В Белоруссии вынесен очередной смертный приговор. Исключительную меру назначили 53-летнему Эдуарду Лыкову. Уроженца Москвы, ныне — гражданина Белоруссии без определенного места жительства суд признал виновным в пяти убийствах, совершенных в состоянии алкогольного опьянения. Лыков уже подал жалобу на приговор; когда ее рассмотрят, неизвестно. В случае если решение останется прежним, отменить казнь сможет лишь глава государства. Правда, на это надежды мало — за время своего президентства Александр Лукашенко, по его собственному признанию, помиловал только одного «смертника».
Белоруссия остается единственной страной в Европе, где до сих пор применяется смертная казнь. Согласно опубликованной на сайте МВД статистике, в период с 1998-го по 2010 год местные суды вынесли 102 смертных приговора. За последние три года, по информации открытых источников, эта цифра увеличилась до 109 (с учетом приговора Лыкову). Интенсивность избрания казни как меры наказания в республике постепенно снижается: так, если в 1998 году к смерти были приговорены 47 обвиняемых, то в последнее время выносится около трех-четырех таких приговоров в год.
В Белоруссии казнь может быть применена к гражданам, совершившим тяжкие преступления. Смертный приговор Эдуарду Лыкову стал четвертым по счету в текущем году. В апреле в Могилевской области получил высшую меру заключенный, который убил своего сокамерника за проигранную партию «на жизнь» в домино. 12 июня Гродненский областной суд приговорил к исключительной мере молодого человека, убившего из ревности свою супругу и ее знакомого. Спустя несколько дней к казни приговорили жителя Гомеля, зарезавшего студентку. В октябре Верховный суд направил его дело на новое рассмотрение.
С момента вынесения приговора у осужденного остается несколько способов борьбы за свою жизнь. Первый способ — это жалоба в Верховный суд, который может направить дело на дополнительное рассмотрение. Второй — применение статьи 176 Уголовно-исполнительного кодекса, которая приостанавливает исполнение смертной казни в случае, если у осужденного обнаружились признаки психического расстройства. В таком случае его обследует медицинская комиссия, которая может назначить принудительное лечение; по выздоровлении осужденного суд пересматривает приговор. Наконец, третий, самый безнадежный вариант — это писать прошение о помиловании на имя президента Белоруссии.
Сам Александр Лукашенко ранее утверждал, что считает применение смертной казни в исключительных случаях «оправданным». «Ведь не я причина тому, что она (казнь) сохраняется. Потому что есть в стране такие процессы, где нужно ее применять», — заявил он в октябре на пресс-конференции для российских СМИ. До этого Лукашенко не раз ссылался на итоги проведенного в 1996 году референдума, на котором свыше 80 процентов белорусов поддержали смертную казнь и после которого, собственно, она была узаконена.
Несмотря на жесткую позицию президента в этом вопросе, СМИ известен один случай, когда он помиловал «смертника». Речь идет о некоем жителе сельской местности — ни имя осужденного, ни возраст, ни совершенное им преступление журналистам неизвестно. Эту информацию подтвердил и бывший начальник минского СИЗО №1 (единственного исправительного учреждения республики, где приводят в исполнение смертные приговоры), а ныне один из ярых обличителей «режима» Лукашенко Олег Алкаев.
Олег Алкаев
Фото: newspeak.by
Тем не менее, судя по статистике белорусского МВД, смертные приговоры в республике пересматриваются нередко. В 1998-2010 годах 156 заключенным смертную казнь заменили на пожизненный срок в тюрьме (что ставит вопрос о компетентности белорусских судов).
Один из таких случаев произошел в 2003 году, когда минчанин Дмитрий Хархаль добился того, чтобы смертный приговор ему заменили 15-ю годами тюрьмы. Хархаля, ранее дважды судимого за грабеж, обвиняли в убийстве двух жителей белорусской столицы в 1994 году. Его задержали спустя три года на территории РФ. Сначала обвиняемый во всем сознался, но затем изменил показания, заявив, что никого не убивал. Кроме того, он указал на нарушения, допущенные при его передаче белорусской стороне. После того как к делу подключился комитет ООН по правам человека, президиум ВС Белоруссии смягчил наказание Хархалю (не сняв при этом с него обвинения в убийстве). Как выяснило «Еврорадио», в настоящее время осужденный уже на свободе — он вышел из тюрьмы на год раньше по амнистии, живет и работает в России.
Правозащитники из ООН и других организаций в последнее время все настойчивее требуют от белорусских властей отменить смертную казнь или хотя бы ввести на нее мораторий. Они развернули широкую информационную кампанию, освещая дела «смертников». Активисты утверждают, что некоторые осужденные дали признательные показания под давлением, и вспоминают, в частности, пример еще из советского прошлого: в 1980 году был расстрелян житель Полоцка Николай Тереня, ошибочно признанный виновным в преступлениях витебского маньяка Геннадия Михасевича.
Значительную поддержку кампания по отмене смертной казни получила весной 2012 года, после того как был приведен в исполнение смертный приговор 25-летним Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву. Их признали виновными в организации взрыва в минском метро, в результате которого погибли 15 человек и около двухсот пострадали. Правозащитники призывали белорусские власти пересмотреть решение о казни, указывая на многочисленные нестыковки в деле «минских террористов» и нарушения в ходе суда, однако результатов не добились. «Это чистая уголовщина, притом крайне катастрофическая уголовщина, прощения которой нет», — заявил тогда Лукашенко. Спустя месяц Независимый институт социально-экономических и политических исследований обнародовал результаты опроса, по которому половина белорусов выступила за отказ от смертной казни (всего в опросе участвовали 1,5 тысячи человек).
После казни активисты просили силовиков выдать тела Ковалева и Коновалова родственникам для захоронения, однако им отказали. В Белоруссии родным не сообщают ни о точной дате расстрела, ни о месте захоронения казненного человека. Дата казни, если верить упомянутому выше Олегу Алкаеву, до последнего неизвестна и самому осужденному. Ее определяет начальник «расстрельной команды» — специальной группы по приведению в исполнение смертных приговоров.
Дмитрий Коновалов (слева) и Владислав Ковалев на заседании суда в Минске, 15 сентября 2011 года
Фото: Андрей Александров / РИА Новости
Алкаев утверждает, что до его назначения на пост начальника СИЗО в декабре 1996 года (тогда же он возглавил «расстрельную команду») осужденных вывозили из тюрьмы и казнили непосредственно на месте захоронения, после чего могилу тщательно маскировали.
При Алкаеве «смертников» казнили в помещении. С его слов, это выглядело следующим образом: «Руководитель специальной группы подает команду своим подчиненным об "этапировании" приговоренного к расстрелу. Осужденному завязывают глаза, чтобы он не ориентировался в пространстве, и уводят в специально оборудованное помещение, где его уже ожидает исполнитель с пистолетом наготове. По сигналу исполнителя двое сотрудников перед специальным щитом — пулеуловителем опускают осужденного на колени, и исполнитель стреляет ему в затылок. Смерть наступает практически мгновенно. Вся процедура казни, начиная с момента объявления указа президента об отказе в помиловании до выстрела в голову, длится не более двух минут» (отрывок из книги Алкаева, опубликованный в журнале «Огонек» ). После расстрела тело осужденного упаковывают в полиэтиленовые мешки и вывозят на место захоронения.
Бывший начальник минского СИЗО после своего ухода с этого поста в 2001 году покинул страну и спустя год получил политическое убежище в Германии, где устроился водителем автобуса. В интервью белорусским СМИ он позднее заявил, что относится к смертной казни «как к необходимому злу».