По статистике, 79 процентов женщин, осужденных в России за умышленное убийство, были жертвами домашнего насилия, а 91 процент россиянок, осужденных за превышение самообороны, защищались от своих партнеров или других родственников-мужчин. Большинство этих трагедий происходит за закрытыми дверями и даже не попадают в новости. Исключения — дело сестер Хачатурян, обвиненных в убийстве отца, который принуждал их к сексуальным действиям, и дело Галины Каторовой, 39-летней жительницы Находки, которая несколько раз ударила ножом годами избивавшего ее мужа, после чего чудом избежала тюрьмы. Что ждет тех, кому повезло меньше, и почему российские женщины совершенно беззащитны — в материале «Ленты.ру».
***
46-летняя Елена из Перми получила девять лет и девять месяцев колонии за то, что заступилась за незнакомую женщину, которую избивал муж. До этого Елена тоже семь лет подвергалась домашнему насилию со стороны супруга.
Елена родилась в Невельске — портовом городе Сахалинской области, большую часть жизни провела в Пермском крае, в небольшом городке Лысьва. Туда ее привезла мама, да так там и оставила. Воспитанием занималась бабушка по отцовской линии, а по матери Елена никаких родственников не знала. Бабушка была на пенсии, до этого работала маляром. Вспоминает о детстве Елена очень тепло.
«Бабушка меня любила, души не чаяла. Я ее мамой звала. Ничего плохого в детстве не было. Правда, играла в машинки, а не в куклы», — смеется Елена.
Ей нравилось учиться в школе, любимыми предметами были черчение, русский язык и география. Но самой главной страстью на всю жизнь остались литература и рисование — как она говорит, это увлечения, доставшиеся ей от отца. Как только Елена получала учебник литературы в начале учебного года, сразу же прочитывала все произведения.
После школы пошла учиться на штукатура-маляра. Отучилась один год и ушла работать на Лысьвенский турбогенераторный завод слесарем-электромонтажником по сборке утюгов. На территории завода было малое предприятие ШИМП (школьники — инвалиды — малообеспеченные — пенсионеры), там она и трудилась. Елена понимала, что бабушке любимую внучку содержать в одиночку тяжело.
Лет в 15-16 Елена познакомилась с первым мужем. Они жили на соседних улицах, гуляли вместе в компании.
«Первое замужество было неудачное, развелись. Молодая, глупая была. Он руки распускал маленько. Стерся у меня уже из памяти, не хочу об этом говорить», — рассказывает она.
Фото: Эмин Джафаров / Коммерсантъ
После развода Елене дали три года за хранение наркотиков в особо крупном размере — в 90-е выживать было тяжело, и она стала пускать в свой дом наркоманов, которые варили у нее наркотики в обмен на еду.
В 2000 году Елена вышла на свободу.
«Еще в колонии у меня была мечта: хотелось родить сына. Думала, что рожу чисто для себя. Не надо больше никаких мужчин в моей жизни, не хочу».
Но получилось иначе. Через полгода после освобождения она познакомилась со вторым мужем. Сначала будущий супруг «оставил» ее у себя дома, а затем Елена узнала, что ждет ребенка. У мужа были и свои дети.
Семь лет она прожила с ним, и все это время подвергалась побоям и унижениям.
«Первое время, видать, было ошибочное, не разглядела в нем монстра, — говорит собеседница «Ленты.ру». — Не было возможности уйти никуда с маленьким ребенком. Я никому не была нужна, и центров помощи, как сейчас, тоже не было. Пока я отбывала срок, отец с мачехой продали бабушкин дом. Сама она уже умерла. Своей крыши над головой не было»
Муж бил Елену так сильно, что однажды она попала в больницу. Доставала пьяного супруга из канавы, а тот неожиданно выскочил, сел ей на грудь, заломил руку, сорвал золото и убежал. Женщина поймала такси и поехала в больницу. Там выяснилось, что рука сломана в трех местах.
Полицейские завели уголовное производство, но муж пригрозил Елене: «Не закроешь дело — уматывайся вместе с ребенком!» И Елена закрыла, но еще не раз пыталась обратиться в полицию.
Помню, и штыковую лопату в меня кидал. И в одном халате бежала по улице в октябре босиком с телефоном в руке. Звонила в полицию, кричала, что убивают и избивают, а они: так не убил же? Ну я им и ответила, что когда убьют, то позвонить не смогу
«Грех большой — убила человека»
В итоге Елена ушла от мужа. А в 2015 году пошла в гости к подруге в коммунальную квартиру. Той дома не оказалось, Елена осталась ждать ее и стала свидетельницей того, как незнакомый мужчина избивает «свою» женщину. Тогда собеседница «Ленты.ру» всего лишь сделала ему замечание, а он вдруг накинулся на нее.
