«Лента.ру» продолжает цикл статей о советских разведчиках, оказавшихся в центре самых важных событий мировой истории. В прошлый раз речь шла о Николае Кузнецове, который под именем обер-лейтенанта Пауля Зиберта работал на оккупированных территориях и охотился на высокопоставленных немецких чиновников и офицеров. Сегодня «Лента.ру» рассказывает о Евгении Березняке. Педагог по профессии, в начале войны он ушел на фронт и возглавил развед-отряд «Голос», действовавший в польском Кракове и его окрестностях. Березняк прошел через все ужасы застенков гестапо, сумел бежать и сорвал планы немцев взорвать Краков вместе с жителями и советскими солдатами. Именно Евгений Березняк стал прообразом главного героя знаменитого романа Юлиана Семенова «Майор Вихрь».
«Они, капитан Михайлов, задумали такое, от чего кровь стынет в жилах. Город буквально начинен взрывчаткой. Тут в один миг камня на камне не останется. А Краков для нас, капитан Михайлов, — это не просто город. Это душа Польши, ее живая история». Капитан Михайлов, он же советский разведчик Евгений Березняк, слушал информатора с тревогой. Ему, побывавшему в застенках гестапо и не раз находившемуся на волосок от смерти, на этот раз предстояло выполнить самую важную миссию в своей жизни — не дать фашистам стереть Краков с лица земли.
***
Евгений Березняк родился 25 февраля 1914 года в городе Екатеринославе (ныне Днепр) в семье столяра. Немногим позже Березняки перебрались в город Помошная, где Евгений учился в школе-семилетке. В начале 30-х годов будущий разведчик вступил в комсомол, окончил педагогический техникум и стал учителем начальных классов в ивановской школе.
Екатеринослав (ныне — Днепр). 1910 год
Фото: Public Domain / Wikimedia
Однако, как вспоминал сам Березняк, «первый педагогический блин» стал для него «горьким комом»: не сумев наладить контакт с младшими школьниками, он попросту сбежал обратно в родной город, переименованный к тому времени в Днепропетровск.
Евгений решил попробовать себя в геологии и окончил два курса Горного института, но по специальности не проработал ни дня — решил вернуться к педагогике. На этот раз он устроился учителем в школу села Веселое и довольно быстро поладил с учениками: Березняка восхищала сила воли страдающих от недоедания школьников, выживающих в условиях голодомора.
Одновременно с работой Евгений поступил в пединститут, после чего быстро пошел по карьерной лестнице — стал завучем, затем директором школы и председателем районного отдела народного образования в Днепропетровске. В 1937 году Березняка неожиданно для всех и для него самого объявили петлюровцем.
Никто даже не обратил внимания на то, что во времена Петлюры Березняку было пять-шесть лет. Он был изгнан из комсомола, уволен с работы и лишен средств к существованию
Впрочем, справедливость вскоре восторжествовала: обвинение с Березняка сняли и даже наградили медалью «За трудовую доблесть». Война застала Березняка во Львове, где он занимал должность завотдела народного образования и занимался созданием украинских школ, которых до его приезда по сравнению с польскими и еврейскими было несправедливо мало.
Ванда Василевская
Такая активность нового чиновника нравилась не всем: приближенная к Сталину писательница Ванда Василевская написала на Евгения донос — обвинила его в «разрушении устоявшегося культурного порядка». В июне 1941 года во Львов по душу Березняка прибыла спецкомиссия, однако в связи с нападением Германии проверку пришлось спешно свернуть.
В первый же день после нападения на СССР Евгений стал бойцом объединенного истребительного отряда — вместе с товарищами они совершали рейды по городу, уничтожали и брали в плен проникших на территорию Украины врагов. К слову, присутствуя при допросах, Евгений был удивлен, как уверенно держались враги, которые были абсолютно уверены в победе Германии.
