«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о роскошной жизни правителей. В прошлый раз мы рассказывали о самом ярком и блистательном французском монархе Людовике XIV, которого называли «король-солнце». Правитель, просидевший на троне 72 года, устраивал празднества даже рядом с полем боя. Не страдавший от излишней скромности король использовал любую возможность для того, чтобы увековечить память о себе. На этот раз речь пойдет о дочери Петра Первого — Елизавете Петровне, перенявшей многие привычки Людовика. Ее правление вошло в российскую историю как эпоха празднеств, расточительства и роскоши. При этом ей нравилось, чтобы во дворцах пахло так же, как в деревенских избах. Она любила переодеваться в мужской костюм, уединяться в интимном дворце и перед сном требовала от придворных дам провести особый вечерний ритуал.
Необычная просьба
Приглашение пройти в опочивальню императрицы прямо перед самым ее сном знатные особы ждали с нетерпением и некоторым волнением, гадая, кого она выберет на этот раз. Попасть в покои монарха — такой милости удостаивались лишь ближайшие соратницы. «Почеши мне пятки», — обычно говорила Елизавета Петровна. Сколько по времени длилась такая процедура, неизвестно. Ясно было одно — это знак особого расположения правительницы, суливший этим дамам и их мужьям титулы, ордена, земли с крепостными крестьянами и деньги.
Императрица Елизавета, отличавшаяся противоречивым характером, могла не только щедро одарить за небольшую оказанную ей услугу, но и жестоко наказать за, казалось бы, незначительную оплошность. Порой приказы, которые она отдавала своим придворным, казались довольно взбалмошными. Например, однажды после одного бала в волосах Елизаветы осталось слишком много пудры, которую никак не удавалось смыть. Тогда было решено выкрасить волосы в черный цвет, но и это не помогло. Придворным цирюльникам не оставалось ничего другого, кроме как побрить правительницу наголо. Ей пришлось носить черный парик. Чтобы не было так обидно, императрица заставила все свое окружение также сбрить волосы и нацепить черные парики.
Елизавета была любимой дочкой Петра, одной из немногих, кто мог смягчить его суровый нрав. На протяжении всей жизни она пользовалась имиджем дочки великого реформатора, называя себя продолжателем его дел.
Картина Георга Кристофа Гроота «Императрица Елизавета Петровна в образе Флоры»
С годами нетерпимость к чужой красоте лишь росла. Правительница могла прямо во время бала потребовать принести ей ножницы и срезать украшение с платья фрейлины, показавшееся ей слишком вычурным и более броским, чем у нее, либо же отрезать пряди волос у женщин, чьи прически привлекали особое внимание окружающих.
Придворные рассыпались в комплиментах, придумывая всевозможные эпитеты для того, чтобы описать внешность императрицы и тем самым заслужить ее расположение. Несмотря на высокий рост и полноту, она слыла красавицей, однако художникам категорически запрещалось изображать ее в профиль — так нос Елизаветы выглядел курносым, а волосы отдавали рыжиной.
Восхождение на престол
Российская императрица щедро одаривала не только тех, кто ее лучше всех рисовал и хвалил. Больше всего благ получили фавориты Елизаветы и военные, которые помогли ей прийти к власти. Дворцовый переворот, в результате которого дочь Петра Первого взошла на престол, стал самым тихим и бескровным в истории России.
Алексей Разумовский, которого многие биографы императрицы называют ее тайным мужем, превратился в самого богатого человека империи. С каждым годом у графа, вышедшего из простых казаков, появлялись все новые поместья.
Не отставал от него и брат Кирилл Разумовский, гетман Малороссии. Так, в Англии он заказал самую дорогую в мире дорожную карету, превосходившую по роскоши королевские, стоимостью 18 тысяч рублей. Когда ее с огромным трудом доставили в поместье, оказалось, что даже восемь лошадей не в силах сдвинуть такую громадину, а с большой упряжкой невозможно ездить по узким и кривым дорогам. В результате столь дорогую игрушку заперли в сарае, вскоре о ней позабыв.
Тяга к роскоши отличала и саму Елизавету Петровну. Как потом вспоминали современники императрицы, торжества по поводу ее восхождения на престол продолжались в государстве два месяца, а последовавшая за этим коронация отличалась кричащей и неуемной пышностью.
Прожигательница жизни
Именно эта правительница привила местному дворянству любовь к французской культуре: гувернеры, учителя танцев, портные, знатоки этикета, придворные балы — привнесли в российский уклад европейский образ жизни. Особую слабость она питала к танцам и другим увеселениям. Самыми необычными были так называемые метаморфозные балы. На них мужчины были вынуждены носить платья, отчего «пребывали в дурном расположении духа», а женщины — надевать мальчишеские наряды. Считалось, что единственной, кому шел мужской костюм, была сама Елизавета. Страсть к переодеваниям привела к тому, что в столице по ее указу появился первый императорский театр.
Елизавета не появлялась дважды в одном и том же наряде, предпочитая менять их по несколько раз в день. Ее примеру следовали и другие гранд-дамы. Если вначале они делали это добровольно, то потом и вовсе появилось распоряжение монарха, согласно которому на бал было необходимо являться каждый раз в новом платье. Гвардейцы даже ставили специальную печать на наряды гостей, чтобы они не смели приходить в старых одеждах. После смерти дочери Петра Первого в ее гардеробной насчитали свыше 15 тысяч всевозможных роскошных нарядов. Многие из них она так и не успела надеть.
