Народный артист СССР и депутат Государственной Думы России Иосиф Кобзон скончался в возрасте 80 лет. Эстрадный певец, у которого в 2005 году диагностировали рак, находился на грани смерти весь последний месяц. В июле он попал в реанимацию, где его подключили к аппарату вспомогательной вентиляции легких. «Лента.ру» рассказывает, почему Кобзон был не просто эстрадным артистом, а олицетворял дух своего времени, и вспоминает, кто пытался убить певца на протяжении его жизни.
Первый вождь
Иосиф Кобзон родился в 1937 году в Украинской ССР, Сталинской (позже Донецкой) области в небогатой еврейской семье. Петь он начал еще в школе, в кружке художественной самодеятельности, и удавалось ему это так хорошо, что в 1946-м он, победитель всеукраинской школьной олимпиады по художественной самодеятельности, выступил на заключительном этапе в Москве, в Кремлевском театре. В зале присутствовал Иосиф Сталин — он и стал первым из советских вождей, перед которым спел Кобзон. Тогда Иосиф исполнил песню «Летят перелетные птицы». По его воспоминаниям, детям запретили смотреть на Сталина. Однако девятилетний мальчик не мог перебороть любопытство и то и дело зыркал в ложу, где сидел вождь, — говорит, сидел с улыбкой на лице. Всего Сталина он видел дважды, в следующий раз — два года спустя на таком же концерте в том же театре. Тогда Иосиф спел «Пшеницу золотую».
После школы Кобзон собирался стать шахтером — в 1956 году он окончил Днепропетровский горный техникум. Попав после выпуска в армию, он поступил в ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа. И уже в армии понял, что образование горного техникума ему не пригодится. Отслужив, Кобзон отправился в Москву, где поступил в Государственный музыкально-педагогический институт имени Гнесиных на вокальный факультет. Во время учебы он понял, что его голос позволял ему не просто подрабатывать, но и выступать на эстраде, побеждать в музыкальных конкурсах. Первое выступление Кобзона, сохранившееся на пленке, — в «Голубом огоньке», где он в образе кубинского барбудо, с бородой, как у Эрнесто Че Гевары, с пистолетом-пулеметом наперевес исполняет песню «Куба, любовь моя».
В Гнесинке, однако, успешной карьере позабывшего про учебу артиста не порадовались, поставив его перед выбором — высшее образование или работа. Кобзон выбрал второе и продолжил выступать, разъезжая по стране с концертами. В 1964-м он впервые оскандалился на всю страну — в газете «Советская Россия» появился фельетон «Лавры чохом», в котором рассказывалось, как пьяный Кобзон во время фестиваля в Грозном врывался ночью в чужие номера в гостинице, приставал к женщинам. Этой публикации хватило, чтобы артист исчез на целый год из телевизионного и радиоэфира, а также со всех известных концертных площадок Москвы. Кобзон утверждает, что причина появления фельетона заключалась в том, что его автор «имел виды» на возлюбленную артиста, исполнительницу хита «Ничего не вижу» Веронику Круглову. С ней Кобзон обручился вскоре после появления статьи и прожил в браке два года.
Следующей супругой, на которой певец женился почти сразу после развода с Кругловой, стала актриса и певица Людмила Гурченко. Брак с ней продлился три года. Как позже объяснял Кобзон, жизнь с артистками оказалась для него слишком сложной — ему нужна была жена, а не конкурент. Поэтому в 1971-м он женился на Нинель Дризиной, в то время ни на каких эстрадах не замеченной. С ней он прожил до конца жизни. Через год после свадьбы с Нинель певец осознал, что диплом о высшем музыкальном образовании ему все же необходим — в то время он имел куда большую силу для певца (более высокая ставка и выездные концерты), поэтому в 1972-м он вернулся в институт, прервав карьеру.
Чернобыльский автограф
В июне 1986 года, через полтора месяца после взрыва Чернобыльской АЭС, для ликвидаторов последствий аварии был организован концерт с участием Кобзона. Его родственники говорят, что он не осознавал опасности и не понимал, чем для него обернется это выступление — при этом в Чернобыль артистов лишь приглашали. Клуб рядом со зданием горадминистрации, где состоялся концерт, находился в километре от эпицентра взрыва, оттуда можно было видеть реактор. В респираторе Кобзон, конечно, петь не мог. Из солидарности ликвидаторы тоже начали снимать маски.
