Карабах раздора Армяне и азербайджанцы делят его 100 лет. Уже завтра тут может вспыхнуть война

Новой власти в Армении достались в наследство старые проблемы, самая сложная из них — карабахский конфликт. Это противостояние тлело на Южном Кавказе с начала XX века и разгорелось с новой силой в момент распада СССР. Два года Армения и Азербайджан воевали за Нагорный Карабах, а затем начались переговоры, которые идут по сей день. Но угроза новой войны никуда не делась, и, возможно, сейчас она реальна как никогда. «Лента.ру» выясняла, с чего началось армяно-азербайджанское противостояние, что происходит сегодня в Карабахе и почему там в любой день может вспыхнуть война.

Уменьшить армянское население

Вероятность войны между Арменией и Азербайджаном в настоящее время очень высока, считает премьер-министр Армении Никол Пашинян. По его словам, агрессивная политика Азербайджана не оставляет иного выбора, кроме как готовиться к вооруженному столкновению и ожидать его каждый день. Для жителей Карабаха эти слова не стали откровением. Уже много лет они живут в состоянии зыбкого перемирия, которое может в любой момент закончиться.

Многие ошибочно думают, что карабахский конфликт, как и все плохое, родом из 1990-х. На самом деле ему уже 100 лет. После распада Российской империи ее южный рубеж — Закавказье, а точнее, Южный Кавказ — не поделили армяне, азербайджанцы и грузины. Сначала все хотели жить вместе и весной 1918 года даже создали общее государство — Закавказскую демократическую федеративную республику. Но что-то пошло не так, и спустя всего месяц образовались три независимых государства: армянское, азербайджанское и грузинское. Все три непрерывно конфликтовали между собой из-за спорных территорий, и именно тогда началась первая карабахская война.

Столкновения продолжались до советизации Азербайджана в 1920 году. Сопротивление армян было подавлено Красной армией, а через два года уже сама Армения вошла в состав СССР. Но еще до этого, в 1921 году, решением советских властей Нагорный Карабах отошел Советскому Азербайджану в качестве автономии в его составе.

В течение советского периода армяне и азербайджанцы уживались друг с другом относительно мирно, хотя не без проблем. Власти Азербайджанской ССР то и дело получали упреки в дискриминации армянского населения Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), в целенаправленном «выравнивании» демографии, умышленной изоляции региона и так далее. Позже президент уже независимого Азербайджана Гейдар Алиев в интервью газете «Зеркало», например, подтвердил, что в советские годы специально работал над тем, чтобы уменьшить армянское население Карабаха и увеличить число проживающих там азербайджанцев.

Несмотря на стремление Москвы не допускать даже намеков на межнациональные конфликты, с 1960-х годов в Ереване начали все чаще намекать на необходимость присоединить исторически армянский Карабах, населенный преимущественно армянами, к Армении. Подобные инициативы резко пресекались центром, а в Армении и Карабахе копилось недовольство. Ситуация кардинально изменилась в конце 1980-х, когда начался распад СССР. Перестройка, политика гласности, смягчение цензуры в СМИ, с одной стороны, и стремительное падение рейтинга доверия к центральной власти — с другой, привели к тому, что в Армении стали все громче звучать голоса национал-демократов, тогда как в Азербайджане эти перемены запаздывали.

Естественно, армяне первым делом подняли вопрос о присоединении Карабаха к Армении — большая часть населения области была и оставалась армянской (76 процентов). Недолго думая, в начале 1988-го в столице Карабаха Степанакерте на заседании народных депутатов автономии был составлен соответствующий документ и направлен руководству Армении, Азербайджана, а также в Москву. Фактически с этого начался новый открытый виток противостояния между двумя народами — уже через неделю в азербайджанском городе Сумгаит произошла резня армян (Сумгаитские погромы). Официально жертвами стали 26 армян и 6 азербайджанцев, но историки отмечают очевидную недостоверность этих данных: в реальности счет шел на сотни.

География армяно-азербайджанских столкновений ширилась, взаимный поток беженцев нарастал. По данным Всесоюзной переписи населения 1979 года, в Азербайджане проживали 475 тысяч армян, в Армении — 160 тысяч азербайджанцев. Через 10 лет, согласно переписи 1989 года, в Азербайджане оставались уже 390 тысяч армян, в Армении — 85 тысяч азербайджанцев. Еще через год эти данные почти обнулились.

Трехлетняя война

В конце 1989 года Ереван и Степанакерт все же приняли совместное постановление о том, что НКАО входит в состав Армении, после чего на армяно-азербайджанской границе началась стрельба, в том числе с применением артиллерии. В Баку прошли погромы оставшегося армянского населения — 30-35 тысяч человек, в основном представители армянской интеллигенции, были вынуждены бежать.

