20 ноября в Лиссабоне прошел третий саммит в истории Совета Россия-НАТО. Стороны приняли общее заявление, одобрили Совместный обзор общих вызовов безопасности XXI века, договорились сотрудничать по нескольким конкретным программам, в основном связанным с Афганистаном. Проходивший в то же время саммит НАТО принял новую стратегическую концепцию альянса, в которой подчеркивается, что НАТО не представляет угрозы для России.
Политическое значение произошедших событий очевидно - сотрудничество России и НАТО восстановлено в полном объеме после того, как их отношения оказались на грани разрыва после военной операции, которую провела Россия в Грузии в августе 2008-го года. Собственно, особой новости здесь нет. О том, что России и НАТО пора "перевернуть темную страницу" генсек альянса Андерс Фог Расмуссен заявил еще в августе 2009 года. И это неудивительно: для НАТО Россия несоизмеримо важнее Грузии. Помощь, которую Москва может оказать Западу на северокорейском, иранском, афганском направлении, не говоря об остальных, просто несопоставима со всем, что мог бы дать Тбилиси.
О конкретных шагах, по которым на саммите Россия-НАТО была достигнута договоренность, также было по большей части известно заранее. Россия разрешит НАТО вывозить невоенные грузы из Афганистана по своей территории железнодорожным транспортом, будет приложено больше сил к подготовке кадров для борьбы с производством наркотиков в этой стране, планируется создать фонд для технического обслуживания вертолетов, которые Россия собирается поставить в Афганистан. Кроме того, Россия и НАТО будут совместно разрабатывать технологию обнаружения взрывчатых веществ, совместно противодействовать террористическим угрозам в гражданской авиации и вообще обмениваться информацией по проблеме терроризма. Россия готова возобновить поддержку контртеррористической операции НАТО "Активные усилия" в Средиземном море. Планируется также расширить сотрудничество по борьбе с пиратством, для чего предполагается проводить совместные учения.
Все это неплохо. Однако в центре обсуждения опять оказалась проблема создания противоракетной обороны. Российские СМИ поспешили рассказать о прорыве на этом направлении - из публикаций в различных газетах следовало, что НАТО и РФ почти уже готовы начать разработку совместной системы ПРО. В действительности же альянс завил лишь о готовности рассмотреть российские предложения и ни о чем большем.
ПРО НАТО, о которой идет речь, представляет собой единую систему противоракетной обороны, которую планируют создать США и их союзники по альянсу. Концепция американской ПРО раньше предполагала размещение радара в Чехии и противоракет в Польше. Россия выступала резко против этих планов, которые пыталась осуществить администрация Джорджа Буша. Новый президент Барак Обама заявил о пересмотре проекта. Но не потому, что уступил Москве. Просто новые разведданные США показали, что Иран (в основном для защиты от него ПРО формально и создается) дальше продвинулся в разработке ракет средней и меньшей дальности, чем межконтинентальных. А это означает, что под угрозой находятся американские базы в Европе и европейские союзники по НАТО, их и нужно защитить в первую очередь. Кроме того, проект Буша был сочтен излишне дорогим и не соответствующим уровню развития современных технологий.
Однако у России, которая столь жестко критиковала прежние планы по созданию национальной ПРО США, нет никаких причин не критиковать новые планы, тем более что они еще более масштабны. Именно поэтому Североатлантический альянс заявил о том, что готов пригласить Россию к участию в создании новой ПРО. Москва охотно откликнулась. В "Коммерсанте" даже было опубликовано конкретное предложение, которое президент Дмитрий Медведев сделал альянсу. Со ссылкой на неназванный источник газета сообщила, что Москва предложила создать так называемую секторальную систему ПРО, которая предполагает, что НАТО и РФ будут прикрывать каждый свой сектор: РФ будет защищать альянс с востока, а НАТО российскую территорию - с запада.
Проблема ПРО не случайно столь болезненно воспринимается в Москве. Отсутствие у США и Европы всеобъемлющей противоракетной обороны - это то, чего удалось в свое время добиться Советскому Союзу. Для России такое наследство не менее важно, чем постоянное место в Совбезе ООН. Именно отсутствие у Запада надежной ПРО делает Россию, обладающую огромным ядерным потенциалом, одним из важнейших игроков мировой военной политики.
Дмитрий Медведев на саммите в Лиссабоне. Фото (c)AFP
Lenta.ru
История вопроса вкратце такова. В период "холодной войны" основой стабильности двухполярной системы мира была доктрина взаимного гарантированного уничтожения - считалось, что если ни одна из сторон не сможет гарантировать собственное выживание после того, как нанесет ядерный удар по противнику, то она этот удар и не нанесет. В 1972 году было подписано соглашение, в соответствии с которым США и СССР обязались прикрыть ПРО лишь по одному району (сначала планировалось два) на своей территории (вокруг столицы или у пусковых установок). Это сработало - конфликта с применением ядерного оружия удалось избежать (собственно, удалось избежать вообще каких бы то ни было прямых вооруженных конфликтов между СССР и США). Непосредственной целью договора по ПРО было затормозить гонку вооружений - если бы не появлялось новых средств обороны, можно было бы не особенно тратиться и на совершенствование средств нападения.