«Самолет был обстрелян, ориентиры потеряны»
Вскоре из обкома рвущемуся на фронт Березняку поступило новое предложение — заняться подпольной пропагандой. Действовал разведчик в Петропавловском районе, где для прикрытия работал учителем в начальной школе хутора Николаевка. Новый крутой поворот в жизни Евгения произошел в 1943 году, когда он был направлен в Москву для обучения в Разведывательной школе 1-го управления НКГБ СССР.
Выполняя задания, где надо было с ходу указать количество вагонов в проходящем составе, описать неприметные детали внешности случайного собеседника, а также зафиксировать в сознании улицы городов и зашифрованные пароли, Березняк понял, что обладает слабой для специфики разведдеятельности памятью и даже подумывал уйти из школы.
Однако благодаря своему преподавателю Василию Михайлову, который с пониманием отнесся к трудностям ученика, Евгению довольно быстро удалось натренировать эту способность.
К слову, именем Михайлова как псевдонимом разведчик воспользовался, когда в 1944 году отправился в тыл во главе разведывательной группы «Голос», в состав которой, помимо Березняка, вошли его 22-летний заместитель Алексей Шаповалов (Гроза) и 19-летняя радистка Ася Жукова (Груша).
Путь участников «Голоса» лежал в Краков, который в 1939 году стал столицей созданного на оккупированной немцами территории Польши генерал-губернаторства. Там их ждала еще одна радистка — 22-летняя Елизавета Вологодская (Комар), которая ранее действовала в другой группе, но из-за предательства командира потеряла всех своих товарищей.
К слову, с Вологодской Березняка позже связали не только рабочие, но и романтические отношения — после войны она родила Евгению сына Василия. Группа «Голос» была десантирована на территорию Польши в ночь на 19 августа 1944 года, однако выяснилось, что местность, куда приземлилась команда Березняка, не соответствует запланированному маршруту и находится в опасной близости с границей Польши и Германии.
Когда наш самолет пересек линию фронта, к нам прицепился «мессер» — ночной истребитель немецкий. Наш самолет был обстрелян, но благополучно оторвался от преследования. Однако азимут был потерян, потеряны ориентиры, и поэтому, очевидно, случилось такое большое отклонение
Кроме того, из-за большой высоты при десантировании и сильных порывах ветра разведчиков раскидало в разные стороны — найти своих подопечных сразу Березняк не смог.
«Мне б гранату — не в руки, так в зубы»
Оценив обстановку, Березняк решил самостоятельно преодолеть путь в сто километров до Кракова, идти лесами. Однако планам разведчика не суждено было реализоваться: не совладав с дикой усталостью, он присел на пенек и заснул. Разбудил Евгения патруль полевой жандармерии — оказать сопротивление он не успел.
Лежу и, словно в дурном сне, наблюдаю, как гитлеровцы роются в моих карманах, портфеле, рюкзаке. Добыча богатая: батареи радиопитания, немецкие рейхсмарки, польские злотые, американские доллары, пистолет, финка. Мне бы теперь гранату! Не в руки, так в зубы. И себя, и этих гадов...
Осмотрев вещи Евгения и оценив попавшее им в руки богатство, немцы стали называть пленника не иначе как Goldfisch (Золотая рыба). Дожидаясь начала допросов, разведчик времени зря не терял: он тщательно прикидывал, какие показания он будет давать, чтобы добиться своей цели — переправки в Краков. Чтобы гестаповцы поверили в его слова, Березняк решил для начала вытерпеть пытки и побои.
Жандармы по знаку гестаповца схватили меня за руки. Дернули. Заломили до хруста в костях. Снова посыпались удары. Я инстинктивно обхватил руками голову: держаться! Стиснув зубы, глотая кровь, обливаясь потом, молчал. Боль врезалась в сердце, туманила мозг…
Издевательства были столь жестокими, что Березняк лишился сознания, и лишь когда пришел в себя, решился на «признание»: сообщил, что он советский радист. Как и предполагал разведчик, немцы нисколько не усомнились в правдивости его слов — на руку Евгению сыграло то, что жандармы нашли в его рюкзаке радиодетали.