Власти СССР пытались взять ситуацию под контроль, и на какое-то время им это удалось — Советская армия вместе с азербайджанской милицией проводили совместные операции против армянских отрядов. Но через год Союз рухнул, и Советской армии просто не стало. 30 августа 1991 года независимость провозгласила Азербайджанская Республика, а 2 сентября — Нагорно-Карабахская Республика (НКР). В Баку решение Степанакерта не признали. Что касается Армении, еще 23 августа 1990 года в Ереване приняли декларацию о независимости, а 23 сентября 1991 года были официально объявлены результаты референдума о выходе из СССР. А в 1992 году началась война за Карабах, которая продлилась три года.

В военном плане азербайджанцы считались фаворитами: втрое больше живой силы, больше военной техники, «международная» поддержка: против армян Карабаха на стороне Азербайджана воевали такие известные персонажи, как Салман Радуев, Шамиль Басаев и даже Хаттаб. Наемников вербовали по всему бывшему СССР и Ближнему Востоку.

Карабахских армян, в свою очередь, поддерживала непосредственно Армения. Кроме того, за своих шли воевать армяне из зарубежной диаспоры — в их числе погибший на поле боя национальный герой Армении Монте Мелконян, ныне известный армянский политик Жирайр Сефилян и другие.

Военная удача оказалась на стороне армян. Данные о потерях никто достоверно не подтвердил, наиболее реалистичные — 7-8 тысяч убитыми с армянской стороны и 15-18 тысяч с азербайджанской. По итогам войны Нагорный Карабах получил фактическую независимость от Азербайджана. Кроме того, армянские силы образовали пояс безопасности вокруг Карабаха, присовокупив полностью или частично семь соседних районов бывшей Азербайджанской ССР: Кельбаджар, Лачин, Кубатлы, Джебраил, Зангелан, Агдам, Физули. Вместе с территорией самого Нагорного Карабаха это примерно 19 тысяч квадратных километров.

В мае 1994 года в Бишкеке был подписан трехсторонний протокол о прекращении огня, под которым поставили подписи министр обороны Азербайджана Мамедрафи Мамедов, министр обороны Армении Серж Саргсян (будущий президент) и министр обороны непризнанной Нагорно-Карабахской Республики Самвел Бабаян. Это положило начало переговорному процессу, который длится по сей день уже под эгидой Минской группы (МГ) ОБСЕ при участии России, Франции и США.

Уперлись в принципы

В то же время Нагорный Карабах из переговоров выпал. Первый и второй президенты — Армении Левон Тер-Петросян и Роберт Кочарян соответственно — обвиняют в этом друг друга. Но факт остается фактом: начиная с 1997 года представители Степанакерта не участвуют в армяно-азербайджанских встречах по Карабаху, их присутствие в переговорном процессе ограничивается общением с сопредседателями МГ ОБСЕ во время их визитов в регион.

На сегодняшний день переговоры строятся вокруг так называемых мадридских принципов и дорожной карты, состоящей из шести пунктов.

Принципы самые правильные: неприменение силы и угрозы, территориальная целостность и право народов на самоопределение. Однако два последних пункта фактически исключают любые договоренности. Армянская сторона указывает на приоритет права народов на самоопределение, азербайджанская — на территориальную целостность. Но это полбеды, с пунктами еще сложнее:

1) в Нагорном Карабахе должен быть проведен референдум об окончательном статусе, который будет иметь правовую силу;
2) до этого Нагорному Карабаху должен быть присвоен международно признанный промежуточный статус;
3) между Арменией и Карабахом должна быть сухопутная связь (речь о Лачинском коридоре, который соединяет обе территории, но проходит по азербайджанскому району, включенному в пояс безопасности);
4) на места прежнего проживания должны быть возвращены все беженцы и перемещенные лица;
5) в зоне конфликта должны быть размещены миротворцы;
6) территории пояса безопасности вокруг Карабаха должны быть переданы Азербайджану.

И Армения, и Азербайджан на словах приняли принципы. Но лишь на словах. В реальности эта дорожная карта — тупик и для Еревана, и для Баку, и тем более для Степанакерта. Азербайджан устами своего президента Ильхама Алиева заявляет, что вернет Карабах любой ценой — а значит, в Баку заведомо отказываются от любого референдума и его правовой силы. И такие заявления делаются регулярно.

