В марте 2017 года бывший биатлонист сборной России Тимофей Лапшин получил паспорт Южной Кореи. Национальная команда отпустила очередного спортсмена. С того момента он пережил тяжелейшую травму, вернулся на лыжню и стал лидером молодой азиатской команды. На Олимпийских играх 2018 года он выступил лучше россиян, но злорадствовать не стал. Спортсмен рассказал «Ленте.ру», что родная страна легко его отпустила, за что он ей благодарен.
«Корейцы вроде спокойные, но до определенного времени»
«Лента.ру»: Тимофей, способен ли в Южной Корее выжить человек, который не умеет есть палочками и не переносит острую еду?
Тимофей Лапшин: Способен, я был таким же.
И как вам удалось с этим справиться?
На самом деле недели хватает на адаптацию. Я умел есть палочками немножко, но потом лучше научился. Да и я сразу начал есть с корейскими спортсменами в ресторанах, кафе. Они мне показывали, что с чем нужно есть, чтобы вкусно было. Я попробовал, и мне очень понравилось. А культура… Особо отличий нет.
Мы с коллегами заметили, что корейцы, даже молодые люди, почти не знают английского. А как вы с ними общались, не зная языка?
Ну кто-то знает немножко. Я тоже не силен в английском. Как-то общались, на пальцах изъясняемся. В основном понимали друг друга. Кто-то лучше знает, кто-то вообще нет.
Как у вас с корейским?
Пока никак. Я летом пытался учить, пока после операции реабилитацию проходил. Но потом начались тренировки, и я забросил это дело. Подзабыл. Но хочу возобновить.
А чем корейский народ отличается от русских?
Да мне без разницы в общем-то. Корейцы вроде спокойные, но до определенного времени. У них свои какие-то фишки, которые я никак не могу вспомнить. И у корейцев все в последний момент делается.
Мы с коллегами заметили большие проблемы с транспортом. И узнали потом, что у корейцев автобусы оказались на летней резине во время зимних Игр, хотя здесь снег все равно выпадает. Можно ли сказать, что им присуща несобранность?
Ну да, бывали случаи, когда они оденутся не по погоде, а потом страдают.
Фото: @timo_lapshin
Мне показалось, что корейский рынок — это что-то удивительное. Вы можете сказать, что вас поразило, когда вы туда попали в первый раз?
Я был там всего однажды, когда фильм снимали. Но я не особо удивился. Живность и живность. Понятно, что на наших рынках такого не увидишь, а здесь выбор огромный. Но крабы тут, кстати, камчатские.
«В России всегда нужно больше и сразу»
Как вы все-таки попали в эту страну? Как проходили первые контакты с корейскими чиновниками?
Там сложная была ситуация. Мне нужно было, и им тоже. Я обратился сразу к вице-президенту [национальной федерации]. Он по-русски разговаривал, живет давно в России. И у нас за несколько часов все решилось. Сложности были до этого. Но я даже не хочу их вспоминать. Мне с российской стороны сразу все подписали, как я попросил. Не стали тормозить, за что Союзу биатлонистов России большое спасибо. Дали сразу понять, что я в команде не востребован. Я мог бы год еще отбираться, но неизвестно, смог бы? А год бы потерял, и меня бы уже назвали возрастным спортсменом, а молодых у нас много.
Не обидно, что так легко отпустила команда, которой столько лет отдали?
Я наоборот боялся, что меня не пустят. Поэтому еще раз огромное спасибо, что сразу дали переход и не препятствовали.
Были ли какие-то обещания со стороны корейцев? Лидером команды сделать?
Я и так понимал, что лидером сборной буду. Пришлось немножко подождать, и бегать я начал только под конец сезона. Но когда вышел на соревнования, я кайфовал от того, что я выступаю без всякого груза ответственности. Что я просто бегу. Единственный раз я такое испытывал в России на Кубке мира в 2011 году, когда только начинал. И я кайфовал от того, что я там был, ведь раньше видел соревнования только по телевизору, а тут сам попал. И тогда у меня результат был, потому что я не думал об этом. А дальше уже навалились проблемы, потому что захотел показывать результат.