Однако после того, как Советский Союз развалился, а Российская Федерация оказалась крайне слабым, находящимся на грани распада государством, Вашингтон посчитал, что ему больше нет никакого резона отказываться от полноценной системы противоракетной обороны. В 2002 году США вышли из договора по ПРО и начали разрабатывать план создания такой системы. Поскольку разработка ПРО стоит громадных денег и требует самых передовых технологий, Россия не могла ответить США тем же, и была в состоянии позволить себе лишь критиковать планы Вашингтона. Эта критика упирала на то, что США, обезопасив себя от любых ударов, станут проводить агрессивную политику.
Представляется, впрочем, что разговоры об участии России в создании ПРО НАТО являются скорее риторикой, которая устраивает обе стороны, но не будет иметь последствий. Трудно представить, чтобы США создали единую систему ПРО с РФ, а все остальное просто не будет соответствовать российским целям - не допустить того, чтобы Запад в перспективе (пока ПРО будет способна отражать лишь единичные атаки) обезопасил себя от российского ядерного арсенала. Нет никакого сомнения в том, что НАТО будет развивать свою систему ПРО вне зависимости от того, что будет или не будет предлагать Россия. На сайте Белого дома опубликована пошаговая доктрина создания ПРО, и было бы наивно искать там пункта вроде "только по согласованию с Москвой".
Представитель США при НАТО Иво Даалдер пояснил, что система ПРО будет создана странами НАТО и лишь распространена на Россию, если Москва этого пожелает. Чего-то большего трудно ожидать. План, представленный в "Коммерсанте", может быть, и реализуем, но суть опасений России по поводу ПРО он не снимает - Запад все равно создаст систему обороны, отсутствия которой когда-то удалось добиться Советскому Союзу.
Вряд ли в России этого не понимают. По сути, российское руководство, сделав вид, что Москву допустили до участия в принятии решений по натовской ПРО (чего на саммите не произошло и не могло произойти), сняла этот острый вопрос в обмен на то, что США окончательно признали итоги войны в Грузии 2008-го года. Вот, собственно говоря, итог саммита Россия-НАТО.
Наблюдатели уже подметили, что в ходе мероприятий в Лиссабоне не обсуждался выдвинутый Дмитрием Медведевым проект нового договора о создании системы европейской безопасности. Это была инициатива из той же серии, что и участие Москвы в создании ПРО НАТО - Медведев предлагал ни много ни мало подключить Россию к принятию стратегических решений странами Западной Европы, отодвинув НАТО на второй план. Амбициозно, но невыполнимо.
Вообще-то надо постоянно иметь в виду, что заявления о взаимоотношениях России с НАТО, сотрудничестве или противоречиях Москвы с этой организацией в значительной степени затемняют суть вопроса. Для России важными являются отношения с США, а контакты с НАТО важны лишь постольку, поскольку этот блок, по сути, является проекцией военного и политического влияния США в Европе. Ведь в 1949 году блок создавался не как объединение примерно равных по силе государств - наоборот, создание альянса означало, что Вашингтон берет под опеку разоренные войной западноевропейские страны, чтобы они не попали в зону советского влияния.
В наше время военный потенциал США и других стран альянса стал вовсе несоизмерим. Военные расходы американцев составляют почти половину мировых, Вашингтон тратит на армию более 660 миллиардов долларов в год, а наиболее значимые в военном отношении европейские страны - Великобритания и Франция - менее 70 миллиардов каждая. С Францией, Германией, Великобританией, Италией делить России практически нечего, разве что Литвиненко с Британским советом. Никаких противоречий в военной области с европейскими государствами у России нет, так что когда заходит речь о проблемах в отношениях Москвы и НАТО, то это проблемы, собственно говоря, с США и больше ни с кем. У Европы попросту нет военного потенциала для того, чтобы представлять для России какую-либо угрозу (несколько десятков ядерных ракет, имеющихся у Великобритании и Франции, не идут в сравнение с российским арсеналом).
Поэтому произошедшее восстановление отношений РФ и НАТО - это результат "перезагрузки" российско-американских отношений. А поскольку отношения Москвы и Вашингтона подвержены колебаниям, фазы подъема и спада будут переживать и отношения России с НАТО. Последний такой крупный спад произошел в марте 1999 года после начала бомбардировок Югославии. Впрочем, отношения были восстановлены уже на будущий год. Можно надеяться, что и нынешнего подъема хватит хотя бы лет на десять.