В Кремле состоялось совместное заседание президентских советов по межнациональным отношениям и русскому языку. Провести его планировалось еще в феврале. Но из-за переговоров с канцлером ФРГ Ангелой Меркель и президентом Франции Франсуа Олландом мероприятие перенесли на неопределенный срок. Время для проблем русского языка в плотном президентском графике нашлось лишь спустя три месяца. Да так, что теперь всем государевым людям, возможно, придется сесть за учебники. А журналистам как следует подумать над русскими аналогами иностранных терминов.
О необходимости создания совета при президенте по русскому языку в 2013 году заговорил сам Владимир Путин. Тогда, выступая на Российском литературном собрании, он выразил обеспокоенность общим снижением грамотности и пренебрежением правилами русского языка. Но совет был создан лишь в июне 2014 года.
Перед заседанием в Андреевском зале Кремля все участники пили чай и кофе. За одним из столиков журналисты расспрашивали министра культуры Владимира Мединского о том, какая трактовка пакта Молотова-Риббентропа войдет в учебники истории.
Тема возникла не случайно. 10 мая во время визита в Россию канцлера ФРГ Ангелы Меркель к мнению Мединского по этому вопросу присоединился Владимир Путин. Президент согласился, что смысл пакта был в обеспечении безопасности Советского Союза.
И теперь, находясь в Кремле, министр продолжал объяснять свою позицию: «Мы считаем, что пакт был единственной возможностью защитить безопасность страны. И слава Богу, что мы его заключили, иначе пакт с Гитлером заключили бы англичане». Он добавил, что «сам договор существует в виртуальной реальности, а ксерокопии обсуждаемых бумаг в виде договора относятся к категории исторических фейков».
А что до учебников истории, Мединский переадресовал этот вопрос министерству образования. Глава Миноборнауки Дмитрий Ливанов стоял тут же. И отправлял журналистов к сообществу историков — им решать.
Министр культуры РФ Владимир Мединский
Фото: Алексей Дружинин / РИА Новости
Тем временем пресса плотно окружила руководителя нового Федерального агентства по делам национальностей Игоря Баринова. Не привыкший к такому интересу, он чувствовал себя неуютно. Казенные формулировки не использовал и оттого казался очень искренним. В полную силу его ведомство заработает только к концу года. «Пока мы даже не разместились нигде», — рассказывал Баринов. И признался, что на данный момент в штате агентства есть только руководитель, то есть он сам. А вообще планируют собрать сто человек и создать четыре управления.
Открыв заседание, Путин сразу оговорился, что он обеспокоен ситуаций с сохранением национальных языков в некоторых странах: «Мы знаем примеры, когда в ряде стран право значительных этнических общин на использование родного языка игнорируется или ограничивается, когда проводится жесткая, агрессивная политика языковой и культурной ассимиляции». Путин подчеркнул: такая политика в конечном счете разделяет общество «на полноценных и неполноценных людей, на граждан и неграждан», а порой приводит к прямым трагическим внутренним конфликтам.
Языковая ситуация в нашей стране, по мнению президента, кардинально иная. «Конституция России прямо гарантирует право всех народов на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития», — напомнил он. И привел в пример полуостров Крым, где «действуют три равноправных языка — русский, украинский и крымско-татарский».
«Подобной поддержки, настоящего сбережения национальных языков никто никогда в мире не обеспечивал», — убежден российский лидер. В России проживают представители 193 национальностей, и говорят они на трех сотнях языков и диалектов. Путин напомнил, что письменность для многих языков была разработана лишь в советское время.
Владимир Путин на Совместном заседании Совета по межнациональным отношениям и Совета по русскому языку
Фото: kremlin.ru
Не обошлось и без критики. За частое нарушение языковых норм и избыточное использование иностранных слов досталось от президента российским СМИ.
«Русский язык наших СМИ, речь публичных политиков, дикторов и ведущих, язык рекламных роликов, плакатов, социальных сетей в интернете создает порой ощущение повальной безграмотности и пренебрежения нормами русского языка», — продолжил тему советник президента Владимир Толстой. Он обратил внимание на качество подготовки филологов в российских вузах, где процесс ликвидации кафедр русского языка «приобрел поистине угрожающий масштаб».