Момент, когда она его убила, Елена не помнит. «Видать, нож под руку попался», — говорит она. Мужчина слабо попытался еще раз ее ударить, а потом «пошел бочком-бочком» и упал. Елена поспешила к нему, нащупала слабый пульс, и побежала к соседям — вызывать скорую.
Позже ей сказали, что мужчина умер от ранения в сердце уже в больнице.
Фото: Евгений Павленко / Коммерсантъ
Для вынесения приговора суд использовал признание Елены и показания двух свидетелей — хозяина комнаты и сожительницы убитого.
«Я одно утверждала, свидетели другое, потому что в тот момент все пьяные были, — вспоминает она. — Я говорила, что он бил меня по волосяной части головы, они смотрели только руки и ноги. У следователя это было первое дело, ему надо было его закрыть. Кинули, как пушечное мясо, на растерзание, cкинули три месяца за то, что скорую сама вызвала. Явку с повинной не засчитали, оказывается, потому что надо было вызвать полицию, а не скорую помощь. Это мне потом уже сказали».
Елене до сих пор тяжело говорить о том, что произошло, но она продолжает.
Ладно, это уже все в прошлом. Конечно, грех большой — убила человека. Мне его никогда не искупить. Но умысла никакого убивать не было. Если бы был, то я бы не стала дожидаться скорой и полицейских, я бы просто ушла. Но я никуда не скрылась, тихо стояла и ждала
На очной ставке с хозяином комнаты выяснилось, что жильцы пили беспробудно два месяца и путались в показаниях. Елена помнит, как они не отреагировали на просьбы вызвать скорую.
В колонии женщина много рисовала — в основном плакаты на религиозные темы, на тему здоровья и к основным праздникам. Там же в колонии узнала и об организации МООСП «Выбор», а конкретнее, о новом проекте «Нечужие» — единственном центре в России, который помогает жертвам домашнего насилия, отбывшим наказание за совершенное преступление против жизни и здоровья своих близких. Елена твердо решила, что обратится именно к ним. На выходе из колонии ее встречала руководитель центра Анна Каргапольцева.
Сейчас Елена работает в клининговой компании — график 7/7, смена длится 12 часов в день. Работа идет хорошо: помыла, отдохнула и принялась трудиться дальше.
Главная мечта — увидеться с детьми. Еще в колонии она узнала от их второй мамы, что они сейчас живут в Испании. Дети не говорят по-русски, поэтому женщина переписывается с ними через переводчик.
«Со старшим вот списывалась — конечно, он и меня помнит, все помнит, — говорит Елена. — Даже как отец избивал»
Недавно она начала учить английский язык. Правда, пока занятий было не так много, чтобы говорить о результатах.
«Колония формирует определенный тип личности»
Сейчас в центре «Нечужие» живет четыре человека, а всего он может принять восемь подопечных. По словам руководителя Анны Каргапольцевой, в центре действуют правила человеческого общежития. Анна решает лично, кто станет новым постояльцем.
Приоритет отдаю тем, кто в какой-то степени более настойчив, а я вижу, что человек готов к изменениям. Колония формирует определенный тип личности человека, и мне важно, чтобы он хотел выйти за рамки. Если же ему просто нужна работа и где-то отсидеться, то есть множество других центров, которые с радостью примут его. Иными словами, приоритет отдается тем, кто готов социализироваться
Освободившиеся из тюрьмы люди часто подвергаются стигматизации, и название «Нечужие» призвано показать их причастность к обществу, объясняет Каргапольцева.
С подопечными работают различные специалисты: юрист, психолог, медик. Все дела подопечные делают вместе, в этом и состоит процесс социализации — ходят в театр, отмечают праздники, делают ремонт и стараются радовать друг друга вкусной едой.
«Сегодня окрошку делали, позавчера курочку в духовке запекали, — смеется Елена. — Около дома 30 апреля прибирались дружно. Ремонт к открытию сделали своими силами — нам волонтеры помогали, спасибо им».
«Женщина сделала все, что могла, чтобы избежать насилия»
В 2018 году специалисты кризисного центра «Екатерина» из Екатеринбурга провели серию интервью в исправительной колонии №6 в Нижнем Тагиле. Респондентами стали женщины, отбывающие наказание за убийство партнера после продолжительного домашнего насилия. Социолог Анна Выгодская, сотрудники кризисного центра и сотрудники психологической службы ГУФСИН по Свердловской области поговорили с 39 заключенными о мотивах и причинах преступления.
