Готовы ли мы к правовому обществу? Тенденции развития российской судебной системы

Готово ли наше гражданское общество, судебная система и бизнес-сообщество к ведению дел в более развитом правовом обществе? Тенденции развития судебной системы в России комментирует Климент Русакомский, управляющий партнер юридической компании «Парадигма», которая уже более десяти лет представляет в судах интересы участников коммерческой деятельности.

Более чем за десять лет работы на рынке юридических услуг мне и моим коллегам не раз приходилось сталкиваться с изменениями в российском законодательстве и в его правоприменительной практике. Отмечу, что все этапы становления судебной системы пошли на пользу: и судьи, и юристы заметно выросли в профессиональном плане. Когда-то само понятие судебной практики у нас было довольно условное, а реальной ответственности судей и представителей сторон за свои действия не было. Сейчас можно констатировать: у нас сложилась неплохая судебная структура, особенно арбитражная.

С векселем на груди

Экономика всегда идет вперед, а право — следом. Что закономерно: право должно быть косным, а не меняться постоянно, как это у нас, к сожалению, порой происходит. Именно из-за активного развития экономики и отставания законодательства образовались серьезные пробелы в понимании того, как вообще разбирать то или иное дело. Многие экономические процессы в начале перестройки для страны были в новинку, а законодательство не имело практики решений данных дел. Хорошо помню случай, когда в Кемерово в 2001 году мы участвовали в судебном заседании по вексельным обязательствам. Наша компания стояла у истоков судебной практики по векселям, оппоненты тоже неплохо владели темой, а вот судьи не понимали нашей дискуссии. В итоге они объявили перерыв, отправились в соседний магазин юридической литературы и потом несколько часов изучали вексельное законодательство.

Закон о простом и переводном векселе был принят еще Советом Народных Комиссаров СССР и до сих пор регулирует область особых вексельных правоотношений. Даже на примере вексельных споров видно, как развивалось наше законодательство, как проступал либерализм или «закручивались гайки», — в зависимости от того, что нужно было системе. Например, вексельные схемы использовались при урегулировании долговых отношений в энергетической системе. Однако из-за неумения руководителей той поры пользоваться вексельными схемами возникало много споров, что в свою очередь привело к формированию обширной судебной практики по рассмотрению дел данной области права.

Еще один случай из нашей практики демонстрирует отношение к такой ценной бумаге, как вексель. Градообразующее предприятие в Курской области выступило эмитентом векселей. Наша компания «Парадигма» предъявила требование об оплате вексельной задолженности по нему, а потом обратилась в суд с иском о взыскании. В момент предъявления векселя представители векселедателя попытались уничтожить оригинал ценной бумаги, поэтому впоследствии нам приходилось предъявлять цветную копию, а подлинник прятать — на тот случай, если он все-таки понадобится. Не зря перестраховались: оппоненты порвали копию векселя и даже попытались арестовать нашего юриста, у которого хранился оригинал. В конце концов, вексельный долг был получен.

Или другой эпизод. Когда мы приехали предъявлять векселя крупного мурманского предприятия, держателем которых был наш клиент, нас просто выгнали. Пришлось попросить нотариуса составить протест по факту отказа от платежа. Это было небезопасным делом: руководитель предприятия намекнул на наличие «крыши». Протест был-таки оформлен — за городом, в чистом поле, на капоте машины. Однако для нотариуса, несмотря на законность ее действий, это не прошло бесследно: векселедатель добился объявления женщины недееспособной, ее насильно положили в больницу и обкалывали препаратами. Судебные приставы боялись что-либо предпринимать. Только когда мы обратились в арбитражный суд с заявлением о признании векселедателя банкротом, компания пошла на попятную. Наши действия послужили толчком для реструктуризации задолженности и ее дальнейшего погашения.

В 1990-2000 годы менталитет судебных структур был не такой, как сейчас. Судебная система зачастую выносила необоснованные решения. Практика в двух судах по спорам, регулируемым одними и теми же нормами материального права, могла полностью отличаться друг от друга. Система была пронизана коррупцией и так называемым «телефонным правом». Были случаи, когда судебные приставы отказывались исполнять решения суда, потому что боялись, что их выселят из здания, расположенного на территории организации, в отношении которой было вынесено данное судебное решение. Теперь страха перед крупными корпорациями нет. Судьи свободны в принятии решений, да и компаниям из-за своей неповоротливости сложнее защищаться в судах.