В России всегда нужно больше и сразу, а тут я понимал, что если я пробежал сразу — хорошо, не пробежал — ну, в следующий раз получится. А в России ты если не пробежал, на тебя много всего выливается, сразу выливается, и можешь поехать просто домой. И в этом весь груз ответственности.
А вы контактировали с другими переехавшими в Корею спортсменами из России?
Да, консультировался, спрашивал. Но в целом же все понятно: нужно просто ждать, когда скажут ехать сдавать экзамен. Я по сути приехал сдавать экзамен, когда паспорт получал, полтора месяца здесь прожил. Когда получаешь паспорт, нужно ответить на вопросы на корейском. Были ошибки, но я справился.
А сыграло ли роль то, что тут уже работал российский тренер?
Конечно, я бы так просто не пошел.
У вас в Instagram под постом, когда вы выложили информацию, что получили корейский паспорт, было много негативных комментариев.
На самом деле, сначала ничего не было. А потом пошла волна, может быть, связанная с Олимпиадой, когда критиковали. Вероятно, на этом фоне была волна негатива. Но я старался это не читать. У каждого есть свое мнение, и все могут его высказывать, но люди не знают, почему я перешел, и подробностей всей ситуации не знают. Поэтому говорить все могут, но оказались бы в моей ситуации, я бы посмотрел на них.
То есть у вас мотивы чисто спортивные, бороться в медаль?
Конечно, я шел кайфануть от биатлона.
А в России уже не получалось кайфовать?
Ну, я бы бегал по кубкам России в -20. Особого кайфа там нет. Нужно было бы отобраться по непонятным критериям. И я решил вот так. Для меня это было лучше.
Чего было больше: поддержки или негатива?
Поддержки. Критиковали только вот эти диванные эксперты, которые не разобрались в ситуации. Но я их не воспринимал. Они даже не знали, в чем причина, а говорили слова обидные. Критики много, но я даже не запоминал. Кто знает, тот всегда поддержит. Даже тот, кто не знает, но знаком с биатлоном, тоже понимает, как и почему. А тот, кто далек, увидев паспорт, называет меня предателем.
Было что-то еще, кроме кайфа от выхода на старт?
Во мне ничего не изменилось. Ну, поменялся флаг в протоколе, но я тот же человек. По-моему говорить, что я выступаю за страну, за Корею — это бред. Прожив всю жизнь в России и живя там сейчас, говорить, что Корея моя родина, — это бред.
Фото: Murad Sezer / Reuters
А не было мыслей переехать в Корею?
Возможно. Если будет дом, может быть. Но мы же живем на сборах. У нас и времени на дом нет.
Биатлонисты гоняют по всему миру, есть ли необходимость в своем доме?
На месяц в год. Все равно нужен свой угол. Приехать домой иногда, отдохнуть от всего. А не в гостиницу.
«Исключил бы еще пару ошибок, был бы в числе лучших»
За проведенное здесь время вы хорошо изучили трассу. Скелетонисты говорят, что обыграть хозяина Игр невозможно. В биатлоне также?
Имеет значение, конечно. Но большее значение отдается физической готовности. У нас все должно соединиться, и будет результат. У меня вот в мае была травма, но после нее была длинная реабилитация. Я начал тренироваться только в августе, и с этим связано, что я не набрал базовый объем тренировок и мне сложно выступать стабильно. Бывают и спады, как здесь случилось. То есть у меня нет базы, и я бегу на морально-волевых что ли... После травмы сложно. На подъеме соперники бегут, а я как будто стою.
Когда получили разрыв крестообразных связок, не было сомнений в участии в Играх?
Нет, я знал, что успею восстановиться. И поборюсь за медали.
Как оцениваете свое выступление на Олимпиаде?
Были ошибки. Возможно из-за того, что это моя первая Олимпиада. Но спринт получился хорошим. Сыграла роль небольшая неуверенность в себе. Если бы стрелял на ноль, то был бы в топ-6. Исключил бы еще пару ошибок, был бы в числе лучших. То есть даже в этом состоянии после травмы я мог конкурировать с лидерами.
