По информации, полученной газетой The New York Times из "информированных источников", Москва поставила Тегерану недвусмысленный ультиматум: либо Иран выполнит требования мирового сообщества и прекратит обогащение урана, либо Россия откажется от поставок в эту страну ядерного топлива, сорвав, таким образом, продолжение работ по сооружению АЭС в Бушере.
Ультиматум
Как сообщает издание, "ребром" вопрос был поставлен на переговорах в Москве, в которых участвовали глава Совета безопасности России Игорь Иванов и иранский дипломат Али Хосейни Таш. Эта часть разговора осталась за закрытыми дверями, в прессу же попал лишь пассаж Иванова о том, что обретение Ираном ядерного оружия "может угрожать интересам России, как в прямом, так и в косвенном смысле".
Даже озвученное для общественности заявление дорогого стоит: впервые российский чиновник такого уровня поставил слова "ядерный", "Иран" и "угроза" в один ряд. Раньше это делали только западные и израильские дипломаты. Характерна и риторика, которой стали пользоваться россияне для описания своих партнеров по переговорам. Так, по словам главы российской компании "Атомпромресурсы" Андрея Черкасенко, "хитрые и расчетливые" иранцы "используют и передергивание фактов, и заведомо ложную информацию".
Персидские товарищи в долгу не остаются: депутат иранского парламента Расул Садики Бонаби (Rasoul Sediqi Bonabi) сказал, что "русские - это вымогатели", а "Москва никогда не была и не будет надежным партнером".
Такие слова едва ли уместны в диалоге "продуктивно сотрудничающих" сторон.
Формально проблема возникла из-за того, что иранцы вроде как задолжали россиянам деньги за уже поставленное и смонтированное на Бушерской АЭС оборудование. Тегеран такую постановку вопроса отвергает, уверяя, что за все расплатился, и приводит соответствующие документы. Но у Москвы документов не меньше, и свидетельствуют они об обратном.
В этой ситуации кое-что могло бы прояснить заявление главы МИДа России Сергея Лаврова, которое он, по информации The New York Times, сделал в феврале на встрече с партнерами из ЕС. Как утверждает газета, Лавров "проинформировал некоторых европейских представителей, что Россия приняла политическое решение не отправлять (в Иран ядерное) топливо, добавив, что единственным публичным объяснением этого шага станут финансовые проблемы".
Проще говоря, похоже, что Москва по политическим соображениям отказала Тегерану в поставках обогащенного урана, но заранее позаботилась о благовидном предлоге. Причем выдумывать велосипед не понадобилось - "спор хозяйствующих субъектов" подошел идеально. А против такого "спора", приема, как известно, нет.
Строительство АЭС в Бушере. Фото AFP.
Lenta.ru
Ситуация осложняется: если даже задолженность действительно существует, то поставкам топлива она помешать бы не смогла. Финансы тут не при чем. Решение (если верить словам Лаврова, переданным американской газетой) было политическим. Что же такое произошло в политической сфере, что заставило Москву поставить под угрозу срыва почти завершенный проект, яростно оберегаемый российскими властями на протяжении десятка лет?
Версий, как водится, несколько.
Деньги
Деньги, безусловно, являются материей, способной переменить отношение кого угодно и к чему угодно. Вопрос лишь в цене.
Применительно к рассматриваемой ситуации, можно предположить, что противники появления в Иране атомного реактора предложили России сумму, перевешивающую ее возможные потери в случае неосуществления бушерского проекта. Противники известны: Запад в целом, и США с Израилем в частности. Цену примерно подсчитать тоже можно. За окончания строительства АЭС иранцам осталось заплатить не так уж и много. Но за возведение еще двадцати атомных станций (стратегическая задача Тегерана), Москва могла бы получить значительно больше. Сумма, конечно, получится приблизительная, но порядок цифр понять можно. Это десятки миллиардов. Не считая репутационных потерь, неизбежных при срыве контракта.
"Перебить" эти цифры в принципе можно. Например, отмена американцами антидемпинговых (112 процентов) импортных пошлин, введенных против российских поставщиков обогащенного урана, могла бы принести россиянам сотни миллионов долларов в год. К этому можно было бы присовокупить уже набившую оскомину отмену поправки "Джексона-Вэника" (ограничивающей торговлю с Россией). Пакет получился бы вполне приемлемым. "Продать" журавля иранских миллиардов за синицу американских сотен миллионов - не худшая сделка. Кроме того, Росатом неоднократно заявлял о планах по расширению своей активности за рубежом, а его вовлеченность в иранские дела заставляет многих потенциальных клиентов смотреть на российскую компанию искоса. То есть в долгосрочной перспективе расставание с "хитрыми и расчетливыми" иранцами для репутации российских атомщиков могло бы стать полезным.
Если присовокупить к этому наплевательское отношение Тегерана ко всем попыткам Москвы уладить конфликт Ирана с мировым сообществом миром, то кажется вполне логичным такое "политическое решение": Кремль под благовидным предлогом рвет "атомные" связи с Ираном, концентрируясь лишь на нефтяных и газовых контактах. За это от Америки и Европы он получает серьезные финансовые преференции и (возможно) полное одобрение своих внутриполитических маневров (что в свете грядущих выборов не так уж и малозначимо).
У этой версии есть одно, но очень серьезное слабое место. В Вашингтоне, похоже, ничего не знают ни о готовности Москвы к возможной сделке, ни об истинных причинах разлада в отношениях между Россией и Ираном.
