Я думаю, что в Москве проблема мечетей несколько запущена. Кроме того, обычно мусульмане Москвы (до распада Советского Союза и в первые годы после его распада) были представлены, в основном, татарами - это урбанизированная часть населения, москвичи, большей частью коренные. Во времена Советского Союза религиозной составляющей почти не было, у большинства мусульман не было потребности систематически посещать мечеть. Но с возрождением ислама возрастала востребованность мечети. Плюс ко всему в Москве появилось огромное количество мигрантов-мусульман.

До недавнего времени острых проблем не возникало. Думаю, и сейчас эта проблема будет каким-то образом решена. Конечно, 4 мечети для большой Москвы с 1,5 миллионами мусульман - это мало. Но консенсус будет найден. Решение проблемы может идти по двум направлениям, первое – это строительство мечетей в московских округах, второе направление предполагает проведение более кропотливой работы – посмотреть, где в российской столице наблюдается наибольшая концентрация мусульман, и там построить мечети.

А что касается Екатеринбурга и других городов – проблема решается по-разному, где-то все благополучно, а где-то нет. Например, в свое время были сложности со строительством мечети во Владивостоке, в Мурманске. Но в целом, ситуация пока не критическая. Если ее не раскручивать, не создавать дополнительных препон и действовать по принципу согласия, терпимости - ничего экстраординарного не произойдет.

Кстати говоря, в этом отношении Россия выгодно отличается от Европы, где по поводу мечетей и минаретов недавно возник очень острый конфликт (это было в Швейцарии).

Во-первых, никакого сползания России в гражданскую войну нет. Латентная гражданская война идет на Северном Кавказе (кстати говоря, с такой точкой зрения многие не согласны), и в ее основе лежат не межконфессиональные противоречия, а совсем другие причины, одна из которых – взаимное непонимание между мусульманами.

Что касается проблемы межконфессиональных отношений, во-первых, есть совершенно объективная причина, и заключается она в том, что при Советском Союзе такого вопроса в принципе не было, а если и был, то находился на периферии общественной жизни. К любой религии относились скорее как к культуре стариков и немощных людей, и считалось, что религия постепенно отомрет. Хрущев обещал "показать последнего попа". Против религии периодически предпринимались запретительные и ограничительные резкие меры, было принято немало антирелигиозных постановлений, последнее - уже при Горбачеве.

Далее, происходит развал Советского Союза, формируется новое сознание, и люди начинают осознавать, что твой сосед по дому, по лестничной клетке не только татарин, русский или кто-то еще другой национальности, но и носитель другой религии. Чем дальше - тем больше. Ощущение, что я принадлежу не только России, растет, я не только русский или татарин, но я еще и православный или мусульманин. Формируется религиозная идентичность. И возникает прежде всего не противостояние, но некоторое удивление – как же так, оказывается, мы ходим в разные храмы. Мусульмане осознают себя не только россиянами, ощущают не только свою принадлежность к тому или иному этносу, но и осознают свою принадлежность к мировой мусульманской умме. А мусульман, между прочим, во всем мире полтора миллиарда. И тут возникает другая проблема – с одной стороны, наших мусульман очень долго приучали к тому, что они - "младшие братья" (есть большие народы, есть малые народы; русский народ – большой, а мусульман у нас мало – значит, они у нас относятся к малым народам). Но когда выясняется, что ты принадлежишь к великой мусульманской умме, то естественно, что у тебя меняется и психология, да и идеология. Нельзя это абсолютизировать, но и игнорировать тоже не надо.

Посмотрите, какие процессы происходят в недрах мировой мусульманской уммы, посмотрите, какое есть противостояние между Западом и исламским миром. Естественно, что человек, который ощущает себя мусульманином, одновременно ощущает свою причастность к тем глобальным проблемам, которые происходят во всем мире. И те проблемы, которые возникают в отношениях между мировой мусульманской уммой и остальным миром, конечно, накладываются на мировоззрение российских мусульман. И ее частности – в этом контексте многие оценивают ситуацию на Кавказе, чеченскую войну, сепаратизм под лозунгом ислама. Отсюда и недопонимание.

