"Позвольте мне любить вашу страну" В США иммигранты вышли на улицы под звездно-полосатыми флагами

"Мы тоже американцы!", "Америка - это мы!" - под такими лозунгами вышли на улицы американских городов иммигранты. Они протестуют против предложения об ужесточении иммиграционного законодательства, выдвинутого консервативно настроенными конгрессменами от Республиканской партии. Акции протеста напоминают патриотические марши: иммигранты активно используют традиционную американскую символику, от звездно-полосатого флага до ковбойских шляп.

Конгресс США обсуждает два диаметрально противоположных законопроекта, связанных с миграционным законодательством. Проект "консервативный" предполагает уголовное преследование за нелегальное нахождение и работу в стране (по действующему законодательству, самой страшной угрозой для нелегалов в США является депортация). Кроме того, консерваторы предлагают соорудить вдоль границы с Мексикой (через эту границу в США попадает особенно много нелегалов) стену. Проект "либеральный", напротив, предполагает упрощение процедуры легализации и введение в действие ряда социальных программ для иммигрантов. Поначалу на улицы выходили сторонники как того, так и другого проекта. Но 10 апреля улица полностью осталась за противниками ужесточения миграционного режима.

Беспрецедентно массовая акция протеста против "консервативного" законопроекта прошла 26 марта в Лос-Анджелесе. В ней участвовало около полумиллиона человек. В последующие дни массовые акции, зачастую парализующие все движение в центре городов, прошли в Вашингтоне, Нью-Йорке, Чикаго, Атланте, Далласе, Хьюстоне и других городах, в том числе и не столь крупных.

7 апреля сенаторы рассматривали компромиссный вариант "консервативного" проекта, по которому нелегалам, прожившим в стране более пяти лет (около 7 миллионов человек), предоставлялась возможность получить гражданство, уплатив налоги и штрафы, тем, кто прожил в стране от двух до пяти лет (около 3 миллионов человек), - получить грин-карту (разрешение на работу), а тем, кто прожил в стране менее двух лет (около 1 миллиона человек), предписывалось покинуть США, после чего они могли подать прошение о грин-карте. Однако этот компромиссный вариант не был принят.

Со своей стороны, президент Джордж Буш, прежде чем компромисс был отвергнут, заявил, что поддерживает его, но не намерен просить "консерваторов" из Республиканской партии изменить свое отношение к проекту. Это и понятно, поскольку поддержка самого Буша падает не только среди граждан (его рейтинг поддержки, по данным опроса, опубликованным Washington Post, составляет около 38 процентов), но и среди его однопартийцев. В этой ситуации ему не с руки в очередной раз "идти на принцип", как было в споре о передаче управления американскими портами арабским компаниям.

В иммигрантских протестах принимали участие в основном латиноамериканцы. Акции были организованы профсоюзными и религиозными организациями при поддержке испаноязычных СМИ, которые не только координировали действия протестующих, но и призывали их вести себя максимально корректно: не допускать насилия и брать с собой пакеты для мусора.

Получилась не столько кампания протеста, сколько кампания просьб: дескать, не гоните нас, мы несчастны, мы приехали в Америку потому, что Америка - это светоч надежды, мы будем себя хорошо вести, только не гоните! Иммигранты демонстрировали, что они очень хорошо понимают и разделяют идеалы свободы и прав человека, что они руководствуются этими идеалами, а те, кто желает их выдворить из страны, изменяют им.

Для США, где в политике гораздо больше идеализма, чем любой другой западной стране, это практически беспроигрышная концепция. Тем более что она была подкреплена и вполне рациональными аргументами.

"Сегодня маршируем - завтра голосуем!"

Это, так сказать, самый политический лозунг кампании протеста.

Испаноязычная диаспора составляет около 14 процентов населения США (это без учета примерно 12 миллионов нелегальных иммигрантов, среди которых большинство также составляют латиноамериканцы). При этом среди граждан, имеющих право голоса, их около 8 процентов. Однако в силу специфики американской избирательной системы значение этой социальной группы может быть выше, чем ее доля в электорате.

Наиболее значительный процент латиноамериканских иммигрантов проживает в южных штатах США. Например, в Техасе этот процент значительно выше, чем в среднем по стране. А поскольку Техас является вторым штатом по численности населения, в комиссии выборщиков на президентских выборах его представляет большое количество выборщиков.

Традиционно Техас является "вотчиной" республиканцев, причем наиболее консервативной их части. Однако иммигранты, как правило, поддерживают демократов, которые - опять-таки, по традиционной градации - более либеральны, в том числе в отношении иммигрантов, и которые, кстати, продолжают набирать политические очки, поддерживая иммигрантские протесты и выдвигая в Конгрессе законопроект о социальных программах для гастарбайтеров.

В 2005 году в Техасе разгорелся политический скандал. Республиканское большинство в законодательном собрании штата инициировало изменение границ избирательных округов таким образом, что районы с наибольшим количеством иммигрантов "компоновались" в отдельные избирательные округа. Тем самым предотвращалось "размывание" республиканского электората в более густонаселенных (и, стало быть, дающих больше мест в законодательном органе) избирательных округах. Это уже само по себе наглядно демонстрирует тревогу республиканцев за будущее своего доминирования в Техасе. Противники изменения границ округов (демократы, рассчитывающие на поддержку иммигрантов) назвали эту меру "расистской".

