«Это война 2.0» В секретном российском центре «Рубикон» готовят пилотов дронов для СВО. Что о нем известно?

Центр перспективных беспилотных технологий «Рубикон» — новейший узел российской оборонной промышленности. Вся информация о нем засекречена, о существовании центра стало известно только в октябре 2024 года, когда министр обороны России Андрей Белоусов посетил эту площадку. В «Рубиконе» одновременно ведется разработка и тестирование перспективных БПЛА, а еще формируется коллектив операторов, охотящихся на технику ВСУ в зоне спецоперации. Здесь же готовят инструкторов. «Лента.ру» поговорила с сотрудниками «Рубикона» с позывными Родос и Лис о том, чем они занимаются в центре.

«Как будто сам летишь»

«Лента.ру»: Расскажите о своем опыте работы с беспилотниками. Как давно вы начали и почему выбрали именно дроны?

Родос, инструктор-аналитик, 35 лет:

С беспилотниками я имею дело около трех лет. Впервые столкнулся с ними, когда снимал экстремальный спорт. Мне трудно сказать, что прямо зацепило, но было что-то очень необычное в том, что во время полета зрение и вообще восприятие оказываются отделены от телесных ощущений.

Лис, начальник расчета — оператор FPV-дрона, 23 года:

Моя работа с FPV-дронами началась в марте 2023 года. Поступило указание подобрать людей на обучение из нашего батальона, было назначено несколько человек, в том числе и я.

Ранее опыта с беспилотными летательными аппаратами не имел, поэтому при такой редкой возможности было интересно получить максимальное количество знаний. Перейдя на практические полеты, понял, что могу принести большую пользу на линии боевого соприкосновения, поэтому вкладывал все усилия в практику для наивысших результатов.

Спустя недолгий период после обучения был прикомандирован в подразделение БПЛА, где приобрел боевой опыт и в последующем делился им с другими военнослужащими ВС РФ в различных группировках и родах войск.

Как вы попали в «Рубикон»?

Родос: Наверное, как большинство из наших. Наша группа хорошо воевала, выполняла задачи, выдумывали всякое и по технической части, и по применению. И вот так вышло, что нам предложили войти в состав нового подразделения.

Лис: Был прикомандирован, поступил приказ о моем переводе в испытательный центр перспективных беспилотных технологий, где продолжаю трудиться.

На что это больше похоже — на военное подразделение или на технологичную компанию со свободой действия?

Родос: Я так скажу: военная дисциплина — само собой, как иначе? Мы же военные. А уставщины нет, формализма — тоже. Думаю, по-другому и невозможно работать в системе, которая настроена на разработку и обкатку новых идей, подходов и технологий. Есть задачи, которые мы выполняем, в выборе средств у нас есть определенная свобода.

Здесь я вижу перспективы и возможности для развития, которых у нас не было раньше, а теперь вот появились. Очень много происходит такого, о чем мы и мечтать не могли год назад. Большинство сотрудников, как и я, перевелись в «Рубикон» из боевых подразделений. Много сработанных расчетов, так что все друг друга понимают.

Расскажите о взаимодействии с представителями «народного ОПК» — удается передавать друг другу опыт и лучшие наработки?

Родос: Значительная часть технологических разработок и решений «Рубикона» вырастает из народного ОПК. Но не все решения, казавшиеся удачными на уровне «гаражной» разработки, можно успешно масштабировать до уровня массового производства. Собственно, такое масштабирование и есть одна из тех проблем, для решения которых был создан центр.

«Рубикон» — научно-образовательный центр. То есть вы снова оказались за партой?

Родос: Я своим образованием занимаюсь непрерывно. Верю, что человек может достичь успеха только в том, что ему по-настоящему интересно. Глядя на своих товарищей из «Рубикона», я вижу, как много возможностей и перспектив открылось перед ними. Я сейчас об инженерах-разработчиках в первую очередь.

Сейчас, мне кажется, вообще намечается ренессанс инженерной науки. А уж какое будущее ждет ИИ — тут и представить сложно. Очень здорово, что перед молодыми парнями открываются такие перспективы.

«На дронах возили еду, воду, медицину»

Какой у вас боевой опыт?