И конечно, играет роль распространение того, что мы называем религиозным радикализмом, который вызывает предубеждение к исламу немусульман.

Давайте теперь посмотрим на состояние дел в среде русских, славян. Растет русский национализм, медленно, противоречиво и непонятно, но, тем не менее, растет. Все эти разговоры, типа "Москва для москвичей, понаехали тут!" - это тоже один из факторов, который подталкивает исламофобию и взаимное отторжение.

Эти процессы либо останутся на таком уровне, либо будут нарастать. Но все-таки у меня такое ощущение, что у российского общества (и у православных, и у мусульман, и у буддистов) есть какой-то иммунитет, может быть, благодаря тому, что мы привыкли жить вместе. Конечно, следует отслеживать негативные процессы, не допускать провокаций. Не надо размахивать руками и кричать, что у нас завтра начнется столкновение цивилизаций. Да, будут противоречия. Но я считаю, что наше общество (не знаю, как насчет политиков) вполне способно избегать крайностей.

Очень хороший вопрос, наверное, отвечая на него, я буду в меньшинстве. Я считаю, что соблюдать все запреты, которые предписывает шариат, в том числе запрет на спиртное, в городской жизни крайне трудно. И я знаю искренне верующих мусульман, которые отождествляют себя с мусульманской традицией, но, тем не менее, избежать приема ста грамм они не могут. Более того, я знаю случаи, когда один из имамов (это было на Нижегородчине) говорил во время пятничной молитвы, что рюмка водки – не такой большой грех.

Есть условное, можно сказать, шутливое, разделение на "хороших" и "плохих" мусульман. Плохие мусульмане – это те, кто иногда нарушают некоторые запреты, в частности, запрет на потребление алкоголя. Но все же, если человек выпил, то немедленно отлучать его за это от ислама нельзя. Все мы люди, все мы грешны.

Практика показывает, что на Кавказе, даже в самой исламизированной республике России - Дагестане люди выпивают и делают это очень охотно, при этом они прекрасно посещают мечети.

Очень хороший вопрос, который лишний раз доказывает, что те, кто его задают, всерьез пытаются разобраться в том, что сейчас происходит. Честно ответить да или нет в этой ситуации невозможно. Формально, религия у нас отделена от государства. Но, во-первых, православие в России всегда шло бок о бок с государством. И даже при советской власти Сталин периодически пытался использовать религию. Такой подход можно критиковать, я считаю, что религия должна быть отделена от государства. Но в России на сегодняшний день (да и раньше, и в будущем) это просто невозможно в силу наших исторических традиций. Повторю, православие всегда было рядом с государством, и это заметно сейчас, патриарх Кирилл очень прочно инкорпорирован в политику, мне это не нравится, но что поделаешь.

Что касается ислама, он всегда был политизирован, с самого момента своего возникновения. Мухаммед был не только пророком, но еще и блестящим политиком, в 7-м веке он создал исламское государство.Ислам традиционно не может быть отделен от политики. Имам Хомейни (можно к нему по-разному относиться, но он был истинный мусульманин) в свое время сказал, что отделить политику от ислама – это все равно, что его кастрировать.

Еще раз повторяю, я против соединения религии и политики, я против того, чтобы государство использовало религию, а религия апеллировала бы к государству, но объективная ситуация такова, что в России по-другому просто невозможно. Хотите, назовите это хоть болезнью, но это реальность. Даже если мы посмотрим на Европу – там уже давно отказались от голого секуляризма, там тоже религия политизируется, в каждой стране на свой лад. Все очень непросто. И найти одно-единственное правильное решение невозможно. Религия существует не в вакууме, она существует в обществе…

Тоже хороший вопрос. Я уже говорил, ислам неотделим от политики, и представить себе секулярное государство европейского типа в мусульманском мире невозможно. В мусульманском мире есть государства, в конституции которых записано, что президентом может быть только мусульманин. Одно это о чем-то говорит. А если мы посмотрим на законодательства того же Египта, Ирака или Алжира, то найдем там массу коллизий, когда чисто светское законодательство так или иначе коррелируется с шариатом.

