9 июня в Латвии завершается сбор подписей за ликвидацию русских школ, организованный латышскими националистами. Сторонники полного перевода среднего образования на государственный (латышский) язык рассчитывали провести эту идею через парламент или же вынести ее на всенародный референдум. Теперь, скорее всего, ни того, ни другого не произойдет.
На сбор подписей был отведен месяц, в Латвии были открыты более 600 пунктов, где желающие могли поддержать эту инициативу (несколько десятков пунктов были также открыты за рубежом). Однако за два дня до "дедлайна" оказалось, что в активе националистов лишь 50 тысяч подписей — около трети от того количества, которое было необходимо, чтобы перевести инициативу на следующий уровень (отправить ее в Сейм).
Комментируя ситуацию, лидер партии Visu Latvijai (Все для Латвии) Райвис Дзинтарс — один из организаторов сбора подписей — на днях заявил, что активность населения вроде бы растет. На участках сбора подписей, по его словам, даже выстраиваются очереди. Правда, возможность добрать недостающие сто тысяч за пару дней все равно представляется призрачной.
Инициатива, с которой выступили националисты, стала своего рода развитием школьной реформы, проведенной латвийскими властями в 2004 году. Тогда вступил в действие закон, по которому в старших классах школ национальных меньшинств (прежде всего это коснулось русских школ) была увеличена доля предметов, преподаваемых на государственном языке. У властей были планы и по полному переводу русских школ на латышский, но до этого тогда дело не дошло. Авторы реформы довольствовались тем, что узаконили соотношение 60:40 (то есть основная часть учебного времени — три пятых — отводится на преподавание предметов на латышском, остальное — предметам на русском языке).
Противники реформы тогда проводили массовые акции протеста, однако остановить ее не смогли.
Комментируя недавно итоги реформы, министр образования Латвии Роланд Брокс заявил, что считает их удовлетворительными. "Реформа оправдала себя. Доказательством тому служат данные централизованных экзаменов. Выпускники школ нацменьшинств хорошо знают латышский язык, и это самый важный результат реформы, потому что наша цель — вырастить молодое поколение, которое живет в Латвии и владеет государственным языком", - отметил он.
Идею полного перевода школ нацменьшинств на латышский язык министр встретил без особого энтузиазма. Он заявил, что на ее реализацию потребуются средства (на создание новых учебных пособий на государственном языке, дополнительную подготовку преподавателей), которые, например, нынешним бюджетом не предусмотрены. Министр также предположил, что резкий перевод всего среднего образования на латышский может негативно сказаться на уровне знаний школьников.
Националисты, однако, заявили, что итогами реформы недовольны и что "латышизацию" русских школ они намерены довести до конца. При этом они сослались на результаты исследования, проведенного недавно Агентством латышского языка (в школах национальных меньшинств): согласно этим данным, 39 процентов старшеклассников оценили свои знания латышского как плохие и очень плохие, 81 процент школьников признались, что испытывают сложности из-за недостаточного владения госязыком. Опрос, проведенный агентством, также подтвердил, что русские школьники, обучающиеся в школах нацменьшинств, ориентируются преимущественно на русскоязычные СМИ: 80 процентов из них, например, смотрят телеканалы на русском языке.
Последнее вызвало у националистов особое недовольство. Организаторы кампании против русских школ, в общем, не скрывали, что одна из их целей — вывод школьников из "враждебного" (по мнению националистов) информационного пространства. Уровень собственно школ в глазах националистов эта инициатива быстро переросла. "Перевод школ на латышский язык, - заявлял в начале июня лидер VL, - это единственная возможность уменьшить влияние промосковского информационного пространства и защитить национальное латышское государство".