Родос: Насчет боев так скажу: я же не пехотинец, я летал. Ну и еще РЭБом занимался, боеприпасы готовил... У нас как таковых боев нет. Есть задачи: разведка, корректура, поражение стационарных целей, охота за техникой, сопровождение штурмовых групп, доставка... Выезжаешь на точку. А там могут уже ждать. Артиллерийский обстрел, минометный. Коллеги с той стороны могут побаловать сбросами или FPV.

Лис: Принимал участие в боевых действиях с 2022 года. Специальная военная операция показала потенциал Вооруженных сил Российской Федерации во многих видах вооружения, в том числе и БПЛА ударного типа, в которое многие не верили до 2023 года, когда началось массовое применение различных FPV-дронов, в том числе платформ ВТ-40 проекта «Судный день».

Благодаря неравнодушным специалистам, которые поддерживали развитие новых разработок на начальном этапе, Вооруженные силы смогли добиться такого результата, который имеется на сегодняшний день, с перспективой дальнейшего развития.

Что там, за ленточкой, стало для вас по-настоящему страшным?

Родос: Что сказать... Конечно, мало радости, когда в тебя стреляет артиллерия. Впрочем, у противника с каждым днем все хуже с боеприпасами, так что и нам с каждым днем все меньше проблем. Обстрелы на передовой не очень страшны.

Дроны на фронте только для атак по противнику?

Родос: У нас была история: наша штурмовая группа была заблокирована, попала в огневой мешок. Лето, жара стоит, а у них раненые и украинские солдаты на расстоянии пистолетного выстрела. Мы тогда нашим на дронах возили еду, воду, медицину. Прямо по дороге на точку заезжали в магазин, все покупали и отвозили. Продавщица, помню, узнала о той ситуации, молилась за пацанов. Неделю так было или больше, потом вышли.

Насколько хороши устройства, которые создают мастера-самоучки? И как быстро вообще внедряются новые технологии в зоне СВО?

Родос: Насчет внедрения на фронте новых разработок скажу так: русский человек умен и очень изобретателен. Поэтому половина новых разработок появляется на фронте и сразу обкатывается.

Люди, которые создавали «Рубикон», это отлично понимают. Поэтому идея совместить разработку, производство и боевое тестирование перспективных систем вооружений — это то, что нам нужно.

«Решения по противодействию этим системам со стороны противника нет»

Операторы БПЛА на фронте чаще работают в одиночку или командой? В целом чем они занимаются на СВО?

Родос: Операторы дронов редко работают в одиночку. Главная фишка беспилотников — в том, что они, помимо собственно поражения целей, дают серьезный буст всем смежникам.

Например, при корректировке с дрона резко повышается эффективность артиллерии и минометов, при этом снижается расход боеприпасов. Та же история со штурмами и движением атакующих групп на броне. Без «глаз» они повергаются большей опасности, рискуют заблудиться, не увидеть скопления врага и так далее.

FPV-дроны, обеспечивающие поддержку штурмовых групп, способны заткнуть пулемет или АГС даже если те работают с закрытых позиций. Могут уничтожить птуристов, гранатометчиков, загнать в блиндажи пехоту и тем самым дать возможность штурмовым группам подойти на рабочую дистанцию.

Ну и, конечно, психологический эффект: на дистанции 15-20 километров от ЛБС противник нигде не может чувствовать себя в безопасности. Это страшное психологическое давление.

Расскажите о самых передовых и перспективных БПЛА.

Родос: Ответ на ваш вопрос не может быть полным. Существует государственная тайна, и чем меньше информации о перспективных разработках попадет в открытые источники, тем лучше.

Хорошо, а что представляет собой современная гонка подобных вооружений?

В современной войне сражаются между собой не люди и не дроны. Сталкиваются между собой интегрированные системы боевого управления комплексом «человек плюс механизм». И здесь имеет значение все: обучение людей, разработка новых технических средств, связи, моделей управления и так далее.

Собственно, центр «Рубикон» в качестве одной из своих задач имеет анализ и обобщение опыта применения беспилотных систем в реальных условиях современной войны.

Есть что-то, в чем нам нет равных в этой сфере? Можете привести какой-то пример?

Лис: На сегодняшний день эффективно применяются РТК наземного и воздушного типа на оптоволокне; решения по противодействию этим системам со стороны противника нет.

«Бояться смысла нет. Но и подставляться тоже»

Расскажите о себе.