"Мы не совсем понимаем, что за мотивы - политические и экономические - тут намешаны. Одно ясно - русские и иранцы играют друг у друга на нервах, что, в общем, совсем неплохо", - заявил по поводу конфликта высокопоставленный представитель американской администрации, пожелавший не раскрывать своего имени.
То есть американцы, похоже, ничего не предлагали Москве за отказ от Бушера. Или, по крайней мере, пока не хотят об этом говорить - даже анонимно.
Бомба
"Политическое решение" об отказе в поставках топлива может быть вызвано и другими мотивами, а именно - соображениями безопасности.
Российские дипломаты и военные неоднократно говорили, что у них нет никаких оснований подозревать Иран в намерении получить собственную ядерную бомбу. В этой связи приведенное выше высказывание Иванова о потенциальной ядерной угрозе с юга весьма символично. Фактически оно означает крутой разворот в позиции Москвы относительно иранской ядерной программы.
Более того. Вслух дипломатичный глава Совбеза сказал лишь "может угрожать", в действительности же, возможно, угроза становится вполне осязаемой. Если связать это с ультимативной формой требования об остановке обогащения урана, то подозрения в том, что Москва узнала что-то действительно серьезное об иранских изысканиях, становятся еще более обоснованными.
Что именно узнали в России об иранской ядерной программе, разумеется, никто не говорит. Однако, беря в расчет тот факт, что в Тегеране и Бушере сейчас работают десятки российских атомщиков, которые общаются со своими местными коллегами, узнать могли многое. И, очевидно, полученная информация оказалась достаточно тревожной для принятия решения о выдвижении ультиматума.
Ведь одно дело - разговоры о ядерной бомбе на своих границах. Ее наличие, а также наличие ракет, способных доставить "изделие" прямо в среднюю полосу России - это уже совсем другое. Потом, неясно, кто еще не понравится аятоллам в будущем. Сейчас уже мало кто помнит, что Советский Союз, наряду с США, в иранской терминологии именовался не иначе, как "сатана", правда, "малый". Мало ли что иранцам может взбрести в голову в будущем. Российские власти, как известно, неожиданностей не любят.
Еще более вероятной угрозой для России является "отложенный" удар по Ирану. Если сейчас для уничтожения иранских ядерных объектов, по словам американских генералов, требуется "две-три ночи" авианалетов, то через три-четыре года для осуществления той же цели может понадобиться тактическое ядерное оружие. А атомные взрывы недалеко от своих границ плюс сопутствующие толпы беженцев - малоприятная перспектива для любой страны.
Решительный Джордж Буш еще успеет за полтора года своего президентства уничтожить иранскую атомную промышленность обычными средствами. Если нет - то это, скорее всего, за него придется делать израильтянам, которые категорически не могут допустить появления ядерной бомбы у глубоко и взаимно ненавидимых иранцев. А применить собственный ядерный арсенал для спасения своей небольшой страны от полного уничтожения они не постесняются. Для этого, он, в общем, и создавался.
Если в России узнали о наличии у Ирана военной ядерной программы, то политическое решение, направленное на ее остановку, вполне оправданно. Потеря Бушера будет не слишком большой ценой за предотвращение большой войны на своих южных границах.
Усталость
Российский Совет безопасности опроверг сообщение The New York Times о существовании ультиматума. "Разрешение ядерной проблемы Ирана и завершение строительства ядерной электростанции в Бушере российской стороной не увязываются", - говорится в официальном заявлении этого ведомства.
Иной реакции от СБ РФ ожидать, конечно, не приходилось, однако напряженности в российско-иранских отношениях одно это заявление не снимет. Сигнал предупреждения от России иранцы, как ни крути, получили.
Давление оказывается и с другой стороны: в западной прессе то и дело появляются сообщения о том, что Израиль координирует с США свои планы по нанесению удара по ядерным объектам Тегерана. Эти сведения также постоянно опровергаются, однако частота их появления давно превысила порог "простого совпадения".
Еще один фронт наступления на Иран открыт западными разведывательными службами, в чьих руках находится бывший замминистра обороны этой страны Али Реза Асгари. Что он уже рассказал американцам и европейцам, пока не сообщается, что, конечно, только подогревает нервозность Тегерана. Очевидно, лишь то, что рассказать он может многое.
Ахмадинеджаду скоро предложат сдаться. Фото AFP.
Lenta.ru
Возможно, что и информация, заставившая россиян резко пересмотреть свой взгляд на ядерную программу Ирана, была получена именно от него.
Очевидно, что жесты и речи всех сторон, вовлеченных в конфликт вокруг ядерной программы, становятся все жестче. Мировое сообщество уже устало от постоянных иранских дипломатических пируэтов. Если вечный защитник Тегерана - Россия - выступит против него вместе с Западом, продолжать морочить голову миру Ирану станет значительно сложнее.
В Тегеране, похоже, понимают, что ситуация значительно осложнилась. На заседание Совета безопасности ООН, на котором планируется принять новую резолюцию с санкциями против этой страны, приедет ее президент - Махмуд Ахмадинеджад. Он лично выступит перед собравшимися в Нью-Йорке дипломатами и попытается убедить их в праве Ирана обогащать уран собственными силами.
Правда, учитывая складывающиеся обстоятельства, едва ли его миссия увенчается успехом: против Ирана сейчас настроены решительно все. Текст проекта резолюции, предусматривающего новые санкции, уже согласован и ждет своего часа.
Заседание СБ ООН, которое может состояться еще до конца марта, может стать своеобразным моментом истины, если американцы расскажут о том, что им стало известно от беглого генерала, а русские объяснят причины своего нежелания достраивать Бушер.
Дипломаты уже близки к тому, чтобы сказать свое последнее слово, предоставив остальное решать военным.