«Бутерброда без хлеба не получится» Ректор Строгановки о голодных художниках и взятках в творческих вузах

Чем художественно-промышленный университет отличается от художественного? Должен ли настоящий художник голодать? Ректор Московского государственного художественно-промышленного университета (МГХПУ) имени С.Г. Строганова Сергей Курасов рассказал корреспонденту «Ленты.ру» о месте своего вуза в российском современном искусстве и о принципах творческого образования.

«Лента.ру»: Вы сами выпускник Строгановки, факультета промышленного искусства. Расскажите, что это такое?

Сергей Курасов: Промышленное искусство — создание современного, эстетически-инновационного предметного мира. Граф Сергей Строганов основывал наш университет как школу ремесел. Мы — художники для городов, производств, заводов, жизни. Мы не художники для искусства — мы связаны с тем, что окружает человека. Организация человеческой среды как раз предполагает работу таких специалистов, которых мы готовим.

Строгановка сегодня занимается не только сохранением своих традиций, заложенных 190 лет назад, но и созданием нового, инновационного имиджа стильного вуза, дающего качественное образование. У нас есть современные мастерские, лаборатории, цеха. Наша методика преподавания предполагает наличие не только традиционного инструментария художника — кисточки и чертежных принадлежностей — но и компьютеров, робототехники. Все это позволяет разрабатывать инновационные проекты, благодаря которым на нашу профессию будут смотреть с большим уважением.

А сейчас как смотрят?

Ну, у нас всегда была такая дурацкая поговорка: «Настоящий художник должен быть голодным». Я не согласен с этим. Художник — образованный, строго организованный специалист, четко знающий свое дело и цель, которую перед собой ставит. Он использует искусство как инструмент, потому что искусство — не самоцель. В Строгановке искусство — инструмент для достижения цели более высокой. Искусство связано с народом и предоставляет ему возможность жить правильно, современно, помогает достигать высокого качества жизни.

Ваши выпускники, получается, не голодают?

К сожалению, у нас сейчас нет советской системы госраспределения, мы трудоустраиваемся сами. Поэтому для нас важны партнерские отношения — так мы выживаем и создаем новый рынок труда в стране.

Какое место ваш вуз занимает в современном российском искусстве?

Мы готовим профессиональных дизайнеров, художников. Наша особенность — в том, что Строгановка основывается на крепком академическом образовании, на традициях своей школы.

Говорят, что из Строгановки очень сложно вылететь.

Ну, это дурацкая фраза. Сейчас уже нет такого отношения. В Строгановку и поступить сложно, а скоро будет еще сложнее.

А что произойдет?

Мы существуем в рыночных условиях. С тех пор как у нас сменилась образовательная конструкция, появились бакалавриат и магистратура, стало сложнее. Разобравшись в этой чехарде нововведений, мы поняли, что наше предназначение как художественного вуза заключается в оттачивании мастерства у сложившихся художников, уже обладающих навыками начальной и средней стадии. Как во времена СССР: художественная школа, затем училище и только потом — творческий вуз. Если перепрыгнуть через какую-то ступень, получится неудобоваримый компот. Людей, желающих и способных достичь успеха, не так уж много. Но профессиональное, элитное образование в Строгановке мы сохраним. Из-за этого придется повысить стоимость обучения нашим контрактным студентам. Бюджет останется, может, даже удастся увеличить количество мест. Но конкурсное испытание будет жестким.

А конкурс высокий?

Высочайший. И к нам нельзя просто прийти с улицы.

В 2014 году Минобрнауки на основе мониторинга вузов рекомендовал ряду учебных заведений, в том числе Строгановке, «повысить эффективность». Повысили?

Та ситуация — результат капитализации системы образования. Мы из-за этого и пересмотрели отношение к нашему занятию. Сегодня мы вынуждены говорить о какой-то приземленной форме выживания. Государству и министерству сейчас трудно выделять крупные суммы на поддержку развития образования и сохранение традиционных школ, поэтому мы занимаемся коммерческой, предпринимательской деятельностью — подготавливаем к вузу детей, организуем курсы для всех желающих по ландшафтному дизайну, проектированию и всего подобного.

Какие реформы вы проводили в вузе?