На официальный уровень инициатива вышла в конце марта. Националисты тогда передали в ЦИК 10 тысяч подписей, собранных за полный перевод среднего образования на госязык (для этого предлагалось внести поправку в конституцию Латвии; перевод, по плану националистов, должен был стать постепенным - в 2012 году планировалось "латышизировать" первые классы русских школ, на следующий год — вторые классы, и так далее). Это дало им возможность перейти к следующему этапу. На этом этапе, согласно законодательству, подписи собираются еще раз: правда, занимается этим уже Центризбирком (процедура, соответственно, проводится за государственный счет), и число автографов, которые нужно получить для продвижения инициативы, гораздо больше — около 150 тысяч. Если количество подписавших окажется достаточным, инициатива передается в Сейм. Там ее могут принять или отклонить. Если депутаты проголосуют против, тогда уже будет проведен референдум.
Анонсируя "большой" сбор подписей в начале мая, депутат-националист Имант Парадниекс отмечал, что масштабную кампанию в СМИ по этому поводу проводить не планируется. Впрочем, скандальная инициатива в любом случае привлекла внимание общества (хотя собрать нужное число подписей националистам это не помогло).
У власти идея с референдумом особой поддержки не нашла. В правящем блоке "Единство" (где, кстати, довольно сильны позиции националистического крыла) заявили, что, мол, форсировать "латышизацию" русских школ нет необходимости. "Система сделана хорошо и приносит положительные результаты, - увещевала националистов представительница "Единства", экс-министр образования Ина Друвиете. - Постепенно, через десять лет, практически все образование могло бы перейти на латышский язык естественными, мирным путем". "Не уверен, что было правильно стартовать с акцией 'учеба только по-латышски'”, - вторил ее соратник, депутат Сейма Ингмар Чаклайс.
Осторожность "Единства" была вполне понятна. Именно властям пришлось бы разбираться с волной недовольства, которую вызвала бы идея националистов (если бы дело дошло до ее воплощения), искать деньги на новую реформу (в условиях когда страна до сих пор выходит из экономического кризиса), отвечать на обвинения в ущемлении прав национальных меньшинств. "Все прекрасно помнят протесты, связанные со школьной реформой 2004 года, - писала латвийская газета "Час". - Сейчас же ситуация складывается еще более драматично: тяжелая экономическая ситуация вкупе с национальной напряженностью - взрывоопасная смесь".
Хотя затея с референдумом теперь практически провалена, история на этом не заканчивается. Организаторы уже заявили, что сдаваться не собираются. "Если не получится так, как хочется, подумаем о других возможностях, - пообещал 8 июня депутат Парадниекс, - Например, о Законе об образовании. Этот процесс обязательно продолжится".
Националистам, правда, в ближайшие месяцы предстоит стать свидетелями другого процесса, который они в свое время спровоцировали своим демаршем. Некоторое время назад часть оппозиции, представляющая интересы русскоязычных жителей Латвии, объявила, что на референдум о ликвидации русских школ ответит своим плебисцитом — о придании русскому языку государственного статуса. Организаторы второго референдума (одним из организаторов выступает бывший нацбол Владимир Линдерман) уже прошли предварительный этап, собрав 10 тысяч подписей. Затем, правда, они взяли паузу, заявив, что проводить "большой" сбор подписей "в жаркий летний сезон" было бы тактически нецелесообразно.
Отложив процедуру, организаторы продемонстрировали, что не слишком уверены в своих силах. Но с точки зрения тактики решение действительно оказалось удачным. Те, кто хочет провести референдум за статус русского языка, могут теперь использовать и эффект от поражения националистов, и настроения, связанные с ожидаемыми выборами в Сейм (в конце мая президент Латвии инициировал процедуру роспуска парламента).
Сбор подписей может прийтись как раз на предвыборный период (если Сейм будет распущен, досрочные выборы пройдут осенью). Инициатива о статусе русского языка при этом получит дополнительный вес. Вне зависимости от того, удастся ли политикам, затеявшим второй референдум, добиться большего, чем организаторам первого, она может послужить неплохим стартом их (а также тех, кто, возможно, захочет присоединиться к этой инициативе) предвыборной кампании.