Когда певец отыграл выступление, в клуб заявилась вторая смена. Он спел и для них. Затем — третья. И еще один концерт. Кобзон признавался, что под конец у него в горле было резкое першение, «будто стружка попала». Выступление длилось около четырех часов. Спустя 20 лет у Кобзона обнаружат «чернобыльский автограф» — рак. Врачи не исключают, что болезнь, с которой певец будет бороться до конца жизни, — следствие тех четырех часов без респиратора в нескольких километрах от реактора. Подробности недуга никогда не раскрывались ни Кобзоном, ни его лечащими врачами, однако СМИ утверждали, что артист страдал раком предстательной железы.
Фото: ТАСС
Когда в начале 2000-х певцу поставили диагноз, врачи прогнозировали, что без хирургического вмешательства он проживет недели две. Артист сперва лечился в Германии, а в 2015-м врачи заявили, что ему необходимо пройти курс лечения в Италии. Однако тогда Кобзон уже находился в санкционном списке Евросоюза.
Европа «наказала» Кобзона за выступление в самопровозглашенной Донецкой народной республике и поддержке сепаратистов, а также за то, что он как депутат проголосовал за принятие Крыма в состав России. В феврале 2015-го артисту запретили въезд в страны Евросоюза, а все его зарубежные счета постановили заморозить. Тогда Кобзон заявил, что гордится, что оказался в компании людей, попавших под санкции, потому что им «не безразличны судьба России и судьба Донбасса». Артист также заявил, что ответ России должен быть равнозначен — необходимо, мол, также запретить въезд в страну европейских артистов. Спустя полгода врачи заявили, что лучшее оборудование и лучшая онкологическая клиника для его ситуации — в Италии. Кобзон многократно подчеркивал, что выступает против лечения за рубежом, так как в России врачи тоже отличные, а за границу едет только тогда, когда отечественные врачи ему это посоветуют. Певец тогда объявил, что готов обратиться за помощью к президенту, чтобы его впустили в Европу.
Вскоре артист получил национальную визу в Италию на год. Представители МИД страны отметили, что это исключительный случай, который не имеет никакой политической подоплеки. Сам артист выступил с противоречивыми заявлениями — сначала он сообщил, что не просил о помощи с визой Владимира Путина. Позже Кобзон сказал совсем противоположное: «Я благодарен Путину. Благодаря его вмешательству мне дали медицинскую визу».
Голос войны
Выступления Кобзона в Донбассе не стало чем-то неожиданным для его образа — певец многократно выступал в зонах вооруженных конфликтов, пел в Афганистане, Сирии, посетил Грозный после первой чеченской войны и Израиль прямо перед началом Шестидневной. В марте 1969-го он выступал на Нижне-Михайловской погранзаставе у острова Даманский. Кобзон рассказывал, что петь ему пришлось на плацу, заполненном свежесколоченными гробами, в которых лежали убитые солдаты. «Я стоял над их телами и, стараясь не смотреть под ноги, исполнял написанную по горячим следам Яном Френкелем и Игорем Шафераном песню “Двадцатая весна”: “Спите, мальчики, спите спокойно, солдаты! Будет высшей наградою вам тишина”», — рассказывал впоследствии Кобзон.
В марте и сентябре 1969 года между СССР и Китайской народной республикой произошли вооруженные столкновения, связанные с территориальными спорами и конфликтами между пограничниками и местными жителями.
Перед советскими солдатами в Афганистане он выступал девять раз. Пел, по его словам, и под обстрелами — однажды взрывной волной сорвало крышу с модуля, который использовали в качестве концертного зала. В Чечню Кобзон дважды приезжал в 1997 году, после подписания Хасавюртовских соглашений. Он встречался с Шамилем Басаевым — тот прислал ему письмо с требованием «ответить за распитие водки с красными чеченцами в Москве». Через некоторое время Басаев позвал Кобзона в Грозный — «если ты не трус». И Кобзон поехал.
