Таможенный конфликт между Литвой и Россией вышел на европейский уровень. На днях Вильнюс направил в структуры ЕС официальные жалобы в связи с ситуацией, сложившейся на российской границе. Со стороны Евросоюза в ответ уже прозвучали слова поддержки, но особого результата они пока не принесли. Положение на границе остается прежним, литовские перевозчики, подвергаемые дотошным проверкам, подсчитывают убытки.
Между тем прогнозы пессимистов, усмотревших в происходящем признаки «экономической войны» и заранее предсказавших, что за задержками на таможне последуют и другие неприятности, начинают, похоже, сбываться. Впрочем, подобный сценарий в отношениях России с соседями в последнее время можно было наблюдать неоднократно. В общем-то, не так уж трудно было предугадать, что следующим с претензиями выступит глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко.
Так в итоге и произошло. На днях Онищенко поставил под сомнение качество кисломолочных продуктов, ввозимых из Литвы, заявив, что они будут проходить более жесткий контроль. А во вторник, 17 сентября, сообщил, что в отношении литовских производителей вводятся ограничительные меры. В чем конкретно они заключаются, пока неизвестно.
Молочные продукты из Литвы пользуются, в частности, спросом в Калининградской области. Между тем глава государственной ветеринарно-пищевой службы Литвы Йонас Милюс, слова которого приводит Delfi.lt, заявил, что производители и сами уже готовы «отказаться от экспорта, потому что продукция портится [из-за сложной ситуации на границе]».
В Литве теперь обсуждают дальнейшие действия. Некоторые уже советуют надавить на Москву, используя тему транзита в Калининград, другие все еще уповают на помощь Евросоюза. Параллельно с этим обсуждаются версии о причинах «экономической войны». Согласно одной из них, республика расплачивается за свою активную роль в Евросоюзе и за предстоящий саммит, на котором несколько соседей России, отказавшихся от предложения вступить в Таможенный союз, планируют подтвердить свой курс на евроинтеграцию.
Задержки
Жалобы по поводу задержек на границе с Калининградской областью начали поступать от литовцев примерно две недели назад. Как рассказали водители, при прохождении российской таможни машины с литовскими номерами стали подвергаться особо тщательной проверке (россиян, как отмечалось, «пропускали без проблем»). Время, необходимое для прохождения процедур, существенно увеличилось.
«Очень тщательно проверяли, даже два раза. Один раз на улице, другой раз в гараже. Проверили каждый уголок в машине, но ничего не нашли», — жаловался один из водителей. «На въезде в Калининградскую область, у Ниды, литовские автомобили на российской таможне ставят в сторону и проводят якобы тщательную проверку, люди стоят по 9 часов», — рассказывал другой.
В числе тех, кто испытал неудобства, оказался и мэр курортного города Неринга Дарюс Ясайтис. Недавно он летал на международную конференцию в Москву, а по возвращении (чиновник прилетел в Калининград, откуда его должен был забрать на машине его водитель) обнаружил, что его никто не встречает. Как выяснилось, водитель, ехавший из Литвы, застрял на границе на семь часов. В итоге мэру предоставили машину его калининградские коллеги, чтобы он смог вернуться в Литву.
«До сегодняшнего дня это продолжается, — заявил Ясайтис о ситуации на границе. — Вчера один знакомый заходил спросить, что происходит и делаю ли я что-нибудь. Он простоял 22 часа, возвращаясь из Калининграда». Мэр подчеркнул, что сложности испытывают только машины с литовскими номерами: «Латыши, эстонцы и все другие пересекают границу за две минуты».
МИД Литвы на этом фоне посоветовал гражданам по возможности воздержаться от «необязательных поездок в Калининградскую область на зарегистрированных в Литве легковых автомобилях». Многие пришли к этому выводу самостоятельно. Житель Немана (Калининградская область), побывавший на пункте «Панемуне-Советск» в начале сентября, рассказал, что водители машин с литовскими номерами, прождав по несколько часов перед российским шлагбаумом, разворачиваются и уезжают — а российские таможенники и пограничники «стоят и улыбаются».
Ужесточение режима распространялось как на легковые, так и на грузовые автомобили. В МИДе Литвы заявили, что ущерб от задержек на границе для литовских перевозчиков исчисляется миллионами евро. Особо остро проблема коснулась тех, кто перевозил скоропортящуюся продукцию — те же молочные продукты. Литовские перевозчики в сложившейся ситуации столкнулись с угрозой потери части рынка. «Это напугало наших клиентов, — констатировал глава Ассоциации автоперевозчиков Литвы Альгимантас Кондрусявичюс, — многие уже сейчас стали направлять грузы через другие государства».
Позднее в ассоциации перевозчиков сообщили, что Россия начала применять к грузам из Литвы «особый режим по профилю риска». «Идентификатор риска — место погрузки Литва, — пояснил глава ассоциации Альгимантас Кондрусявичюс. — Это означает полную выгрузку, полную проверку груза, взятие образцов и направление их на исследование». По информации RUGRAD.EU, принцип 100-процентного досмотра был распространен не только на товар, произведенный в Литве, но и на грузы, следовавшие через республику транзитом. Процедуры при таком досмотре, как пояснил источник издания, могут занять несколько дней. Вдобавок перевозчикам приходится нести дополнительные расходы.