«Пока, к сожалению, наши школы получают не вполне доученных словесников-бакалавров, в то время как программы магистратуры в значительном большинстве вузов просто не реализуются», — посетовал Толстой. Напомнил, что в деле национальной безопасности гуманитарная сфера не менее важна, чем военно-промышленная. И сослался на Уинстона Черчилля: «Когда ему предложили сократить расходы на культуру и искусство для увеличения военных трат, он ответил очень просто: "А ради чего мы тогда собираемся воевать?"»
Публичным персонам, на сей раз не только журналистам, досталось и от директора Института русского языка имени Виноградова Александра Молдована. «То, что просторечие и даже блатная лексика проникает у нас в публичную речь, — это проявление неуважения политиков и чиновников к национальной культуре», — подчеркнул он. И добавил, что отмечаемые сейчас безграмотность, грубость, нелогичность и бедность речи следствие не деформации языка, а культурной неразвитости его носителей.
Что же делать? Одна из важнейших задач, по оценке специалиста, — изменение системы преподавания языка в школах и вузах. А грамотное владение языком должно стать одним из залогов успешности карьеры, в том числе для будущих чиновников и политиков. Безграмотным не место на государственных должностях, уверен Молдован. Ему вторили многие собравшиеся в зале эксперты.
Президент Российской академии образования Людмила Вербицкая согласилась с коллегой: к чиновникам необходимо предъявлять требование «знания русского языка высокого уровня». «Да у нас гаишники квитанции с ошибками выписывают!» — возмутился писатель Игорь Волгин.
«Вот что касается сотрудника ГИБДД, который выписывает квитанцию с ошибками, я подумал, может, бог с ним? Слава богу, что вообще выписывает!» — пошутил в ответ Путин.
Председатель Ассоциации финно-угорских народов Петр Тултаев подверг критике работу по сохранению и популяризации языков народов России. Он посетовал на нехватку переводных книг, которые были написаны на языках народов нашей страны. Зато с норвежского за прошлый год было переведено почти сорок книг, с шведского — 60, с датского — 70. «Но нет ни одного перевода с нанайского, абхазского или абазинского, или ногайского», — заметил Тултаев.
«Я чуть-чуть покритикую министра финансов. Ой, извините, — оговорился президент Общероссийской общественной организации "Союз грузин в России" Михаил Хубутия. — Я имел в виду министра образования».
«Этих тоже можно», — заулыбался Путин.
Оговорка отчего-то очень повеселила и журналистов, и самих участников заседания. А критика состояла в том, что объединение школ, по мнению Хубутии, не приводит ни к чему хорошему. «На чем мы экономим?» — вопрошал он так, словно разговаривал все-таки с министром финансов. Но не получал ответа.
Хубутия предложил создать Кавказский дом, где будут объединяться представители некогда братских народов. «Грузины, осетины, абхазы», — перечислял он, и все меньше верилось в возможность создания такого дома. Хубутия обратил внимание на то, что все выходцы из Советского Союза — «что в Нью-Йорке, что в Париже» — общаются между собой именно на русском, а «не на каком-то украинском или белорусском».
Темы межнациональных отношений коснулась и Надежда Деметер — президент регионального совета Федеральной национально-культурной автономии российских цыган. «У цыган нет статуса: мы не коренной народ и мы не малочисленный народ. У нас вообще нигде в мире нет государственности. Но цыганский вопрос актуален для России», — заявила она. И предложила создать Комитет по делам цыган и Федеральный культурный цыганский центр: «Цыган нет в административном управлении, нет в Думе, но создайте хотя бы Центр!»
Заседание длилось уже несколько часов. И, вероятно, могло продлиться еще дольше. Но Путин решил его все же завершить. Он пообещал внимательно подумать над всеми прозвучавшими предложениями, в том числе над созданием особого органа, отвечающего за языковую политику. «С каким темпом, как быстро — сейчас не могу сказать, — честно признался он, — Но то, что все, что здесь было заявлено, требует внимательного отношения — это безусловно».