«Мы никогда не допустим создания на наших исторических землях второго армянского государства. Существует один путь урегулирования нагорнокарабахского конфликта, и это восстановление территориальной целостности Азербайджана», — заявил он не далее как два месяца назад.

Нарекания вызывает пункт о возврате беженцев — в Азербайджане со дня окончания войны научились как-то по-особенному их считать. В годы войны и непосредственно до нее Армению, Карабах и прилегающие к нему районы покинули 583 тысячи азербайджанцев, из которых примерно 165-170 тысяч уехали из самой Армении, а в НКАО на тот момент проживали около 40 тысяч азербайджанцев. Но сегодня в Азербайджане говорят о миллионе беженцев, которые должны вернуться в Карабах и проголосовать на референдуме. Очевидно, что с такой «статистикой» никакого референдума в Карабахе, где сегодня живут от силы 100-110 тысяч человек, не будет.

У армянской стороны, в свою очередь, возникают вопросы к тому, кто будет проводить референдум, какие это будут миротворцы и так далее. Но самый важный и принципиальный вопрос — передача Азербайджану территорий пояса безопасности вокруг Карабаха. Неважно, что где подписано или сказано, важно другое: любой политик в Армении или Карабахе, который заикнется об этом, будет если не повешен на ближайшем дереве, то изгнан с позором.

Четырехдневная война

Неудивительно, что более 10 лет прогресса на переговорах нет. Более того, ситуация постоянно усложняется: обстрелы на линии соприкосновения приобрели постоянный характер в 2008-м и с каждым годом становились все интенсивнее. Сегодня стреляют практически каждый день. При этом стороны обвиняют в провокациях друг друга. Участились диверсионные вылазки — как минимум раз в два-три месяца азербайджанские группы пытаются проникнуть на территорию Карабаха.

Рано или поздно вылазки и провокации должны были перейти в открытое противостояние, и это случилось в апреле 2016 года: в зоне карабахского конфликта начались боевые действия с применением танков, вертолетов, беспилотников и артиллерии. Вооруженные столкновения, ставшие самыми крупными с момента заключения перемирия 1994 года, получили название «апрельская война», или «четырехдневная война», и закончились тем, что под контроль Азербайджана перешли 800 гектаров территории.

Бывший на тот момент президентом Армении Серж Саргсян назвал эти 800 гектаров «не имеющими никакого стратегического значения». Тем не менее за четыре дня боев армянская сторона потеряла 77 человек убитыми, из которых 64 человека — военные, 13 — добровольцы. Баку сначала заявил о 31 погибшем, затем объявил число погибших гостайной, однако в азербайджанских СМИ фигурирует список из 93 фамилий, который не был опровергнут властями, а за публикацию документа на азербайджанский «Мейдан ТВ» завели уголовное дело.

Война завершилась условным примирением сторон, тогда как обстрелы не прекратились, причем не только в зоне конфликта: регулярно обстреливается территория самой Армении, в частности, на северо-востоке страны — в Тавушской и Гегаркуникской областях.

В последние месяцы также необычная активность наблюдается на границе Армении и Нахичеванской автономии — эксклав в составе Азербайджана, отделенный от него Арменией. В начале июля передовые позиции ВС Армении, заметив активные фортификационные работы по ту сторону границы, открыли огонь и уничтожили азербайджанский пост. На это из Баку заявили, что провели успешную операцию и «освободили 11 тысяч гектаров земли», в том числе стратегические высоты. А потом выяснилось, что эта территория и без того была на территории Нахичевани, азербайджанские посты просто подвинулись в сторону границы.

Историческая земля Азербайджана

Очевидно, что в таких условиях изменение карабахского статус-кво нереально, особенно если учесть, что Азербайджан отказывается от предложенного Арменией мониторинга нарушений режима прекращения огня, а также не поддерживает идею отвода снайперов. Вместо этого Баку выделяет немалые средства на закупку вооружений: военный бюджет в 2018 году запланирован в размере 1,6 миллиарда долларов, что хоть и меньше аналогичного показателя 2014 года (3,4 миллиарда долларов), но все же больше скромного армянского полумиллиарда.

Боевое напряжение по периметру и усиление азербайджанской армии усугубляются политической риторикой: азербайджанский лидер Ильхам Алиев не раз и не два называл Ереван «Иреваном», который есть «историческая земля Азербайджана» и куда нужно азербайджанцев вернуть, а над Ханкенди (азербайджанское название Степанакерта) водрузить азербайджанский флаг.