Техас - это лишь один пример того, сколь существенным может быть значение иммигрантов в американской политике. Легализация более чем десятка миллионов иммигрантов почти наверняка будет означать значительное укрепление позиций демократов. А кризис в Республиканской партии тем временем становится все более очевидным: прочат отставку вице-президента, наиболее яркие лидеры, вроде Тома Делэя, оказываются вовлечены в громкие скандалы, конгрессмены-республиканцы открыто встают в оппозицию президенту-республиканцу.

"Америка - страна иммигрантов!"

Отправной точкой своей истории американцы считают прибытие в 1620 году в Америку из Англии членов диссидентской религиозной общины на легендарном "Мэйфлауэре". В Америке, на этой "новой Земле Обетованной", в "стране равных возможностей", где "сбываются мечты", на совершенно новых принципах пассажирами "Мэйфлауэра" было основано совершенно новое общество, первоначально ограниченное рамками Плимутской колонии. Правда, это общество не назовешь ни открытым, ни свободным - радикальные кальвинисты с "Мэйфлауэра" в своем религиозном рвении и заботе о нравственной чистоте доходили до крайностей. Но тем не менее, именно с этого начинается специфическая "американская мифология", главной составной частью которой и поныне является пресловутая "американская мечта".

Первая зима была для основателей Плимутской колонии (обычно именуемых "пилигримами" - the Piligrims) очень тяжелой, многие умерли от голода. Выжившие устроили в ноябре 1621 года большой праздник с благодарственным молебном, на который пригласили также индейцев, которые помогали им в голодную зиму 1620/21 годов, а затем помогли вырастить первый урожай на новой земле. Четвертый четверг ноября в США - любимый семейный праздник, День благодарения (тем более любимый, что впервые его отмечали при президенте Вашингтоне, а официальным праздником признали при Линкольне).

Другой любимый американский праздник - 4 июля. В этот день в Филадельфии представителями тринадцати английских колоний в Северной Америке была подписана Декларация независимости, написанная одним из молодых лидеров Американской революции Томасом Джефферсоном, который впоследствии стал третьим президентом США.

Американец, желающий подчеркнуть, что является "коренным", если он, конечно, не индеец, говорит: "Мои предки подписывали Декларацию независимости", - или (что еще более почетно): "Мои предки прибыли на "Мэйфлауэре"".

Образ Америки как "плавильного котла", в котором непрерывно смешиваются народы и культуры, причем каждый народ и каждая культура дают что-то новое синтетической американской культуре, является очень расхожим. Например, в XIX веке США пережили пик немецкой иммиграции, давшей американской литературе одного из величайших ее представителей - Теодора Драйзера. Массовая миграция с Дальнего Востока привела к возникновению практически во всех сколько-нибудь крупных американских городах знаменитых "China-towns", "маленьких Китаев". Про русских иммигрантов и "их" район в Нью-Йорке - Брайтон - до сих пор ходит анекдот, что-де им не обязательно знать английский язык, потому что на Брайтоне обходятся русским, а "в Америку они не ходят".

Соединенные Штаты ни для кого не могут быть "чужой страной", поскольку они по определению не могут быть национальным государством. Исходя из этой идеи, само понятие "проблемы миграции" применительно к США выглядит абсурдно. А проект возведения стены вдоль границы и вовсе выглядит символическим актом, демонстративным отказом от этой важнейшей для Америки идеи.

Наблюдатели отмечают: в тот день, когда нью-йоркские иммигранты отправились на марш протеста, в городе начались перебои с доставкой пиццы, мытьем окон, уборкой улиц. Иммигранты, в том числе нелегальные, выполняют значительный объем не слишком престижной и высокооплачиваемой, но столь необходимой для огромного мегаполиса работы. Эта работа практически незаметна, пока она выполняется, но когда она не выполняется, это сразу становится заметно. Нелегалами являются примерно 17 процентов дворников и 17 процентов рабочих на стройках, а также примерно четвертая часть рабочих на фермах, на которых выращиваются будущие бифштексы для гамбургеров и индейки, которых потом подают на стол в День благодарения.

Нелегальные иммигранты вывозят из США, как и из Европы, и из России, огромные капиталы - отправляют заработанные в США деньги семьям, оставшимся на родине. Как и в России, и в Европе, сомнительно выглядят сетования, что они-де отнимают рабочие места у местных жителей: будучи неквалифицированной низкооплачиваемой рабочей силой, они занимают те рабочие места, на которые местные жители, как правило, и не претендуют. Они формируют гетто, и их интеграция в общество весьма затруднительна, что провоцирует взаимную отчужденность и создает опасность развития ксенофобии.

Однако есть и принципиальная разница. Недавние протесты иммигрантов во Франции вылились в погромы, с которыми силы правопорядка так и не смогли совладать, пока они сами собой не сошли на нет. "Дети ашалемов" на чем свет стоит ругали Францию, ее систему социального обеспечения, ее правительство и ее народ. А иммигранты в Америке провели несравненно более массовые и при этом исключительно мирные акции, размахивали американскими флагами, пели американский гимн и "God bless America, my home sweet home!" ("Боже, благослови Америку, мой дом, любимый дом!").

В Америку, этого "архиагрессора современного мира", несмотря ни на что, люди продолжают верить. Возможно, это успехи американской пропаганды. Но там, по крайней мере, не награждают человека за то, что он убил иммигранта.

Иван Грушин