Сама светскость для мусульманского государственного устройства - понятие очень условное. Замечу, что сейчас идет очень бурное обсуждение такой проблемы – существует ли исламский секуляризм? Я только что был на одной конференции, где этот вопрос живо обсуждался, и мои мусульманские коллеги (у себя на родине они занимают важные государственные посты) говорили, что сейчас это практически невозможно. Хотя и был один делегат из Республики Бангладеш, который сказал, что этого надо добиваться.

Задача этой программы – прояснять различные позиции, анализировать, попытаться уйти от политизированных, идеологизированных оценок, разобраться в реальности, никого при этом, не обижая. Все семинары и конференции, которые мы проводим, все, что мы пишем и говорим – делается для поиска истины. Она может оказаться позитивной, а может – горькой.

Без объективного подхода к вопросу очень трудно что-либо писать, рассуждать, тем более советовать. Религия – настолько тонкое дело, что и объективность эту сложно выразить. Во всякой религии – православии, исламе, протестантизме - заложена установка, что именно она владеет конечной истиной: "Да, мы, дескать, можем с вами разговаривать, попытаться вас понять, но все равно абсолютной истиной владеет только наша религия". Поэтому диалог, особенно между представителями духовенства, если он идет честно, очень сложен, потому что каждый "держит за пазухой" вот эту уверенность в своей конечной правоте. Как быть? Думаю, здесь важен не диалог (кстати, я это слово очень не люблю – непонятно, а на какую тему диалог?), просто надо воспитывать в себе толерантность по отношению к другому. Допустим, ты не понимаешь православные иконы, ты говоришь, что это доски, что это язычество, но попробуй войти в логику тех, кто на эти иконы молится… Здесь можно приводить массу примеров.

Что касается отношений России, Советского Союза и постсоветской России с малыми народами, тут очень четко прослеживаются две тенденции, одна – подавление и ассимиляция, а другая – сосуществование. Сейчас начали выходить книги - сборники документов об отношении государства к исламу и мусульманам. Это безумно интересно! Потому что наряду с запретами, попытками ассимилировать или христианизировать их, власть Российской Империи постепенно приходила к выводу, что необходимо принять ислам и мусульман такими, какие они есть. Все это одновременно сочеталось с попытками христианизации, которые имели место даже в конце 19 века. Потом возник Советский Союз, когда все религии рубили под корень. И сейчас, когда мы живем уже в новой России, у меня ощущение, что государство только-только начинает обретать умение общаться с религиозной традицией. На словах все замечательно, а вот на деле возникают вопросы, и их очень много.

Честно говоря, я не вижу какого-то сознательного курса на подавление малых народов ислама, но непонимание, неумение работать и некоторое раздражение, безусловно, существует.

Понятно, что истории в сослагательном наклонении не существует, но когда я возвращаюсь к истории до 1917 года, у меня складывается такое ощущение, что последние 2-3 десятилетия Российская Империя нашла какие-то адекватные формы общения с малыми народами, в том числе с мусульманами.

1. Честно скажу, я не знаю. По разным данным, в Европе уже от 25 до 40 миллионов мигрантов, а если Турцию примут в ЕС, то самая многонаселенная европейская страна станет мусульманской через 5-10 лет, потому что по росту населения турки обойдут немцев.

Понимаете, происходит некое движение народов. Оно было всегда. Война ведь тоже когда-то была движением народов и их культур. Сейчас это движение принимает иные формы, в том числе форму миграции. Кстати говоря, мусульмане едут в Европу не за исламом, а за деньгами, за лучшей жизнью, но, попадая в Европу, они пытаются сохранить свою идентичность.

