Почти полмиллиарда рублей страховых возмещений получили от государства вкладчики обанкротившегося владикавказского Диг-банка. От обычных выплат со стороны Агентства по страхованию вкладов (АСВ) эти отличаются тем, что вкладчики и банковские служащие не смогли предоставить надлежащие подтверждающие документы. До этого решения подобные соискатели денег в ста процентах случаев оставались ни с чем. Почему на Кавказе пошли против правил и чем это грозит системе страхования активов в стране?
«На наших договорах, где стоят подписи сотрудников банка и печати банка, указано: "Вклады застрахованы". Заявление о несогласии с отказом о выплате возмещения мы написали 9 июля 2014 года, а отказ получили только 10 октября… То есть Агентство по страхованию вкладов "начхало" на наши документы (а именно на договоры и приходные кассовые ордера) и как могло затянуло срок ответа. Теперь 1800 человек должны затевать судебные тяжбы с АСВ и Диг-банком. Вы представляете, какое это количество для города с населением 310 тысяч человек?!»
Город — столица Северной Осетии Владикавказ. Точное число пострадавших — 1742 с автором приведенного выше монолога Зариной Битаевой. Диг-банк — главное действующее лицо обычной в последнее время истории: региональное учреждение с уставным капиталом в 120 миллионов рублей, сидящими под домашним арестом владельцами и, как выяснилось после банкротства минувшим летом, долгами перед вкладчиками почти в миллиард.
В таких случаях на помощь обычно приходит Агентство по страхованию вкладов (АСВ), ныне возмещающее до полутора миллионов каждому вкладчику — естественно, после проверки. Вот эту проверку, собственно, и не прошли упомянутые выше вкладчики: к их депозитным договорам у Агентства возникли претензии. Проще говоря, их подлинность оказалась под вопросом — что, увы, случается при банкротствах своеобычных региональных банков: сговоры, вывод активов и прочий набор нарушений Уголовного кодекса.
Однако в дело Диг-банка вмешалось руководство Северной Осетии-Алании. В октябре 2014 года официальный сайт республиканской администрации сообщил: «С учетом сложившейся ситуации по поручению Таймураза Мамсурова было проведено совещание со специалистами в области финансового и юридического права, на котором обозначены конкретные действия по оказанию помощи нашим гражданам. В частности, определена группа высококвалифицированных юристов, которая будет оказывать необходимую правовую и консультационную помощь, готовить иски в суды для вкладчиков Диг-банка». В тот же день Мамсуров поговорил по телефону с гендиректором госкорпорации АСВ Юрием Исаевым. АСВ объявило об отказах, позволяющих вкладчикам без достаточных доказательств обращаться в региональный суд.
Фото: region15.ru
И вот на минувшей неделе — итог разбирательств. «По данным агентства, 1053 человека, которым ранее было отказано в выплате страхового возмещения, с суммой требований 514,7 миллиона рублей все же включены в реестр кредиторов банка, 884 уже получили страховое возмещение на сумму более 435 миллионов рублей, — сообщает газета «Коммерсантъ». — При этом никаких новых доказательств своего права на страховку вкладчикам Диг-банка представлять не потребовалось. Суды Осетии, куда они пошли оспаривать отказ во включении в реестр кредиторов Диг-банка, сразу и безоговорочно поддержали вкладчиков. По данным АСВ, из 1742 случаев судами рассмотрены и удовлетворены требования 1560 вкладчиков, решений в пользу агентства нет. Остальные иски отказников судам еще предстоит рассмотреть».
Как они будут рассмотрены, можно представить уже сейчас. Глава республиканского Верховного суда Бек Магометов получил благодарность от руководителя Северной Осетии Таймураза Мамсурова «за создание первого в России прецедента, когда суд встал на сторону вкладчиков Диг-банка». В ответном слове судья выразил надежду на то, что подобный подход проявят и его коллеги в других субъектах Федерации. И, что совсем необычно — претензий к столь экзотичному судебному решению у АСВ нет. Равно как и комментариев.
«Ситуация, сложившаяся в связи с удовлетворением требований вкладчиков Диг-Банка, представляет собой вызов как для системы страхования вкладов, так и для правоохранительной системы России, — сообщил «Ленте.ру» эксперт, адвокат Святослав Пац. — На первый взгляд, повода для тревоги нет: суд встал на защиту более слабой стороны в споре и защитил права вкладчиков банка. Но не следует забывать о том, что ресурсы Агентства страхования вкладов не безграничны и деньги на удовлетворение требований вкладчиков необходимо откуда-то взять. Поэтому, безусловно, каждое требование к АСВ должно тщательно проверяться на предмет добросовестности вкладчика и факта реального внесения денег во вклад». В данном случае, как полагает эксперт, АСВ насторожило не столько то, что появились вкладчики, данные о которых отсутствовали, сколько то, что руководство Диг-банка само сообщило о допущенных нарушениях при привлечении вкладов граждан и представило необходимые документы: «Это не типичное поведение для администрации банка-банкрота».