За последние пять лет мы изменились колоссально. Я решил создать отдельный факультет реставрации, до этого была только кафедра. У нас открылся институт дополнительного образования, куда как раз входят детская академия дизайна и всевозможные курсы, и новые площадки: столярные, ювелирные, керамические и стекольные мастерские. Все либо уже готово, либо на финальной стадии. Сейчас наш стратегический партнер — азиаты. Мы сотрудничаем с Китаем, Южной Кореей, Тайванем, Вьетнамом. Там студенты ждут, когда мы закончим ремонт нашего общежития и сможем принять их на обучение.
Мы прорабатываем идею провести на нашей площадке «Золотое веретено» (национальная премия в области индустрии моды — прим. «Ленты.ру»). Скором у нас появится новое направление в области детской одежды

А почему ушел предыдущий ректор?

Да ничего не случилось, он был временным ректором. Предыдущий руководитель Александр Дубровин в 2007 году погиб, и его временно заменил Александр Стасюк. Он уже по возрасту не мог, ему сейчас 65 лет. Поработал три года и все. Теперь заведует у нас кафедрой «Художественное проектирование интерьеров».

Чем в вузе занимается антикоррупционная комиссия, которую вы возглавляете?

Ну, это у всех учебных заведений есть. Хотя у творческих вузов коррупция если и существует, то не слишком явная. Потому что коррупция — это прежде всего взятки. И здесь если ты не талантлив, то какую бы взятку не принес, учиться бы не смог. А деятельность комиссии связана с исполнением законов. В этом году к нам пришло огромное количество комиссий, нас проверяли, наверное, все кто мог, — и планово, и по заявкам.

А кто инициировал проверки?

Мне пришлось поменять кадровую политику, поскольку инертность, которая тут присутствовала, приводила к халатности и безделью. С развитием это несовместимо. Не хочу сказать плохо ни о ком, но некоторые, не умеющие работать в современных условиях, не воспринимающие агрессивную стратегию развития, нас тормозили. По разным причинам многие из них были уволены.

И обиделись?

Да, а что делают обиженные? Они пишут жалобы и доносы. Поэтому в этом году нас так проверили, как не проверяли за все существование Строгановки. Приходил ОБЭП, прокуратура, МЧС, Минобрнауки — все подряд. Но серьезных нарушений никто не выявил. Позавчера звонили из Генпрокуратуры, сказали, что их проверку мы тоже прошли.

В позапрошлом году вузу исполнилось 190 лет. На 200-летие что-то грандиозное будет?

Да, мы уже начали готовиться. Собираемся сделать из Строгановки арт-площадку для экспериментов и творчества. Сейчас у нас для этого есть «Тоннель». Мы там проводим выставки, людей всегда приходит много. В основном выставляем современных художников, например Дмитрия Пригова. Студенты тоже могут что-то свое показать.

Что вы думаете о недавних скандалах в сфере искусства? Про жалобы на выставку Яна Фабра в Эрмитаже, на Стерджеса в музее Люмьеров?

Острая, неоднозначная проблема. Строгановка — один из ярких форпостов развития современного искусства и арт-образования. Мы храним традиции академической школы, но смотрим и в перспективу. Поэтому, например, вуз предоставляет свои помещения для Московского биеннале современного искусства.

В наших мероприятиях всегда есть образовательный момент. Для выставок современного искусства мы всегда готовим объяснительную базу. Почему это сделано, как и кем. Студенту это позволяет понять, из чего это современное искусство состоит, как развивается. Чтобы у него не возникало ощущения, что я просто взял кусок ткани, вылил на него ведро краски, и получилось какое-то новое произведение. Я у Никиты Михалкова подслушал, как он говорит про целеполагание — так вот, в искусстве цель должна присутствовать. Есть хорошая школа, есть цель — будет результат.

Значит, на ваших выставках протестов общественности не ждать?

У нас в основе — классическая школа. Ее никто не оспорит. Что касается современного искусства, которое пытается отодвинуть или низвергнуть традиции — ну, его нельзя игнорировать. Но для студентов важно его правильно понимать. Обучить их этому — главная задача Строгановки. А общественного внимания мы не боимся — мы ему рады. Пускай возникнет диалог, он полезен.

Каково ваше отношение к современному российскому искусству?

Я уважаю его, если оно основано на хороших традициях, а не на «мазюках». Я уважаю профессионализм. Это залог успеха, движения вперед, современного миропонимания. А какие-то быстрые, слепленные на коленке произведения меня огорчают.

Можете привести конкретные примеры?

Не буду говорить об определенных людях, выставки тоже оставим в покое. У меня много коллег, которые прошли хорошую классическую школу. Олег и Ольга Татаринцевы, Кирилл и Лена Чебурашкины достаточно успешно работают в сфере современного искусства, потому что получили классическое образование. Бутерброда без хлеба не получится — останется только нарезка колбасы.