«Мы просидели с Басаевым в каком-то чудом сохранившемся доме часа три. Разговор получился острый, нервный. Я тогда благотворительной программой "Фронтовые дети Чечни" занимался… собирал средства, чтобы этих малолетних инвалидов и сирот лечить, а Шамиль обвинял меня в том, что мы эти средства проматываем», — вспоминал певец. Басаев хотел получить от Кобзона деньги, но артист, возглавлявший тогда организацию «Московит», посоветовал обратиться за помощью к богатым чеченцам и уехал невредимым. А потом вернулся в Грозный с концертом для чеченской молодежи — оттуда и знаменитая фотография Кобзона с пистолетом Макарова, подаренным Басаевым. Кобзон стал первой российской знаменитостью, побывавшей в Чечне после окончания первой военной кампании и избрания Аслана Масхадова президентом республики. Через несколько лет возле офиса его фирмы «Московит» на 20-м этаже гостиницы «Интурист» взорвалась бомба. Кобзон назовет Басаева причастным к этому покушению. Хотя многие тогда связывали инцидент не с боевиком, а с криминальным миром.
Дон Кобзон
В том, что Кобзон связан с мафией, в 1990-х была уверена каждая дворовая собака. В 1994 году газета «Коммерсантъ» даже присвоила певцу титул «авторитет года». И дело не только в могучем облике дона Корлеоне (длинное пальто, полосатые пиджаки, парик радикально черного цвета) и вооруженной охране артиста, но и в его близком окружении. А Кобзон всю свою жизнь оставался человеком с самыми разнообразными связями. Он и не отрицал, что иногда оказывался на «бандитских корпоративах» в качестве певца, но подчеркивал, что всегда держал с ворами дистанцию.
С криминальными авторитетами дел не имел. Если оказывался у кого-то из воров на дне рождения, всегда повторял: «Господа хорошие, прошу не путать, мы с вами состоим в разных профсоюзах. Вы — народные преступники, а я — народный артист».
В принадлежности к криминальному миру Кобзона обвиняло, в частности, ФБР, в 1995-м запретившее ему въезд в Соединенные Штаты Америки. Представители федеральной службы сообщили о причастности артиста к торговле оружием и наркотиками, а также в связях с русской мафией. Официальных обвинений выдвинуто против него не было, однако запрет так и не был снят — американцы рассматривают Кобзона как «иностранца, которому не положена виза из-за уголовной и связанной с ней деятельностью, и как лицо, тайно занимающееся (или занимавшееся) оборотом запрещенных наркотических или химических веществ». По мнению американских спецслужб, Кобзон был связан с представителями «русской мафии», в частности с Вячеславом Иваньковым (Япончиком).
Подозрения в связях с российским криминальным миром вызывала также дружба Кобзона с предпринимателем Отари Квантришвили — они познакомились в 1980-е, а в 1990-х создали Фонд имени Льва Яшина, который был призван поддерживать ветеранов спорта. Квантришвили нельзя было назвать бандитом, но он успешно общался и с уголовниками, и с представителями власти, а в том, как Отари успешно уговаривал бизнесменов жертвовать деньги в фонд, многие видели иную форму рэкетирства. В феврале 1994-го Квантришвили создал партию «Спортсмены России», заявив, что с ее помощью будет восстанавливать законность в стране. В апреле того же года Отари был убит тремя выстрелами из снайперской винтовки при выходе из Краснопресненских бань в Москве. Похороны предпринимателя взял на себя Кобзон.
После убийства Отари охотиться начали уже якобы и на Кобзона — тревогу забили, когда под окнами его дома в Баковке обнаружили профессионально оборудованную лежку для засады. После инцидента артист стал ходить в окружении ветеранов-афганцев. Киллера так и не обнаружили.
Дружбой не торгую. Мне не так много времени осталось провести на белом свете, чтобы в угоду конъюнктуре или другой ерунде изменять жизненным позициям и принципам.
Кобзон не стеснялся появляться на публике со своими друзьями, за которыми ходила сомнительная слава. Он очень ценил дружбу и не отворачивался от товарищей — так, например, певец оказался одним из немногих артистов и политиков, публично поддерживавших бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова после его скандальной отставки. С тогдашним главой столицы Кобзон был очень дружен и готов был помочь в трудную минуту — в сентябре 1993-го по просьбе Лужкова певец ходил в Белый дом и успокаивал засевших там мятежных депутатов, а в 2002 году мэр уговаривал Кобзона не идти к террористам в Театральный центр на Дубровке.
Норд-Ост
Кобзон неоднократно впоследствии рассказывал о произошедшем в интервью газетам и телеканалам. Незначительные детали иногда менялись, но из слов певца можно сложить полную картину того, что произошло с ним в театре на Дубровке.
Вокруг оперативного штаба в 9 утра толпились известные люди, офицеры, политики, чиновники. Многие из них готовы были отправиться на переговоры с террористами. «Они ни с кем не хотели говорить. Но я знал, что меня они должны знать — я для них не просто депутат или певец, а народный артист Чечено-Ингушской ССР», — рассказывал потом Кобзон.