Вы обратили внимание, что опередили всех россиян?
Нет, однажды Бабиков меня обошел. Мне было очень тяжело в той гонке. Но это была первая гонка после травмы, и она показалась мне очень длинной.
Зато в масс-старт вы попали. Подстегнула мысль о том, что Россия от вас отказалась?
Нет. Даже не думаю об этом, не вспоминаю. Они тоже могли показать результат, но что-то не получилось, не пошла подготовка. Я уже много повидал и перепробовал, теперь у меня большой опыт, были и травмы, и восстановление.
Очень многие говорят, что в России существует безразличие к биатлону со стороны чиновников. Что думаете по этому поводу?
Мне кажется, наоборот: у нас чиновники слишком сильно всего хотят, что иногда идет не на пользу спортсменам.
Как все было, когда вы выступали?
Было разное время. Лучше всего было в 2011-2012 годах. Я считаю, что была связка тренерская самая сильная. В том году у нас семь человек заезжали на подиум в личных гонках. И там было все конкретно, была взаимозаменяемость. Но со следующими годами вышло иначе. Я не могу вам все рассказать, да и не хочу. Смысла нет. Все должны это видеть, если проанализировать. Но никто об этом не говорит.
То есть в сборной есть некое замалчивание?
Я думаю, что есть замалчивание.
«Я по своей вине потерял шесть недель»
Я видел на трибунах, как к вам бежали корейские фанатки.
После спринта очень возросла популярность биатлона. Меня и в деревне начали узнавать волонтеры корейские. Я был первым номером, меня много показывали. И мне писали много комментариев, что, мол, спасибо, показал нам биатлон. И после финиша было много народа, все хотели фото на память.
Антон Бабиков
Фото: Алексей Филиппов / РИА Новости
Было ли ощущение, что едете в страну, где о биатлоне не знают?
Меня это и привлекло, что мне надо популяризировать этот спорт здесь. И я скажу, что это только начало. Конечно, если бы была медаль, это бы зацепило много народу. Но я в силу травмы не смог побороться, не получилось.
А каковы корейцы-биатлонисты в работе?
Ну, люди разные. Конкретно не скажешь. Кто-то за глаза говорит: если что-то не нравится, не тренеру говорят, а в Федерацию письма пишут. А тренеру скажут, что все хорошо. И после тренировки они гимнастику не делают. Война войной, а обед по расписанию. А вообще они поесть любят. Но мы боремся. Пока, конечно, получается через раз.
Их подстегивает конкуренция с вами?
Думаю, да. Они понимают, что я выше. Подсказываю им постоянно, помогаю. У нас один парень уже хорошо ногами бежит, но пока не стреляет. Опыта нет, стресса не выдерживает. У них детской базовой работы нет. Им скажешь, они делают. Я-то сам все перелопатил, каждую мелочь понимаю. А они этим не занимались и не понимают.
Вы говорили, что операция после травмы была тяжелой. Как прошло восстановление?
Я, наверное, сам виноват. Я жил в Корее, был языковой барьер, и я толком не мог общаться с врачами. Потерял где-то шесть недель. Я хотел быстрее восстановиться, начинал делать что-то большее, и опять отекало все, и получался откат недели на две.
У защитника «Спартака» Георгия Джикии примерно такая же травма. Как думаете, успеет к чемпионату восстановиться?
Надо смотреть полностью порвано или нет. Потому что у Романа Зобнина такую операцию делали всего 20 минут, а мне 1,5 часа. И чем длиннее операция, там дольше восстановление. Поэтому так сразу не скажу. Джикия был основным, но надеюсь, что это не повлияет на игру «Спартака».
А на матче любимого клуба давно были (Лапшин — фанат московского «Спартака», — прим. «Ленты.ру»)?
На матче я был давно, в прошлом году. Уже даже не помню, с кем играли. Вот весной, конечно, пойду. Если будет чемпионский матч, конечно, буду на стадионе. Я и прошлогоднее чемпионство из-за травмы пропустил.