Гудбай, Берлин Десять лучших фильмов главного фестиваля зимы
67-й Берлинский фестиваль объявил победителей — но в историю кино, а главное, в персональный контакт со зрителем (и неважно, когда он случится, через месяц или через годы) войдут, конечно, далеко не только обладатели золоченых статуэток. «Лента.ру» заканчивает вещание из Берлина рейтингом лучших, вне зависимости от программы и права на участие в призовых раскладах, фильмов киносмотра по версии Дениса Рузаева.
«Ана, моя любовь» (Ana, mon amour), режиссер — Калин Петер Нецер
Кадр: фильм «Ана, моя любовь»
Калин Петер Нецер выигрывал в Берлине «Золотого медведя» со своим предыдущим фильмом «Поза ребенка». «Ана, моя любовь», пожалуй, даже лучше — это сокрушительная во всех смыслах драма о том, по каким странным законам иногда завязываются романы, как трагически они развиваются и как банально подходят к концу. Нецер безжалостен к своим персонажам и часто иронией сбивает с них спесь, но это не мешает ему все равно снимать их с подкупающей теплотой.
«Мистер Лонг» (Mr. Long), режиссер — Сабу
Кадр: фильм «Мистер Лонг»
Возможно, самая обезоруживающая мелодраматическая история фестиваля — парадоксальный, не сразу завоевывающий доверие фильм японца Сабу о перековке нелюдимого тайваньского киллера-гастролера в повара, обожаемого обитателями токийских трущоб. Сцены постепенного погружения профессионального убийцы в мирную, трудовую, предполагающую совсем другую степень участия, жизнь так мудры и лаконичны, что искупают и оправдывают кровавый гротеск криминальных эпизодов.
«Хорошего дня» (Hao ji le), режиссер — Лю Цзянь
Кадр: фильм «Хорошего дня»
Китайская сноровка на грани помешательства: полтора десятка обитателей социального дна сходят с ума одним весенним днем, пытаясь схватить судьбу за хвост в виде сумки с миллионом юаней. Абсурдную банальность посттарантиновского криминального сюжета искупает плакатная анимация и готовность Лю Цзяня выйти за рамки нормы — где, намекает фильм, и обретается современный Китай.
«Затерянный город Z» (The Lost City of Z), режиссер — Джеймс Грэй
Кадр: фильм «Затерянный город Z»
Режиссер «Маленькой Одессы», «Ярдов» и «Любовников» Джеймс Грэй работает на все большем с каждым фильмом холсте — без потери в качестве и смены тематических и стилистических ориентиров. Не разочаровывает он и в этой размашистой саге путешественника, искателя Эльдорадо и героя Первой мировой Перси Фосетта. Более того, «Затерянный город Z» показывает, что Грэй, всегда считавшийся наследником икон нового Голливуда вроде Скорсезе и Копполы, на деле соотносится с ними так же, как, например, Рембрандт с художниками Ренессанса — то есть может считаться равным.
«Т2 Трейнспоттинг» (T2), режиссер — Дэнни Бойл
Кадр: фильм «Т2 Трейнспоттинг»
Идеальный сиквел — который не только отдает себе отчет в культе оригинального «На игле», понимая невозможность повторения того же эффекта, но и обращает свою родословную себе на пользу. «Т2» отказывается притворяться самостоятельным произведением, предпочитая вступить с первым фильмом в диалог — и сказать в процессе нечто такое, что даже заставляет по-новому посмотреть на оригинал, наполняющийся новой глубиной.
«Я вам не негр» (I Am Not Your Negro), режиссер — Рауль Пек
Кадр: фильм «Я вам не негр»
Вовсе не стандартный документальный фильм на злобу дня — Рауль Пек поднимает (уже освещенную до заезженности) историю афроамериканского активизма 1950-60-х и его символов вроде Малкольма Х и Мартина Лютера Кинга, но выбирает неожиданный, наполняющий тему новой мощью ракурс. «Я вам не негр» поставлен по незаконченным мемуарам великого писателя и современника, друга Кинга с Малкольмом Джеймса Болдуина — и тот через собственную биографию и переживания вербализует проклятые вопросы черного сознания в стране, не переставшей толкать это сознание в рабство.
«Последний свидетель» (Choehuui jeung-in), режиссер — Ли Ду-ен, 1980
Кадр: фильм «Последний свидетель»
В 1980-м году «Последний свидетель» вышел в корейский прокат порезанным почти на час — цензорам показалось слишком мрачным многое в этой фаталистской картине, безжалостно и сокрушенно обозревающей психологический и социальный ландшафт Южной Кореи времен диктатуры конца семидесятых. При этом «Последний свидетель», полную и отреставрированную версию которого показали в Берлине, еще и представляет собой круто сваренный, не тратящий времени попусту полицейский детектив — как и в лучших современных фильмах из Южной Кореи, заводящий следователя во тьму человеческой души.
«Золотые выходы» (Golden Exits), режиссер — Алекс Росс Перри
Кадр: фильм «Золотые выходы»
Нью-йоркский интеллигент Алекс Росс Перри так долго всматривался в давно дискредитировавшие себя вместе с атрибутами хипстерства бруклинские типажи, что наконец нашел метод и историю, в которой те вдруг обрели глубину, перестали быть ходячими карикатурами. «Золотые выходы» — это несколько весенних месяцев, за которые бойкая молодая австралийка (прекрасная Эмили Браунинг) успевает, ничего не предпринимая, взбаламутить жизнь сразу двух нью-йоркских семейных пар. Перри показывает, как фрустрации и жажда самоутверждения подталкивают современных, нормальных людей к травмированию окружающих — но и поводов простить персонажам это находит немало.
«Мамаша-полковник» (Maman Colonelle), режиссер — Дедо Хамади
Кадр: фильм «Мамаша-полковник»
Лишенная чрезмерных амбиций и позволяющая универсальным, более общим темам проявляться через пристальное внимание к частностям документальная картина конголезца Дедо Хамади погружает в мир, настолько в мелочах экзотический, насколько же и узнаваемый в людской природе. В центре фильма — вдова, пассионарно сражающаяся с насилием против женщин и детей на должности полковника полиции ДР Конго. Вокруг нее кружится вихрь десятилетиями не разрешаемых бед и травм, свидетельств людской жестокости и глупости, которые и за час экранного времени сокрушат даже черствого зрителя — но не саму мамашу-полковника.
«Черный гравий» (Schwarzer Kies), режиссер — Хельмут Каутнер, 1961
Кадр: фильм «Черный гравий»
Почти стертый из истории немецкого кино — и в свое время перемонтированный для проката из-за нелепых обвинений в антисемитизме — тайный шедевр Хельмута Каутнера без всякого оптимизма взирает на послевоенную Германию. Его оригинальная и отреставрированная версия, показанная на Берлинале, потрясает не только суровым реализмом и чуткостью Каутнера к злу забытья о национальных грехах, но и жанровой четкостью — история падения вполне нормального мужика здесь рассказана языком почти премингеровского триллера.