Родос: Я обычный городской житель. На фронт пошел добровольцем. Как и у многих, мотивация была простая: хочу, чтобы Родина цвела, чтобы русские люди на Донбассе могли говорить на родном языке, не опасаясь за будущее своих детей, хочу гордиться страной. Без России себя не мыслю.

Впервые задумался о том, чтобы воевать, когда сожгли русских людей в Одессе 2 мая 2014 года.

В детстве не хотели стать военными?

Родос: В школе учился обычно. Не отличник и не двоечник. Хулиганил, конечно, как все. О войне и не думал никогда. В армии не служил, получал образование.

Лис: Учился в школьные годы как среднестатистический ребенок, но предпочтения были все же к познанию мира вокруг, поэтому чаще проводил время на тренировках в секциях или же с друзьями на улице. В детстве не было точной мечты стать кем-то, всегда пробовал что-то новое.

Есть у вас кумиры, примеры для подражания?

Родос: Прадед воевал — для меня он был легендой и ориентиром. Из персонажей массовой культуры кто близок? Герой Никулина из фильма «Они сражались за Родину». Из писателей — Курт Воннегут, Экзюпери, Гумилев.

Расскажите о том, как относятся к вашей работе родные и друзья.

Лис: Со стороны родственников и близкого окружения исключительно патриотический настрой, что дает моральную поддержку. Каких-либо конфликтов не было.

Операторы и инженеры в области БПЛА — объект повышенного интереса для противника. Вам точно не страшно?

Родос: Я солдат, и это мой личный выбор. Меня никто палкой в армию не гнал. Мы все солдаты великой России. Бояться смысла нет, но и подставляться тоже.

Как вы проводите свободное время?

Родос: Читать люблю: другими глазами вот посмотрел на произведения Пушкина. Музыку люблю, в том числе и классическую. Из современных — в основном рэп-исполнители. Кино тоже разное предпочитаю. Например, «Кофе и сигареты» Джармуша или «Призрак в доспехах».

Лис: В свободное время погружаюсь в обстановку на линии фронта с помощью открытых источников. Практикую свои навыки, изучаю новые РТК и оборудование.

Каким видите исход СВО?

Родос: Исход СВО? Враг будет разбит, победа будет за нами. Но мы не воюем против жителей Украины, они братский народ. Мы ведем борьбу против людей, захвативших власть на Украине, которые несут реальную угрозу нашей Родине, нашим близким, нашему будущему.

Как вы относитесь к тому, что сейчас происходит с миром и Россией?

Лис: Наша страна становится крепче, патриотический настрой растет, несмотря на проблемы со стороны Запада. Цель специальной военной операции будет достигнута.

Кем вы работали до того, как прийти в «Рубикон», и чем планируете заняться после спецоперации?

Родос: Наукой занимался. Преподавал. После СВО планирую тем же заниматься.

Лис: Служба по контракту в ВС РФ с 2022 года. После окончания специальной военной операции планирую связать свою жизнь с этой сферой как в государственной структуре, так и в гражданской.

«Главный миф о беспилотниках — что они заменят на поле боя людей»

Посоветуйте фильм о работе операторов БПЛА из тех, что попадались вам на глаза.

Родос: Про БПЛА не так уж много снимали. Мне вспоминается только американский фильм «Good Kill», кажется, 2015 года, о пилоте дрона, который живет в двух мирах. Ну и в аниме, как ни странно, вызревает много идей, которые реально питают нашу отрасль. Сама идея виртуальности, которая лежит в основе нашей работы, еще вчера была фантастической.

Есть ли какое-то заблуждение или миф о БПЛА в массовом сознании, который точно следует развенчать?

Родос: Главный миф о беспилотниках сводится к тому, что вскоре дроны заменят на поле боя людей. Что будут бегать робособаки с пулеметами, дроны будут в воздухе роиться как мухи, а человек с поля боя исчезнет. Такая постмодернистская версия старого доброго «Терминатора». Нет.

Война стала умнее, сложнее, организация боевых действий сегодня — сложнейшая управленческая задача. А мы в «Рубиконе» сегодня, прямо сейчас ищем ответы на все эти вопросы. В конечном итоге все люди делятся на тех, кто сидит на диване, и тех, кто вершит мировую историю. Каждый делает свой выбор. Мы собрались для того, чтоб вершить историю. Слава России!