Большой Екатерининский дворец был заложен еще матерью Елизаветы императрицей Екатериной I, но именно при ее дочке приобрел близкий к современному вид.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
По традиции все празднества завершались иллюминациями и фейерверками. Над этими почти театральными представлениями трудились лучшие пиротехники и инженеры Европы. Появление движущихся фигур, а также салют непременно сопровождались красивой музыкой. Концерты, балы, званые ужины, маскарады, театральные постановки и фейерверки сменяли друг друга, превращая жизнь Елизаветы в вечный праздник.
Интимная резиденция
Иногда она уставала от жизни, полной развлечений, и отправлялась в свою особую резиденцию, которую придворные называли интимной, — Царское Село. Там в окружении самых близких — «малой свиты», как любила говорить императрица, — она отдыхала от утомительной пышности. Из-за не столь внушительных масштабов дворец не подходил для того, чтобы устраивать там торжества и большие приемы.
При этом выглядел он сказочно: голубого цвета, украшенный золотом снаружи и внутри. Барокко отвечал вкусам Елизаветы и полностью соответствовал тому блеску, в котором жил двор при императрице. Обилие золота было не только в деталях фасада дворца, но и в его интерьерах. Парадную анфиладу залов второго этажа, где не только стены, но и двери были украшены позолоченной резьбой, современники также называли «золотой».
Самой роскошной комнатой в царскосельском дворце по праву считалась спальня Елизаветы. Кровать императрицы была украшена голубым штофом (тяжелым шелком — прим. «Ленты.ру»), бахромой, сама опочивальня была отделана серебром. На балдахине серебряной нитью были вышиты корона, крест и вензель императрицы, спинку изголовья украшал государственный герб, декорированный шелком и серебром.
В царскосельском дворце правительница наслаждалась спокойствием. В ее личных покоях стояло множество клеток с птицами: она могла спокойно спать под их пение. Лесные пернатые нормально уживались с экзотическими собратьями — попугаями, которых помещали в бронзовые клетки и ставили на подоконники.
Для приемов, поражавших воображение самых искушенных европейских дипломатов, использовались другие дворцы. Один из гостей Елизаветы так описывал присутствующих на балу дам: «Они были почти все красавицы в богатейших костюмах, осыпанных бриллиантами (…). Нас ожидало новое зрелище: все шторы разом опустились, и дневной свет внезапно заменил блеск 1,2 тысячи свечей, отражавшихся со всех сторон в многочисленных зеркалах».
Императрица, как и ее отец Петр Первый, любила всякие технические новинки, поражая тем самым зарубежных гостей. Например, когда она решала, что пришла пора ужинать, прямо из пола поднимался роскошно сервированный стол. После ужина он исчезал, освобождая тем самым место для танцев.
Царица-охотница
Помимо балов, правительница очень любила охоту, прогулки верхом и длительные путешествия. Елизавета вообще была легка на подъем. Рассказывали, что путь из Петербурга в Москву она с легкостью преодолевала за фантастически короткое время — двое суток.
Путешествовала она с комфортом: теплые экипажи, складная мебель, а также другие предметы для приятного времяпрепровождения, которые следовали за императрицей в обозе. Несмотря на свою полноту, она прекрасно скакала на лошади на зависть не только дамам, но и мужчинам. В седле Елизавета Петровна могла спокойно проводить по несколько часов.
В кино Елизавету Петровну зачастую изображают как веселую и не слишком далекую женщину, окруженную фаворитами.
Кадр: фильм «Виват, гардемарины!»
Сохранились записи придворных о ее поездках: «Три пеших версты в обществе и окружении блестящих кавалеров, затем остановка в прекрасных шатрах, где удобства и угощения мало чем отличались от дворцовых. Так они жили два или три дня: катались верхом, иногда заезжали в близлежащие деревни и города». Порой такие «прогулки» могли продолжаться около месяца, помогая ей завоевывать все большую популярность в народе, где считалось, что простоту общения она унаследовала от отца. Дочь Петра Первого присутствовала на свадьбах, крестинах и днях рождения горожан, крестьян и солдат.
В их небогатых домах зачастую пахло огуречной травой. Императрице, большое значение придававшей ароматам, так понравился этот свежий запах, что она заставляла своих подданных выращивать эту траву и раскладывать ее в разных частях дворцовых комнат: на шкафах и под кроватями.
Быстрая кончина
Любовь к тяжелой и жирной пище, нежелание лечиться и неумеренный образ жизни сделали свое дело. Императрица стала болеть, все чаще уединяясь в Царском Селе, избегая поездок, маскарадов и других увеселений. Учитывая, что юность, которая пришлась на время царствования Анны Иоанновны, она провела в страхе репрессий и ареста, Елизавета была довольно подозрительна. Ей всюду чудились заговоры и перевороты. Из-за этого она никогда не спала по несколько дней подряд в одном и том же месте. Каждый раз кровать монарха перетаскивали, причем слугам сообщалось об этом прямо перед отходом императрицы ко сну.
Елизавета скончалась в возрасте 53 лет. Как писали современники, даже на смертном одре она сохранила царское величие и торжественность. «Когда в роскошной серебряной робе с кружевными рукавами и золотой короной на голове Елизавета Петровна отправлялась на тот свет, она была одета как истинная модница», — вспоминали окружающие.