Побои прекратили, разведчика накормили, разрешили помыться и сменить одежду, после чего доставили в город Сосновец, где он снова предстал перед сотрудниками гестапо. Чтобы вызвать у них безоговорочное доверие, разведчик выдал себя за украинского коллаборациониста из оккупированного Кировограда, который работал секретарем в полиции.
«"Комар" в руках врага»
Несмотря на то что в этот раз легенда Березняка вызвала у немцев недоверие, Евгения доставили в Краков. Согласно своей выдуманной истории, с руководителем разведгруппы Березняк должен был встретиться на городском рынке под видом торговца часами.
Разведчик понимал, что единственным шансом на выживание будет побег — раз за разом он пытался аккуратно оторваться от следовавших по пятам гестаповцев, но никак не мог улучить подходящий момент. Удобный случай представился Евгению 27 августа, когда на рынке во время очередной облавы началась стрельба: воспользовавшись суматохой, Березняк затерялся в толпе и выбрался за пределы рынка.
Алексей Шаповалов
Оставаться в Кракове было очень опасно: на перекладных разведчик добрался до села Рыбна, где остановился на заранее подготовленной явочной квартире. Там Евгений наконец встретился с Шаповаловым, Вологодской и Жуковой, которым не без приключений, но тоже удалось добраться до Рыбны.
Воссоединившись, разведчики принялись за работу. Поскольку Березняку появляться в Кракове было опасно, решили, что он обоснуется в доме сочувствующего партизанам местного жителя, а в городе в качестве разведчиков будут действовать Шаповалов и Жукова.
Сумев успешно легализоваться, они принялись за дело: выяснили расположение топливных и оружейных складов, данные о прибытии в Краков танковых дивизий и войск СС и другую важную информацию. Весь собранный материал передавала в Центр оставшаяся при командире радисткой Вологодская.
Во время одного из сеансов связи случилась беда: в дом, на чердаке которого с радиопередатчиком расположилась Елизавета, ворвались сотрудники гестапо, перехватившие сигнал при помощи размещенного неподалеку пеленгатора.
Елизавету, хозяина жилища и его дочек задержали, а найти Березняка не смогли — тот находился в заранее подготовленном тайнике, набитом сеном
Евгению повезло дважды: один из немцев несколько раз ткнул в сено штыком, но разведчика не задел. Дождавшись, когда дом опустеет, Березняк выбрался из укрытия и временно присоединился к одному из местных партизанских отрядов.
Повезло и Вологодской: допросы радистки проводил разочаровавшийся в идеях национал-социализма контрразведчик Курт Гартман, который был немцем лишь наполовину — мать его была русской. После нескольких бесед Елизавете удалось склонить Гартмана к сотрудничеству с советской разведкой.
Других гестаповцев девушка убедила в своей верности — согласилась передать в Центр несколько дезинформационных радиограмм, но нашла способ предупредить своих о хитрости врага.
В «дезотелеграмме» я сообщила Центру заранее обусловленный аварийный сигнал, сигнал провала. «Омар, Омар», — отстукивала я ключом, пропуская, как было предусмотрено, первую букву своих позывных, и Центр понял: Комар в беде, Комар в руках врага, все, что передает Омар, — деза.
«Нельзя силой — взяли хитростью»
Между тем Гартман организовал для пленницы побег. Улучив момент, когда ее охранял один конвойный, Вологодская ускользнула и добралась до своих. Выслушав радистку, Березняк согласился встретиться с Куртом: тот передал главе «Голоса» данные о задержанных советских разведчиках и местах их заключения, а также секретные материалы о работе немецкой контрразведки и списки агентов гестапо.