В ответ на эти и прочие заявления со стороны официального Баку новоизбранный премьер-министр Армении Никол Пашинян подчеркнул, что Нагорный Карабах должен вернуться за стол переговоров, а Ереван не может представлять Степанакерт, поскольку власть в Армении не избирается карабахцами. Пашинян сказал это в парламенте Армении, представляя программу правительства, а после отправил своего сына в армию — именно в Карабах.

В самом Карабахе между тем заявляют, что Азербайджан готовится к войне. В дни апрельских протестов оборонное ведомство непризнанной республики опубликовало один за другим несколько видеороликов с передовой, на которых видно, как к зоне конфликта стягивается тяжелая техника — танки, БТР и так далее. Уже в июне советник президента НКР Тигран Абрамян говорил, что на линии соприкосновения, помимо подхода техники, наблюдалась небывалая активность спецподразделений, в частности снайперов.

«По степени опасности мы можем однозначно утверждать, что за прошедшее с "апрельской войны" 2016 года время сейчас в зоне конфликта самая напряженная ситуация. Азербайджан проявляет активность сразу по нескольким направлениям передовой линии, есть реальная угроза резкого обострения ситуации», — сказал Абрамян.

Но есть нюанс...

Надо отметить, что за последнее время ситуация на армяно-азербайджанской границе и в зоне нагорнокарабахского конфликта понемногу стабилизировалась и, как заявил на днях Пашинян, в отдельные дни все даже спокойнее, чем обычно. Его слова подтвердил командующий Армией обороны НКР генерал-лейтенант Левон Мнацаканян. На пресс-конференции в Степанакерте 24 июля он доложил, что за последние два дня Азербайджан резко снизил частоту нарушения режима прекращения огня. По оценке военного, «такого на передовой еще не было».

Тем не менее в 2016 году Азербайджан предпринял попытку реванша и показал, что действительно готов пойти на разморозку конфликта. Впрочем, тогда у Баку были на то свои внутренние причины — из-за резкого падения цен на нефть экономика страны оказалась на грани краха, вплоть до запретов обменивать валюту. Решение сместить внимание с внутренних проблем на внешние сыграло роль козыря в рукаве и помогло властям Азербайджана переждать шторм. На этот раз сигналом к новому обострению, видимо, стала политическая нестабильность в Армении, связанная с «бархатной революцией».

Однако новая власть Армении, во-первых, устояла — и сделала это достаточно убедительно. Во-вторых, в Баку не могут не понимать, что если два года назад войну удалось остановить на четвертый день, не потеряв ни территорий, ни лица, то на этот раз все может сложиться иначе. Тем более когда по ту сторону фронта амбициозная власть, для которой исход карабахского противостояния — вопрос жизни и смерти.

Скорее всего, стороны снова вернутся за пыльный стол переговоров, чтобы в очередной раз заявить о стремлении к мирному урегулированию и разойтись. Но есть шанс, что на этот раз армянский премьер немного взбодрит обстановку. Заявление Никола Пашиняна о необходимости вернуть Нагорный Карабах за стол переговоров является намеком на возможный пересмотр устоявшегося формата Минской группы ОБСЕ. Если жестко будет заявлено требование вернуть Степанакерту статус участника переговоров, это будет равносильно их бойкоту, за которым может последовать жирная точка: признание независимости Нагорного Карабаха со стороны Армении.

В случае такого неожиданного разворота следующий шаг очевиден — объединение двух армянских государств. Такое решение впоследствии уже трудно будет отменить без риска быть повешенным. Но если дело дойдет до объединения, неминуемо встанет вопрос о том, в какой степени распространяется на Нагорный Карабах юрисдикция Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Сегодня Карабах как непризнанное государство находится в серой зоне, но Карабах как область Армении — совсем другое дело. По странному «совпадению» буквально на днях Никол Пашинян говорил по теме ОДКБ, отмечая необходимость уточнения обязательств, которые берут на себя страны-участницы — Армения, Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан.

Заявление Пашиняна многие восприняли как прозрачный намек на оружие, в том числе наступательное, которое союзники Армении, в частности Россия и Белоруссия, продают Азербайджану. Тем не менее в контексте карабахского цугцванга и возможного срыва переговоров предложение «уточнить обязательства» приобретают совсем иной, более глубокий смысл. Безопасность — понятие широкое.

Таким образом, выход из ситуации, на который намекнул Никол Пашинян, — это коробка с двойным дном, притом что для Азербайджана одно другого хуже. Если такой сценарий будет реализован, Ильхаму Алиеву придется либо признать поражение, либо начинать полномасштабную войну. Оба варианта для него неприемлемы. Но сейчас его ход, и все хорошо помнят, какие козыри у него в рукаве.