Можно говорить о разных формах ислама. Есть этнический ислам – это когда кто-то приехал, например, из Алжира и привез свой алжирский ислам. Или кто-то тоже приехал из Алжира, но он ассоциирует себя с Ближним Востоком, с мусульманской уммой, позиционирует себя как, если хотите, "носителя мирового ислама". Есть еще третий вид ислама – европейский: я, алжирец, приехал во Францию или Бельгию, я хочу быть французом, но и остаться мусульманином. И вот на этом стыке возникают и противоречия, проблемы, как для самих мусульман, так и для европейского общества и европейских стран.

Как работать с этими мусульманами? Пока оптимального пути не выбрано, это не ассимиляция, не мультикультурализм, тут должно быть что-то другое. Пока решения проблемы нет, и я не знаю, появится ли оно вскоре. Все конечно же накладывается на социальные проблемы – безработицу и так далее. Растет и будет расти ксенофобия, ее проявления видны уже по всей Европе: вот они приехали со своей религией и теперь хотят, чтобы мы жили, соблюдая их законы.

Но навязать ислам Европе невозможно. Да, на всю Европу есть несколько десятков, может быть, сотен тысяч европейцев, в том числе это деятели культуры, спортсмены, певцы, которые перешли в ислам, но это все - капля в море. А вот то, что, например, мусульмане выступают за так называемый шариат для меньшинства в Европе, а потом радикалы говорят, что это мы пока меньшинство, а потом мы будем большинством, и тут-то Европа будет исламизирована, - это раздражает. Это провокация, которая разжигает ксенофобию, "европейский национализм".

Европе исламизация не грозит, но то, что мусульман становится все больше и больше – это однозначно. Как очевидно и то, что ислам будет компонентом европейской культуры.

Есть мигранты, есть еще Босния, Албания, может, будет и Турция (хотя это проблематично). Европейцы должны быть к этому готовы. Ислам нужно не только переваривать, адаптировать, но и адекватно воспринимать. И если это будет, то и мусульмане будут умеренными, и возникнут основы для терпимости. Основа, хотя и зыбкая, все же формируется, она должна строиться на взаимопонимании. Пока, давайте признаем, это взаимопонимание в Европе очень и очень противоречивое. Я, кстати, не удивляюсь разного рода эксцессам на конфессиональной почве.

2. В любой священной книге, даже в Библии, можно найти все что угодно. Как известно, в Евангелии говорится, что Христос пришел с мечом. Поэтому дело не в том, есть ли что-то в Коране или нет, а в интерпретациях. Не хочу сказать, что Коран очень мирная книга или книга, в которой ислам призывает к войне, - нет. Это "обыкновенная" священная книга для мусульман, там масса всего интересного, в том числе взятого из Библии. Многие аяты (стихи), которые воспринимаются как призывы к войне, обусловлены конкретными политическими обстоятельствами 7-го века, когда Мухаммед боролся против язычников, против иудеев за создание своего государства, это было выражено через Коран. То, что написано в 7-м веке, переносить на сегодняшнее время возможно. Но тут есть определенный элемент спекуляции, и относиться к исламу как к религии, настроенной на войну, несерьезно и неверно.

Что это за люди – Осама бин Ладен, Аль-Каеда и другие организации? Во-первых, это не радикалы, это экстремисты. Между радикалами и экстремистами есть большая разница. Можно выступать с радикальных позиций и никогда никого не убивать, а вот экстремисты - это уже совсем другой колер. Более того, с радикалами можно договариваться, даже нужно договариваться. Но когда они выходят за рамки радикализма и переходят к экстремизму, то, конечно, остается только одно… Почти… Посмотрите на Афганистан – с талибами, в том числе экстремистами, террористами какие-то переговоры идут.

Может быть, это покажется кому-то нелепым, но я бы посоветовал тем, кто очень критикует исламских радикалов, войти в их кожу, попробовать понять их логику, понять, почему они за это борются, причем настолько жестко, жестоко. Подчеркиваю, что речь идет не об экстремистах, которые взрывают все подряд, а именно о тех, кто борется за исламское государство, исламское общество и так далее.