Елизавета Вологодская
Благодаря контрразведчику стало известно о немецкой разведшколе, где для заброски в советский тыл обучалось 70 агентов. Списки немецких диверсантов были добыты помощником Гартмана, а место, куда отправлялись шпионы, удалось узнать при помощи внедренного в ряды учеников агента Березняка.
При содействии Гартмана Шаповалову удалось прикинуться сотрудником Абвера — он получил удостоверение и пропуск, позволяющие беспрепятственно двигаться по Кракову и его окрестностям в любое время суток. К слову, после войны Курт попал в советский плен и получил большой срок в лагерях. Но Березняк, памятуя о заслугах немецкого контрразведчика, подтвердил, что он оказывал содействие «Голосу», и Гартмана освободили досрочно.
«Голос» тем временем пополнился бежавшими из плена советскими военными и насчитывал 27 человек. Принимая новичков в свой отряд, Березняк очень рисковал: в лесах под Краковом действовало много агентов гестапо, которые под видом антифашистов проникали в партизанские группы и устраивали провокации. Например, попытавшиеся прибиться к лагерю Березняка супруги рассказали, что якобы бежали из Бухенвальда.
Рейд немецкой полиции в Кракове. 1941 год
Фото: Bundesarchiv / Wikimedia
Но разведчики быстро их раскусили: выяснилось, что мужчина был в концлагере надзирателем, а его спутница оказалась завербованной женщиной легкого поведения. Получив согласие Центра, им вынесли смертный приговор и расстреляли.
Бойцам Березняка не хватало вооружения и боеприпасов, но им удавалось выполнять самые сложные задания Центра. Однажды из Москвы поступила радиограмма, в которой был дан приказ приостановить движение на участке железной дороги Краков — Закопане. Несмотря на то что у партизан не было взрывчатки, они нашли выход: набили землей пустые консервные банки, раздобыли провода и, застрелив часового, разместили на мосту муляж взрывного устройства.
Гитлеровцы всполошились, забегали. Пока нашли саперов, пока пришла дрезина, пока вскрыли банки со «взрывчаткой», эшелон с немецкими танками стоял на запасном пути. Где нельзя было силой — взяли хитростью
За спасение Кракова — в лагеря
Диверсанты совершили удачные налеты на железнодорожные станции «Строне» и «Воля-Радзишовска», в ходе которых вывели из строя связь и, взорвав мост, уничтожили несколько вражеских эшелонов с техникой и боеприпасами. Между тем до Березняка дошли тревожные вести от связной Краковского подпольного областного комитета.
Оказалось, что немцы начинили взрывчаткой исторические здания Кракова, многие из которых были памятниками архитектуры. Понимая неизбежность отступления, они планировали поднять город на воздух, когда его займут советские солдаты.
Вся информация была в срочном порядке передана в Центр, а оттуда получен ответ: помимо всего прочего, разузнать полную схему оборонных укреплений фашистов в Кракове
Посовещавшись, бойцы Березняка решили взять в плен главного инженера укрепрайона, майора Курта Пекеля. Операция закончилась успехом — диверсанты подстерегли Пекеля, когда он шел к любовнице, под дулом пистолета влили ему в горло бутылку шнапса, после чего опьяневшего майора погрузили в поджидавшую повозку и доставили в лагерь.
Протрезвев и оказавшись перед Березняком, Пекель сразу же согласился на сотрудничество: подтвердил факт минирования города и выдал полный план Gruppen System, германских оборонительных сооружений в Кракове.
Краков. 25 августа 1944 года
Фото: AP
Коварные планы немцев удалось сорвать: подступившие в составе советских войск к Кракову саперы уже знали свою цель — нашли и перерубили ведущий к взрывчатке кабель, а также обезвредили рубильник, расположенный в специально оборудованном тайнике. К этому времени по приказу Центра группа Березняка завершила свою миссию и покинула окрестности Кракова, где действовала на протяжении 156 дней.
