал умолять я их, не на шутку испугавшись.

А они развеселились, машут тряпочками: эге-ге! Это сейчас смешно вспоминать, а тогда я разнервничался и никогда больше подобного не повторял.

<...>

Девочки-колхозницы

<...>

Когда «Руки Вверх!» только появились, многие про нас говорили: «Ужас! Пошлость!» А музыкальные критики громили нас в пух и прах, несмотря на то что под наши песни танцевала вся страна и мы собирали огромные залы.

Нас ругали буквально за все: за безграмотность и неправильные ударения в словах, приводя в пример строчку «Ты звóнишь ей домой» из песни «Студент», за примитивные рифмы и многое другое. К нам липли ужасные ярлыки: мы были «гопниками из Самары», но чаще всего в наш адрес летело пренебрежительное «колхозники».

Хотелось бы сказать, что прозвище «колхозники» нас не обижало, но это не так. Это потом мы стали другими, уверенными в себе артистами и могли бравировать в интервью. Но поначалу задевал любой хейт.

Помню, как мы долго сидели с Лешей на кухне и обсуждали, почему нас ругают, за что... Многие нам советовали не принимать близко к сердцу, но мы все равно очень переживали.

Мне кажется, в этом разница между нами и новым поколением музыкантов. Они не парятся по поводу критики. Сейчас «за базар» никто не отвечает, а в 1990-е было иначе. Например, однажды журналиста, который плохо написал про «Руки Вверх!», нашли в центре Тверской, связанного скотчем с приклеенной на лоб газетой. Потом он подал на нас в суд, заявив, что якобы это я натравил на него бандитов. А я даже ничего об этом не знал... Времена такие были. Нельзя было огульно взять и сказать, что кто-то плохой, нужно было обосновать свои слова.

Было время, когда я отвечал на критику в свой адрес даже в соцсетях, спорил, а потом сидел и думал: «Что я вообще делаю?» Сейчас жалею, что тогда потерял столько времени на негатив, сейчас на него не реагирую и счастлив от этого.

Мы с «Руки Вверх!» прошли настоящую школу хейта. Это сейчас есть кнопочка «Стереть», но ты не сотрешь все слова со стен в подъездах, из газет и журналов. Раньше любовь не выражалась в цифровом эквиваленте, не было лайка или дизлайка.

За долгие годы славы «Руки Вверх!» мы прошли через потрясения и переживания, зато стали бронебойными. Не сразу, но мы приняли прозвище «колхозники» и даже смогли над ним поиронизировать. Мы вписали его в свое творчество, выпустив песню «Девочки-колхозницы».