Экстремисты же (Бин Ладен - классический случай) - это утописты, люди с особой психологией. Такое ощущение, что мы (и христиане, и мусульмане, и все человечество) их "прозевали". Мир давно шел к религиозному экстремизму, но это казалось какой-то девиацией, а сейчас религиозный экстремизм - это одна из тенденций, с которой приходится считаться, и непонятно, когда она закончится и закончится ли в ближайшее время.

Есть и такая позиция, но какая же это секта, если у нее полтора миллиарда приверженцев? Я бы сказал, что это не секта и это уже не только религия, это еще и идеология, подобная коммунизму. Ничего сектантского в большом исламе нет. А выбросы "исламской энергии" обусловлены даже не религиозными, а экономическими, политическими или социальными проблемами.

1. Смотрите ответ ниже.

2. Если имеются в виду исламские политические лидеры, то, уверяю вас, что почти все президенты, премьер-министры и кабинеты в мусульманских государствах прилагают нечеловеческие усилия для проведения реформ. И одновременно пытаются объяснить необходимость реформ с позиций ислама. Они нормальные прагматичные политики, которые призваны заботиться о своих странах, о своем обществе.

Но существует оппозиция, которая действует под ярко выраженными исламскими лозунгами, она говорит об исламском государстве, об исламской экономике, о введении шариата, но вы посмотрите на весь мусульманский мир! Где один лишь шариат лежит в основе законодательства? Таких стран единицы. Посмотрите на Малайзию (одно из успешнейших государств мусульманского мира), на Индонезию (самое многочисленное государство мусульманского мира), там постоянно возникают коллизии между прагматиками и исламскими радикальными идеалистами. Так что, я думаю, что выход из тех проблем и кризисов, которые мы сейчас наблюдаем в мусульманском мире, все-таки лежит на стезе экономики, грамотной политики, формировании гражданского общества. Вполне возможно, что это будет выражаться в исламской форме.

1. Во-первых, какая кому разница, верю я в Бога или нет. Один из поэтов когда-то сказал, что каждый выбирает для себя женщину, религию и дорогу. Я по рождению принадлежу к православной культуре. Моя бабушка, мои родители и сейчас уже мои дети отмечаем все православные праздники, но очень редко ходим в церковь.

Что касается моего отношения к исламу, я им уже очень давно занимаюсь, не один десяток лет. У меня есть какое-то уважение к этой религии. Знаете, во-первых, это самое последовательное единобожие (таухид – по-арабски). Во-вторых, после распада Советского Союза мы очень часто наблюдали наших руководителей, которые приходили и приходят со свечкой в церковь, молились и молятся, но все это как-то не вызывает особого доверия. А когда я вижу мусульманских президентов, в том числе в Центральной Азии, которые стоят на молитве, им я верю больше. Не знаю почему, это чисто субъективное восприятие.

После распада Советского Союза в 1990-е годы я с огромным интересом наблюдал, как происходил процесс исламского возрождения, религиозного возрождения, как действовали наши муфтии, имамы. Сейчас это солидные люди, а я помню, как это все начиналось, как искренне эти ребята (кто-то мои ровесники, кто-то моложе) боролись за возрождение ислама. Честно говоря, я с симпатией и уважением за ними наблюдал.

2. Этот вопрос не имеет никакого отношения к религии, но если уж он был задан, я попробую ответить. Такое ощущение, что вообще никакой нормальной миграционной политики нет. У нас все происходит как-то импульсивно. А некоторые властные структуры, та же милиция, просто паразитируют на мигрантах, с которых можно брать поборы, взятки. Вообще, решения проблемы миграции нет даже в Европе, там возникает огромное количество вопросов. Но когда сталкиваешься с теми, кто в той же Франции или Голландии пытается решить эти вопросы, то видишь, что у них есть какие-то реальные планы. К тому же, они честно говорят о том, что происходит. У них больше ответственности, что ли.