Всего за время проведения боевых операций группа «Голос» уничтожила свыше 100 и взяла в плен 17 немецких солдат и офицеров, пустила под откос несколько воинских эшелонов и подорвала четыре моста. За свои заслуги Жукова и Шаповалов получили денежное вознаграждение — 500 и 1000 злотых.
Евгений Березняк
А вот Березняк и Вологодская, которая к тому времени находилась на последних месяцах беременности, отправились в фильтрационный лагерь НКВД, расположенный в подмосковном Подольске — узнав истории побегов из плена, сотрудники «Смерша» заподозрили разведчика и радистку в связях с врагом.
В ожидании своей участи Евгений провел в заключении несколько месяцев, пока его рассказ не подтвердил своими показаниями один из задержанных подполковников абвера. Удалось оправдаться и Вологодской. Разведчика и радистку освободили, но долгое время продолжали за ними наблюдение.
Семья поселилась во Львове, Евгений занял пост начальника Львовского горотдела народного образования и стал депутатом. В один из дней 1949 года ему позвонила соседка, которая сообщила: около подъезда его ждут боевики УПА (Украинской повстанческой армии, запрещенной в России экстремистской организации).
Оказалось, что главари организации вынесли Березняку смертный приговор. Домой в тот день он не пошел, долгое время не терял бдительности, но, к счастью, охота на Евгения была по неизвестным причинам прекращена. После расставания с Вологодской в 1954 году Березняк переехал в Киев, где продолжил карьеру на ниве просвещения, написал шесть монографий, около ста научных трудов, стал заслуженным учителем Украины и кандидатом педагогических наук.
«Это пощечина всем ветеранам»
В 1964 году правительство Польши присвоило Березняку самую высокую награду страны — орден Virtuti Militari. Досье на Березняка было помещено в архивы советских спецслужб с пометкой «Хранить вечно. Уничтожению не подлежит».
А имя разведчика и результаты деятельности его группы стали известны общественности лишь после того, как история героического спасения Кракова воплотилась в романе Юлиана Семенова «Майор Вихрь».
Евгений Березняк
Фото: Фонд ветеранов военной разведки
После выхода одноименного фильма Березняк, наряду с другим спасителем Кракова Алексеем Ботяном и еще одним советским разведчиком Овидием Горчаковым, стал считаться прообразом майора. Однако Березняк акцентировал внимание на том, что фильм не документальный, и непосредственным спасителем Кракова он себя не считает.
Имеются несколько неточностей. Основная заключается в том, что сценарист Юлиан Семенов захотел показать, будто Краков спасла группа разведчиков. Но это сделали войска Конева, а не Березняк и товарищи. Мы только способствовали уменьшению потерь и ускорению операции по спасению города
На пенсию разведчик вышел в 1998 году. Три года спустя ему было присвоено звание Героя Украины. Однако в 2010 году гордость за высокую награду у 96-летнего Березняка померкла — он узнал, что президент страны Виктор Ющенко присвоил «Золотую Звезду» Степану Бандере.
Это пощечина всем ветеранам. Большей пакости он [Ющенко — прим. «Ленты.ру»] не мог сделать! Я, когда услышал это, решил отказаться от звания Герой Украины. Но мои коллеги-ветераны сказали: не смей этого делать, ты заслужил это звание, и не Ющенко тебе его присваивал
Скончался генерал-майор Березняк в 2013 году в возрасте 99 лет — несмотря на все пережитые трудности и тяготы, разведчик до конца своих дней сохранил ясный ум и оптимизм.
Я мог сотню раз погибнуть. В схроне под сеном, который протыкали фашисты штыками. От рук полицаев в подполье. И от своих, которые не знали, на чьей я стороне. Я мог умереть в 1982 году от тяжелого недуга. Возможно, я просто очень люблю жизнь. И она меня благодарит взаимностью
