Народная артистка СССР Елена Образцова 7 июля празднует свое 75-летие. В ее репертуаре 86 партий в классических и современных операх, русские народные песни, старинные романсы, джазовые композиции. Образцова — обладательница 18 наград и 13 премий. «В школе меня все звали Ленка-артистка. В доме хранился альбом с пластинками, который папа в конце 30-х годов привез из Италии. Под голоса Беньямино Джильи, Энрико Карузо, Тито Скипа я делала уроки, чем доводила до истерик соседей по квартире», — рассказывала певица в своих интервью. «Лента.ру» выбрала самые известные партии Образцовой и рассказала о них словами самой певицы.
Фото: Валерий Генде-Роте / РИА Новости
«В декабре 1963 года состоялся мой дебют в Большом театре. Спела Марину Мнишек в "Борисе Годунове", и меня, еще студентку, без обязательства пройти стажерскую группу, сразу взяли в театр. Я была на седьмом небе от счастья».
Фото: Валерий Генде-Роте / РИА Новости
«Мы пели за Родину. В советское время патриотизм был. Это все не сказки. Отдавая деньги, полученные на гастролях, я думала о том, что они пойдут на детсады, или больницы, или другое доброе дело. Я никакая не звезда. Мне отец всегда говорил: "Не вздумай стать примадонной. Они все дуры". Папа прав. Когда человек талантлив и состоялся, ему ничего не надо из себя изображать. А вот те, которые ничего собой не представляют, начинают вокруг себя искусственно создавать скандалы, делают глупости всякие».
Фото: Александр Невежин / РИА Новости
«Постановка "Войны и мира" в Большом и в Парижской опере совершенно разные. Спектакль Большого был оформлен в соответствии с эпохой, представленной в романе. Такие же были костюмы. Это был высший свет, настоящая аристократия. А в Париже были немного сдвинуты акценты, поставлено проще, но совершенно потрясающе представлена война. Картины мира были развернуты скупо. У нас они были показаны пышно и шикарно, как было в ту эпоху. А в Париже какой-то аскетизм: все стены и двери одинаковые. Спектакль был поставлен графически очень интересно. Декорации обыгрывались за счет света».
Фото: Александр Лыскин / РИА Новости
«"Пиковая дама" у меня была с собачкой. Это была большая рыжая пуделиха Дашка, которую мне подарили в корзине с цветами на концерте в Новосибирске, когда уже объявили номер. Я решила спеть с цветами в руках, и вдруг на высокой ноте из букета раздался писк, я чуть не уронила корзинку от страха. Дашку мы с Альгисом (муж Образцовой, дирижер ГАБТа Альгис Жюрайтис — прим. «Ленты.ру») очень любили. Через год после смерти Альгиса мальчишки из театра Виктюка подарили мне черненькую Карму. Я сразу переделала ее в Кармен, и она объездила со мной весь свет. В Мадриде произошел смешной случай. В театр Real меня с собакой не пускали — запрещено. Начала объяснять, что мы не расстаемся, что мне некуда ее деть и так далее. Вахтерша ни в какую. Тогда я отрезала: «Передайте, что Образцова уехала и разрывает контракт». Вахтерша испугалась и пустила меня на репетицию. Режиссер, удивленный поведением Кармен — та молча пролежала все четыре часа — расспросил меня, не залает ли моя подружка на сцене? Я гарантировала. Так моя Графиня стала выходить в Летний сад с собачкой. А на служебном входе появились два пропуска: Елена Образцова и Кармен Образцова, артистка».
Фото: Валерий Генде-Роте / РИА Новости
«В Барселоне был фестиваль. Пригласили по пять лучших исполнителей Кармен и Хозе. Впервые я слушала Монтсеррат Кабалье не в записи, а живьем. Она пела "Сицилийскую вечерню". Я была совершенно потрясена. Пришла в ее гримерку после спектакля, встала перед ней на колени и сказала, что никогда не думала, что можно так петь. Она была счастлива, засмущалась. Я сказала Монтсеррат, что хочу подарить ей свою норковую горжетку. "Что ты, Елена, эта твоя горжетка мне только на шляпку". (Я тогда была худенькая). Она женщина с юмором, очень ее люблю. А на следующий день уже я пела Кармен. Тот спектакль действительно получился выдающимся, "на нерве". Тогда Монтсеррат пришла ко мне за кулисы и грохнулась на пол. Я сказала: "Теперь надо искать домкрат". Еле-еле ее подняли. Потом долго смеялись».
Фото: музей Большого театра
«Моя любимая партия из русского репертуара, конечно, Марфа в "Хованщине". И опера гениальная, и Марфа — потрясающая, сильная натура: она и женщина-политик, и гадалка, ей известно, что такое любовь. Ради веры и чувства она заканчивает жизнь в огне. Каждый раз после спектакля я шла из театра, как из церкви — чистая, как после причастия».
Фото: Валентина Мастюкова / Фотохроника ТАСС
«Как режиссер, я бы очень хотела поставить две оперы — "Кармен" и "Царскую невесту". Это мечта моей жизни. Я ведь уже ставила "Вертера" в Большом театре, который шел там шесть лет и имел большой успех».
Фото: Александр Невежин / РИА Новости
«Однажды ради выступления я похудела на 28 килограммов. Ничего я не ела: ни хлеба, ни соли. Но это очень вредно — меня начало покачивать. Врачи сказали, что сгустилась кровь. А потом, когда мне надо было петь "Аиду", силенок не хватило на си-бемоль. Пришлось добавить три килограмма, есть булочки с молоком».
Фото: Александр Коньков / Фотохроника ТАСС
«Я поставила "Вертера" в Большом театре, и мы работали с удовольствием, прислушивались к советам певцов. Спектакль получился хороший и жил долго. Декорации были дивные, но они не сохранились — у нас же сейчас все сжигается. Уничтожили и замечательные декорации Федоровского к "Хованщине". Варварство какое-то. Когда в связи с 50-летием моей творческой деятельности стали искать костюмы, чтобы выставить в Бетховенском зале, и не смогли найти. Видимо, их просто выбросили».
Фото: Александр Макаров / РИА Новости
«Мне было очень приятно работать с одним из выдающихся дирижеров — Гербертом фон Караяном. Когда записывали "Трубадура", он пригласил меня в гости и готовил для меня салат. И еще дарил мне розы на длинных стеблях каждый день, пока шла запись диска. Однажды я приехала в Берлин, на запись, и у меня в аэропорту пропали чемоданы. Я пришла на репетицию в свитере и джинсах. Как только он узнал, что случилось, тут же стал звонить по телефону, и к вечеру чемоданы были у меня».