Когда переговорщики перечисляли террористам, кто готов отправиться в захваченный ДК, те потребовали Кобзона. Руководитель оперативного штаба по освобождению заложников Владимир Проничев артиста отпускать не хотел, Лужков также был против. «Если я с ними не договорюсь, то и вы с ним не договоритесь», — ответил Кобзон.
Певец был первым, кто пошел к террористам. Вместе с ним в здание вошли британский журналист и два гражданина Швейцарии из Красного Креста. Кобзон не раз уже выступал в этом заведении, и в фойе у него возникло ощущение, будто он просто опоздал на спектакль — в гардеробе аккуратно висела одежда, стояла полная тишина. Затем он увидел труп девушки на полу. Кобзон подошел к лестнице, где его криками остановили три автоматчика: «Стой, кто?!» «Я — Кобзон». Его отвели к Руслану Эльмурзаеву, называвшему себя Абубакаром. Террорист сидел с автоматом и в маске. Кобзон заявил: «Я думал, здесь чеченцы». Абубакар ответил: «Чеченцы». «Чеченцы встают, когда вошел известный всей вашей стране человек, старше вас в два раза, а вы сидите, — значит не чеченцы!» — сказал Кобзон. Абубакар вскочил: «А ты что, нас воспитывать пришел?» Кобзон уговорил террориста снять маску и внезапно осознал, что захватчики театра на Дубровке — совсем молодые люди. «Вам еще жить и жить», — посетовал он. «Мы сюда умереть пришли, а не жить. И мы умереть хотим больше, чем вы — жить. Если нам не веришь … позовите Зулю», — ответил Абубакар. В комнату вошла маленькая девочка в камуфляже и маске. «Зуля, покажи, какая ты богатая». Девочка открыла ладонь и показала детонатор.
Иосиф Кобзон
Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости
Кобзон попытался убедить террориста, что никто не собирается выполнять их условия и выводить войска из Чечни, однако, увидев решимость захватчика, попросил отпустить хотя бы детей. Террористы «подарили» Кобзону трех перепуганных девочек. Одна девочка уткнулась артисту в коленку и сказала, что в зале осталась ее мама. «Абубакар, зачем тебе мать без детей или дети без мамки? Либо забери детей, либо отдай им мать», — сказал Кобзон. Певцу привели женщину по имени Любовь Корнилова, мать двух девочек, которая, по его словам, первым делом бросилась не к детям, а на террориста — просила отпустить беременную женщину, сидевшую с ней в зале.
Певец вышел из театра вместе с журналистом, Корниловой и тремя детьми, пробыв с террористами полчаса. В театр на Дубровке он зайдет еще раз через два часа вместе с Ириной Хакамадой, однако больше заложников ему освободить не удастся. Позже он станет крестным еще одной дочери Корниловой.
Помимо эстрады Кобзон сильно интересовался политикой — с 1989-го он был народным депутатом СССР, пытался попасть в Государственную Думу с момента ее появления (ему удалось это сделать только в 1997-м). В 2003 году Кобзон стал членом партии «Единая Россия» и председателем комитета Госдумы по культуре. О своей политической карьере исполнитель говорил, как о чем-то тяготившем его: «Что дает мне Госдума, кроме того, что трачу время, силы, средства, решая чужие вопросы, помогая кому-то? Собственного бизнеса у меня нет, иногда просят пролоббировать чьи-либо интересы, иду навстречу, если вижу, что дело пристойное», — жаловался он еще в 2011 году. За свою жизнь Кобзон получил более 40 почетных званий, включая звания почетного гражданина 29 городов и народного артиста пяти стран.
Кобзон не просто держал руку на пульсе своего времени, он и был олицетворением этого времени — он заводил знакомство со всеми его знаковыми личностями, политиками, военными, президентами, боевиками, певцами, вождями, бизнесменами и преступниками. «Дружба с Кобзоном» имеет все права на то, чтобы стать новым фразеологизмом. Певец успевал работать депутатом и ездить по всей стране с концертами, исполнил самые известные советские шлягеры, а его голос в буквальном смысле, хоть и не официально, был взят на вооружение Министерством обороны России. Певец был со страной в самые критические ее моменты и всегда готов был помочь ей, даже ставя под угрозу собственную жизнь.