Фото: Олег Харсеев / «Коммерсантъ»
Из-за чего не удалось подтвердить — либо теперь уже опровергнуть — наличие сотен вкладов в Диг-банке? При выборочной проверке фальсифицированные подписи на банковских документах были выявлены с обеих сторон: подтверждающие документы подделывались как за вкладчиков, так и за клерков. Однако суд решил не учитывать результаты графологической экспертизы, проведенной по заказу АСВ, чем и открыл сомнительным вкладчикам дорогу к кассе.
«Почему суд отказал в этом ходатайстве АСВ? Причина на самом деле тривиальна, — объясняет Святослав Пац. — Ни вкладчик, ни руководство банка не оспаривали подлинность своих подписей и утверждали, что вклад был внесен и именно в таком размере и на таких условиях. Если все стороны договора утверждают, что это они сами подписали документы, то у суда, как правило, нет оснований для экспертизы подлинности подписей. Кроме того, не стоит преувеличивать роль подписи на документах, поскольку решающее значение в данном случае имеет фактическое внесение денежных средств во вклад. Если это было доказано, то вопрос подлинности подписей на договорах при их подтверждении подписантами в суде утрачивает свою актуальность».
Как показывает практика, для категорического вывода эксперта о подлинности подписи необходимо не менее 5-6 образцов почерка: два — до события, рассматриваемого в суде, два — во время события, два — после события. Плюс еще в судебном присутствии следует исписать 2-3 листа. Но даже после этого однозначный вывод возможен далеко не всегда. Соответственно, суд может не признавать — и фактически вывести из процесса — собственно банковские документы, призванные подтвердить либо опровергнуть наличие определенной суммы на счету в обанкротившемся учреждении.
Столь подробно эта технология сравнительно честного — по процедуре — отъема денег у АСВ приводится лишь для дальнейшего понимания прочих случаев в других регионах. А они после владикавказского прецедента практически неизбежны. На сетевой странице обманутых вкладчиков Диг-банка — многочисленные ролики от товарищей по несчастью со всей России: другие субъекты, другие банки, те же истории с доказательствами вкладов. Последний ролик — из Ульяновска, весьма решительно настроенные вкладчики.
Фото: Роман Яровицын / «Коммерсантъ»
«Формально создан прецедент взыскания компенсаций в пользу вкладчиков, чьи вклады не были учтены должным образом, — объясняет адвокат Пац. — Руководствуясь данным прецедентом, при желании можно сконструировать ситуацию, при которой люди, действуя в сговоре с администрацией банка-банкрота, могут без законных оснований взыскивать компенсации с АСВ. Именно поэтому сейчас крайне актуально и для АСВ, и для правоохранительных органов выявить каналы вывода поступивших денежных средств, либо же доподлинно установить, что денежные средства от одного, нескольких либо всех вкладчиков в банк не поступали». В первом случае, объясняет эксперт, часть или все денежные средства могут быть возвращены, «а громкий и оперативный уголовный процесс позволит послать четкий сигнал участникам рынка, что любой вывод активов банка выявляется и наказывается». Во втором же случае — при наличии вступившего в законную силу по уголовному делу решения — появятся основания для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам уже вынесенных решений о выплате компенсаций.
Остается лишь понять, почему Агентство по страхованию вкладов пока не предприняло ничего для того, чтобы опротестовать полумиллиардную потерю в Северной Осетии. «Для АСВ может отсутствовать смысл в дальнейшем обжаловании решений судов, — предполагает Святослав Пац. — Ведь в вышестоящих инстанциях новые доказательства исследоваться не будут, максимально возможный результат — отмена судебного акта и направление дела на новое рассмотрение. Поэтому, возможно, АСВ решило двигаться по уголовно-правовому пути наказания либо тех, кто вывел активы банка, либо при наличии подозрений в фальсификации доказательств по данным делам — тех, кто их сфальсифицировал». Такое поведение, отмечает эксперт, для АСВ не типично — поэтому «не стоит исключать и влияние фактора роста социального напряжения в регионе».
Тут, впрочем, уместнее говорить не столько о предполагаемом напряжении, сколько о его неизбежных последствиях. В рейтинге Фонда развития гражданского общества (ФоРГО), отражающем успешность губернаторов в глазах федерального центра, глава Северной Осетии Теймураз Мамсуров находится на «зеленой миле» — в последней пятерке, где расположились наиболее вероятные отставники.
Вполне возможно, что среди вкладчиков Диг-банка, получивших отказ от АСВ, были и есть добросовестные владельцы чистых денег. Хочется надеяться, что дальнейшие действия правоохранительных органов укажут как на истинное количество честных вкладчиков, пострадавших от сомнительного банка, так и на тех, кто воспользовался банкротством для махинаций с АСВ. Без тщательного расследования североосетинского прецедента система страхования вкладов, выстраиваемая годами, может оказаться под ударом. Что нежелательно вообще, а в кризис — особенно.