Подводя итоги уходящего года, «Лента.ру» составила список лучших публикаций 2016-го года. Этот текст — один из них. Запрещенная в России экстремистская организация — этим званием, присвоенным Верховным судом РФ, украинские националисты из «Правого сектора» гордятся особенно. Зимой 2014 года именно они были ударной силой киевского Майдана, но сейчас для них настали трудные времена. В ходе боев в Донбассе «правосеки» понесли рекордные потери. Кроме того, Генштаб Украины начал расследование по поводу их незаконного присутствия на линии соприкосновения. «Лента.ру» разбиралась в том, как «Правый сектор» воюет с ополченцами на востоке страны и чиновниками в Киеве.
«С нами подло поступили»
Угольная шахта «Бутовка» находится около города Авдеевка, в поселке Спартак. Для украинских силовиков она очень важна — отсюда удобно наблюдать за позициями ополченцев в пригородах Донецка. В ночь на 12 июня «Правый сектор» лишился тут многих бойцов. Депутат Верховной Рады Игорь Луценко сообщил, что прямого столкновения не было, боевики погибли от сильного и продолжительного обстрела. «Уничтожено немало сооружений. Рухнула крыша. Есть возможность предположить, что артиллерия противника работала прямой наводкой. Странно, что наша сторона не смогла нанести удар, чтобы прекратить обстрел и дать возможность помощи прорваться в шахту», — отметил парламентарий.
Известно, что позиции «Правого сектора» у «Бутовки» ополченцы ДНР разнесли контрбатарейным огнем после обстрелов силовиками окраин Донецка и Макеевки. Подробности кровопролитного боя сообщила военный корреспондент Татьяна Заровная: «После второго выстрела бойцы ВСУ (Вооруженных сил Украины — прим. «Ленты.ру») во главе со своим командиром убежали. Командир с легким ранением, видя, что у нас двухсотые (погибшие — прим. «Ленты.ру»), сказал своим ВСУшникам: "Несите меня, у меня ноги отказали". У самого — сквозная дырочка на руке, а у нас, в ПС, и убитые, и тяжело раненные!»
Заровная говорит, что при виде ополченцев Донбасса ВСУшники бежали полтора километра до следующей позиции. «Наша украинская артиллерия не давала отпора, даже не пыталась их приглушить, помочь нам вывезти товарищей. Хотя видели, что позиция разбита, что мы раскапываем ребят из-под завалов, а сепары нас закидывают артиллерией. Подло с нами поступили», — заключает Заровная, добавляя, что военнослужащие ВСУ вернулись на позицию к шахте только под утро, когда все утихло. Депутат Верховной Рады Евгений Дейдей отмечает, что ополченцы корректировали огонь артиллерии с помощью беспилотников.
Отдельным скандалом обернулся подсчет потерь. По данным координатора украинской волонтерской организации Stop Terror Семена Кабакаева, всего в ночь на 12 июня в зоне боевых действий в Донбассе погибли и были ранены более 50 украинских силовиков. В «Правом секторе» заявили, что в ходе боя на шахте «Бутовка» погибли 4 добровольца — боевики с позывными Ярик, Гуцул, Док и Легат служили в первой штурмовой роте добровольческого корпуса ПС. Еще 10 человек с ранениями разной степени тяжести отправлены в больницы Днепропетровска и Красноармейска.
Понятно, почему официальное заявление Министерства обороны Украины вызвало такое удивление. «Информация о многочисленных безвозвратных потерях в течение минувшей ночи не соответствует действительности. По проверенным данным, за прошедшие сутки ни один военнослужащий не погиб, 12 бойцов получили ранения. Всем предоставляется неотложная медицинская помощь», — говорится в сообщении ведомства. Путаница возникла из-за того, что добровольцы «Правого сектора» не входят в состав вооруженных сил и официальная статистика учитывает только потери в ВСУ. Позже спикер администрации президента Украины Андрей Лысенко заявил, что Генштаб проводит расследование — выясняется, каким образом бойцы, которые не относятся к ВСУ, «без соответствующего разрешения» находились на передовой.
В боях на шахте «Бутовка» погибли четыре бойца добровольческого корпуса «Правого сектора»
Фото: Reuters
Батальоны просят огня
После победы Майдана и начала противостояния в Донбассе на Украине было сформировано до 40 добровольческих батальонов. Сейчас «правосеки» — единственные, не подчиняющиеся ВСУ. Отношения официального Киева и добровольческих батальонов испортились весной прошлого года. Пункт 10 минских соглашений предполагает разоружение всех незаконных формирований. Есть для борьбы с националистами и внутренние причины. Понятно, что украинским властям выгодно иметь ручных, управляемых активистов, способных забросать яйцами дипломатические представительства или избить неугодных общественных деятелей. Проблема в том, что они претендуют на большее. Майдан привел не к деолигархизации и евроинтеграции, а к резкому обнищанию населения. В таких условиях радикалы могут попытаться организовать новый переворот.