В России я не вижу каких-то кардинальных сдвигов в ситуации с мигрантами. А ведь без миграции мы не проживем. Но как писать законы, как создать условия для выполнения этих законов, чтобы все было по-честному, чтобы эмигранты приезжали, нормально жили, нормально работали, нормально зарабатывали, не совершали преступления, количество которых сейчас растет, не вызывали бы отторжения? Пока что у нас на этот счет больше разговоров, чем дела.

На какие цели уходят пожертвования в церкви и в мечети - я не знаю, это вопрос не ко мне. Что касается программ, то посмотрите на нашего патриарха и на его окружение. Сейчас постоянно говорят о православной миссии, о том, что необходимо восстанавливать православие, чтобы те люди, которые считаются православными, но таковыми не являются, вновь были воцерковленными и так далее. Вот это и есть основное направление. Я думаю, что с точки зрения церкви, это нормально, потому что количество православных абсолютно непонятно. Называют разные цифры - и 5,и 8, и 30, и 50 и 80 процентов. Мы даже толком не знаем, кого можно считать православным человеком. Поэтому курс на привлечение к церкви, на вовлечение в православную культуру имеет право на существование. Если у патриарха это будет получаться в рамках разумного, если это не будет носить полупринудительный характер - дай ему Бог здоровья!

Что касается ислама, тут примерно то же самое. Я уже упоминал о разговорах о "плохих" и "хороших" мусульманах, в конце концов, возникает та же самая проблема – непонятно, какое у нас количество мусульман? Оно колеблется от 3,5 миллионов до 20 миллионов. Кого считать мусульманами? Того, кто 5 раз молится и по пятницам обязательно идет в мечеть? Или вообще человека, который себя считает мусульманином? Задача наших муфтиев и имамов - каким-то образом уговорить людей жить в соответствии с исламской традицией, жить по исламскому образу жизни. Кстати говоря, эта установка существует очень давно, еще "Исламская партия возрождения", возникшая в 1990 году, записала ее в своей программе. С этой точки зрения, принципиальной разницы нет. Общая задача - как можно больше "формальных" мусульман и православных должно быть истинно верующими. Проблема вовлечения и в православие, и в ислам каких-то новых категорий людей, которые находятся в другой конфессии или вообще стоят вне религии, не столь важна. Думаю, что работа по привлечению к себе сторонников другой религии на сегодняшний день может вызывать некое раздражение.

Не знаю. Прежде всего, надо исходить из того, что и те, и другие, помимо религиозных воззрений, живут еще и своими домашними интересами, своими семьями, своей работой и так далее. И если они довольны бытовыми и экономическими условиями, в которых живут, то религиозный баланс достичь намного проще, чем в каких-то кризисных ситуациях. Это мы знаем на примере России, это мы знаем на примере всего мира.

Вопрос, видимо, касается проблемы мечетей. Надо договариваться. И не так, что одну конференцию провели - и все замечательно. Речь идет не об одном договоре, а о постоянном процессе, который должен происходить при условии взаимных уступок и терпимости, вот тогда будет баланс.

1. Если у церкви есть деньги, если у общины верующих есть деньги и возможность построить храм – ради бога, хоть напротив каждого парадного. Только не нарушайте при этом закон и не идеологизируйте проблему. Думаю, что задача "шаговой доступности" церквей для Москвы невыполнима, уж больно много на это потребуется денег. Это такая красивая заявка, призыв. Хотите? Пожалуйста, но за ваши деньги, поскольку вы отделены от государства. Я сомневаюсь, что даже такая богатая контора, как РПЦ, одна сможет это выполнить. Вот если они будут брать деньги у государства - это уже будет нехорошо.

2. Категорически против слова "пропаганда". Оно должно быть заменено на слово "свобода". То есть каждый самовыражается так, как он хочет. Если государство сознательно делает крен в сторону религиозной идеологии, это ошибочно. Россия как минимум достигла того уровня, когда и религиозная проблема, и проблема свободомыслия и атеизма имеет право на свободное выражение. Это тоже форма диалога, потому что, насколько мне известно, атеисты (не советские, конечно) уважают религию как идею, уважают верующих.