Судебный корпус стал более квалифицированным. Если десять лет назад юристы в сфере экономики в большинстве случаев обладали более глубокими знаниями законодательства, в отличие от судей, то сейчас чаще всего бывает наоборот. Кроме того, судьи готовы к тому, чтобы разбирать дело не поверхностно, а вникать в его суть, в том числе детально разбирать конкретные законы. Например, наш юрист выиграл судебный процесс, аргументированно разъяснив судье, какой смысл законодатель вложил в данные нормы закона. Все три судебные инстанции приняли точку зрения нашего юриста. Совсем недавно это было невозможно.

Российская судебная система: путь к свободе или коррупции?

Судья в России не настолько свободен при принятии решений, как, к примеру, в Англии. Там за обман судьи, введение суда в заблуждение или сокрытие доказательств можно угодить в тюрьму.

В наших судах, конечно, действует ответственность за фальсификацию документов. Но слабо развит механизм ответственности за злоупотребление правом, что само по себе является основным «рейдерским» механизмом. Представители сторон умалчивают о сведениях, имеющих непосредственное отношение к делу, а также о доказательственных фактах. Я надеюсь, что мы все же поднимемся до уровня, когда в суде будет разбираться сама суть конфликта. Вспомним тяжбу Бориса Березовского с Романом Абрамовичем в Англии. Все строилось на устных заявлениях, без письменных доказательств, но при этом процесс был очень серьезный! Вызывались статусные люди, и они приезжали, потому что им очень не хотелось сердить английского судью.

Для достижения такого уровня свободы в действиях судей необходим высокий уровень прав всех участников судебного процесса. Но нашему суду такие полномочия, на мой взгляд, давать пока рано. До этого надо еще дорасти, надо изжить коррупцию. Наше право сейчас в подростковом возрасте, поэтому, как это ни парадоксально, именно у нас есть шанс вырастить лучшую в мире правовую систему. В этом смысле для нас очень хорошая пора.

Раньше применение иностранного права в российском суде было невозможно. Сейчас же у нас рассматриваются дела по нормам иностранного права, в том числе английского. Английское право привлекает возможностью регулирования таких экономических механизмов, которые не урегулированы нормами российского права. Хотя восприятие и толкование английского права нашей судебной системой пока еще происходит грубо и некачественно. Но интегрировать в нашу систему отдельные механизмы английского права необходимо, причем так, чтобы не нарушалась конструкция правовой системы российского права.

Готово ли общество к таким переменам?

Правосознание общества во многом шагнуло вперед. Общественные мировые тенденции сильно изменились. Ранее на первом месте стояли интересы личности, сейчас же, наоборот, вперед выходят интересы государства и общества в целом. Например, если раньше к тайне переписки относились серьезно — это было священно, то сейчас безопасность государства и общества важнее. Происходит изменение ценностей.

В то же время наши граждане не так озлоблены, как в постперестроечный период, когда процветал бандитизм. Сегодня бандит — это маргинал, связываться с криминалом не хотят в коммерческой деятельности, компании стремятся к чистоте и прозрачности сделок и отстраняются от «неформального» решения проблем. Поэтому, в частности, недавнее убийство адвоката Татьяны Акимцевой — это не возвращение 1990 годов. Это, к сожалению, риск профессии. Те годы, когда процветали культ силы и ловкачества, происходил первичный раздел рынка, уже не вернутся. Теперь государство оказывает существенное влияние на процессы в обществе. Иногда кажется, что его даже чересчур много, что демонстрирует тот же арест Евтушенкова.

Человечество живет амплитудами — от культа индивидуальности до культа общества. Нельзя сказать, что одно хорошо, а другое плохо. Но я думаю, нынешняя ситуация опять же временная, и мы стоим на пороге перелома человеческого мировоззрения: снова перейдем от приоритетов общества к интересам индивидуума. Вот тогда, в том числе и в правовой сфере, каждый — и судья, и участник процесса — научится тонко и тщательно анализировать законы и не бояться демонстрировать собственное видение ситуации.