Националистические батальоны отличались особенной жестокостью и мародерством. Так, в июне 2015 года Главная военная прокуратура Украины сообщила о задержании восьми бывших бойцов подразделения «Торнадо». Их обвинили в похищении и истязании жителей Луганской области, а также мародерстве и групповом изнасиловании мужчины. По данным следствия, бойцы оборудовали пыточную в подвале одной из школ Северодонецка. Участники батальона «Айдар», по информации губернатора Луганской области Геннадия Москаля, были причастны к похищениям людей, неправомерным арестам, кражам, шантажу, вымогательству крупных сумм денег и, возможно, казням задержанных. В марте прошлого года бойцы батальона «Днепр», подконтрольные олигарху Игорю Коломойскому, захватили крупнейшее предприятие «Укрнафта», контрольный пакет которого принадлежит государству.
Эксперты говорят, что украинские националисты способны организовать акты индивидуального террора
Фото: Валентин Огиренко / Reuters
В результате батальонам поставили ультиматум. Глава СБУ Валентин Наливайченко потребовал от добровольцев войти в состав законных вооруженных формирований Украины. И предупредил, что тот, кто не подчинится, должен сдать оружие, иначе будет считаться преступником. По словам главы спецслужбы, члены незаконных преступных группировок, «прикрываясь украинской военной формой, используя оружие, в состоянии алкогольного опьянения и под воздействием наркотиков совершают преступления, занимаются контрабандой и мародерством». Президента Петра Порошенко особенно взволновали события в офисе «Укрнафты». Силовым структурам поручили разоружить все добровольческие батальоны.
После этого под давлением и в результате переговоров в состав ВСУ вошли, в частности, батальоны ОУН (организация запрещена в России), «Сечь» и «Карпатская Сечь». Националисты просили, чтобы их не растворяли в ВСУ, Нацгвардии или батальонах МВД, а брали как отдельное подразделение — к примеру, как штурмовую роту или взвод. Позже, однако, Генштаб стал разбрасывать бойцов по разным воинским частям, в зависимости от области, в которой призывались добровольцы. В итоге о полном расформировании в апреле этого года объявила «Карпатская Сечь». Месяцем ранее о том же сообщили в подразделении «Донбасс».
С гранатою в кармане
Добровольческий корпус «Правого сектора» до сих пор не входит в состав силовых структур Украины. Эти подразделения не имеют никакой штатной структуры, их состав и численность постоянно меняются. Большинство бойцов ездят на линию фронта с неофициальным оружием тогда, когда им захочется. На передовой они находятся без опознавательных знаков, сотрудничают только с теми командирами ВСУ, которых знают лично.
Интересно, что на гибель четверых «правосеков» на шахте «Бутовка» не обратили внимания ни президент Украины, ни руководители силовых структур. На церемонию прощания никто из них не пришел. Для сравнения: после гибели в конце мая малоизвестного комбата 72-й отдельной механизированной бригады ВСУ Андрея Жука (позывной Маугли) Петр Порошенко не только выразил личные соболезнования, но и наградил погибшего орденом Героя Украины. Попрощаться с погибшими на шахте «Бутовка» пожелали только четверо депутатов Верховной Рады.
Первоначально на Украине было около 40 добровольческих батальонов, теперь вне подчинения ВСУ находится только «Правый сектор»
Фото: Валентин Огиренко / Reuters
Руководитель Института украинской политики Кость Бондаренко считает, что ситуация с добровольцами «Правого сектора» политического измерения не имеет. «Дело в том, что такие бойцы плохо управляемы. Они могут в любой момент покинуть позиции, отказаться от выполнения приказа. Вот их и пытаются поставить в подчинение ВСУ», — отмечает он.
Директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник говорит, что власть пытается максимально закамуфлировать участие добровольческих соединений в боевых действиях. Причина этого в том, что «Правый сектор» продолжает жить в духе революции, в духе Майдана. «Власть они не считают авторитетом, воспринимают ее как ситуативную и утверждают, что при случае ее можно поменять. По их мнению, Украина находится в состоянии внутренней оккупации — олигархами, посткоммунистическими идеологами и чиновниками, к которым уже относят и Порошенко», — объясняет Бортник.
И добавляет, что лидеры «Правого сектора» находятся «под колпаком власти». «Поэтому какого-то масштабного бунта ожидать не стоит. Но возможны акты индивидуального террора — где-то в окрестностях правительственного квартала в Киеве могут выстрелить из гранатомета или метнуть гранату», — резюмирует Бортник.