Литовско-российский погранпереход
Фото: Игорь Зарембо / ИТАР-ТАСС
Ситуация затронула и калининградских предпринимателей. Гендиректор крупнейшей местной компании-перевозчика «ДСВ Транспорт» Леонид Степанюк (который также возглавляет транспортный комитет торгово-промышленной палаты) сообщил, что с недавнего времени его фуры, следующие из Литвы, стали подвергаться на границе тщательным проверкам. В результате задержек общий объем оборота, по его словам, снизился на 10 процентов, себестоимость перевозки выросла на 5–30 процентов.
Версии
С тщательным досмотром на российской таможне Литва столкнулась вскоре после того, как выдала США российского гражданина Дмитрия Устинова. Против выдачи россиянина, обвиненного американцами в контрабанде оружия, выступала Москва, но Вильнюс в итоге дал согласие на экстрадицию. Передача обвиняемого состоялась в конце августа, режим на границе был ужесточен примерно через неделю.
«Таможенную войну», конечно, нельзя рассматривать как соразмерный ответ на выдачу Устинова (не говоря уже о том, что она в определенной степени затронула интересы и жителей Калининградской области). Впрочем, ранее подобным образом Москва соседям уже отвечала. Можно вспомнить, например, скандал двухлетней давности, когда после суда над российским пилотом, арестованным в Таджикистане, в Москве начались облавы на таджикских мигрантов. Когда же в Душанбе сменили тон и согласились отпустить летчика, облавы прекратились.
Можно напомнить и более раннюю историю — когда в 2006 году в Грузии арестовали российских военных, заподозренных в шпионаже. За этим тогда последовали экономические санкции против республики и антигрузинская кампания в самой России. Что примечательно, кампания продолжалась и после того, как арестованные военные были отпущены.
Некоторые связали таможенный вопрос с переговорами о поставках российского газа, которые в настоящее время Литва ведет с «Газпромом». «Если смотреть только на временной момент, могут возникнуть подозрения, что Россия пытается взять лучшую позицию на переговорах, — рассуждает советник президента банка SEB Гитанас Науседа. — Переговоры с "Газпромом" вступили в решающую стадию, и начался целый ряд ограничений». В то же время, как отмечает эксперт, никаких прямых доказательств, которые свидетельствовали бы о наличии подобной связи, нет.
Российская сторона, в свою очередь, объясняла ситуацию на границе по-разному. По словам мэра Неринги, который пытался получить объяснения в консульстве РФ, ему сказали, что «внедряют какую-то новую информационную систему, которую испробуют на литовских машинах». Полуофициально, как отмечает «Новый Калининград», происходящее объясняли борьбой ФТС с мошенническими схемами ввоза автомобилей на территорию России. В Калининградской областной таможне при этом уверяли, что работают «в штатном режиме, в соответствии с действующим законодательством».
Некоторые водители, пытавшиеся выяснить у таможенников причину задержек, рассказали, что в неофициальных беседах те все же признали существование политической подоплеки. «Все из-за какой-то политики — якобы Литва лезет не в свои дела», — передал полученный ответ один из водителей. Другому было якобы сказано, что «Грибаускайте слишком часто летает в Америку» (незадолго до этого глава Литвы Даля Грибаускайте посетила с визитом США).
Местные журналисты и политики не исключают, что таможенный конфликт может быть связан с председательством Литвы в Евросоюзе и ее участием в программе «Восточное партнерство», ориентированной на страны бывшего СССР. В ноябре в Вильнюсе должен пройти саммит «Восточного партнерства», на котором, как ожидается, будут утверждены соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли ЕС с Украиной и Молдавией. Обе эти республики Москва активно пыталась привлечь в Таможенный союз, но пока что даже «торговыми войнами» этого добиться не удалось.
Официальный Вильнюс пока предпочитает осторожно выбирать слова. «К сожалению, бывают случаи, когда наши соседи иногда пользуются такими средствами давления, и мы это почувствовали относительно программы "Восточного партнерства", — говорит глава МИДа Линус Линкявичюс. — Так что всякое может быть. Я этого [политической подоплеки таможенного конфликта] утверждать не могу, так как не располагаю обосновывающими такое фактами, но предполагать можно».
Случай с Литвой, как полагает экономист банка Nordea Жигимантас Маурицас, стал и определенным вызовом для Евросоюза. «Если ЕС сломается [и не обеспечит Литве необходимую поддержку в конфликте с Россией], то даст сигнал другим странам, таким как Украина или кавказские страны, что не стоит вступать в такой союз, который не способен защитить интересы своих членов», — отмечает эксперт. Впрочем, по мнению политолога Лауринаса Касчюнаса, рассчитывать на серьезное вмешательство Брюсселя не стоит. «С точки зрения торговых войн, реальных инструментов борьбы на уровне ЕС, конкретных учреждений, которые могли бы решать такие вопросы, нет, — констатирует он. — Проще говоря, в настоящее время нам некому позвонить в Брюссель и попросить оказать давление на Россию».