«Все опрошенные говорили, что столкнулись с домашним насилием. Кто-то даже в момент преступления до убийства подвергался насилию и в результате схватил нож, чтобы себя защитить», — рассказала Выгодская.
По словам эксперта, в правоохранительные органы до трагического исхода обращались лишь единицы. Из опрошенных были буквально две-три женщины, которые довели дело по домашнему насилию до суда. Одно закончилось довольно успешно: мужчина был осужден на условный срок, но после того как наказание истекло, насилие возобновилось и в итоге привело к убийству.
Опять же, несколько женщин прямо в день убийства звонили в полицию и сообщали, что их бьют, но органы никак не отреагировали
Все опрошенные отмечали, что домашнее насилие было систематическим. Разной была лишь продолжительность — от года до 29 лет. Некоторые женщины к тому времени были в разводе с партнерами, а убийство произошло уже после: пришел на день рождения к ребенку — и накинулся на бывшую жену; зашел забрать вещи — стал избивать.
Если систематическое физическое насилие присутствовало в жизни всех опрошенных респондентов, то психологическое или экономическое — нет. Хотя бывали случаи, где муж контролировал чеки и расходы жены, знал, сколько она зарабатывала, и все деньги забирал себе. Если же она не работала, то выдавал строго ограниченную сумму, которую женщина должна была потратить строго по указанию.
Многие женщины переживали насилие и в семьях, где они выросли, а потому перенесли родительскую модель поведения в свои отношения.
«Одна женщина в интервью говорила, что у мамы была такая же ситуация в семье. Она как-то жила с этим и была счастлива, поэтому я тоже, мол, буду терпеть и как-то жить с этим, — продолжает собеседница «Ленты.ру». — Другая говорила, что семья была очень счастливая: родители заботились, любили друг друга, папа редко, но лупил маму. Для нее насилие оказалось включенным в повседневную жизнь — можно быть счастливой даже несмотря на то, что в жизни время от времени присутствуют избиения».
Фото: Евгений Епанчинцев / ТАСС
Во время преступления женщины защищались бытовыми предметами — в рассказах фигурировали кухонные ножи и один раз коса, когда женщина попыталась защитить свою мать от нападавшего. Чаще всего преступления происходили на кухне, когда там готовилась еда.
Из 39 опрошенных женщин только две обращались в социальные службы. Другие если и искали помощи, то по большей части у полиции. Но в то же время, по словам Выгодской, ждали моментального решения проблемы — чтобы государство напугало мужа, и он перестал драться. Вызвав полицию один или два раза, женщины позже думали, что от нее не стоит ждать помощи.
Чаще всего убийство партнера происходило во втором браке. В первом женщины были моложе и решительнее, у них хватило сил разорвать брак и сохранить надежду на то, что они смогут создать здоровые отношения в будущем. Вступив же во второй брак и сталкиваясь с домашним насилием снова, они отчаивались и оставляли попытки справиться со сложившимся положением.
«Конечно, здесь тоже есть непроработанная история детского опыта: пережили насилие по отношению к себе, или же папа бил маму. Необходимо было обратиться к специалисту — проговорить эту историю, получить поддержку и обратную связь. Рассказать об опыте и понять, как его не использовать в нынешней семейной жизни», — говорит Выгодская.
Само понятие человеческой жизни у опрошенных респондентов ценилось низко, поскольку они всю жизнь становились свидетелями или жертвами домашнего насилия. Нередко супруг мог сказать, что убьет жену, и ему за это ничего не будет. В одном из случаев муж был связан с правоохранительными органами: когда по вызову приходила полиция, то он надевал форму, и в итоге все складывалось, как ему надо. Здесь срабатывала мужская солидарность.
Дети опрошенных женщин во многих случаях были свидетелями и убийства, и домашнего насилия — они, по сути, оказались травмированы вдвойне. В одном случае ребенок оказался в психиатрической клинике. В другом категорически отказывался общаться с мамой. Некоторые же дети и сами становились участниками насилия, когда подрастали. Пытались защитить мать от отца.
«Естественно, важно, чтобы женщины знали — когда происходит такая ситуация, молчать нельзя, — резюмирует Выгодская. — Если сложно разорвать отношения, можно обратиться за помощью к психологам, социальным службам, рассказать друзьям и знакомым. Мне кажется, что важна и информационная кампания в обществе: опрошенные обладали очень искаженным представлением о социальных службах. Им казалось, что если они туда обратятся, то у них сразу заберут детей и будут обвинять в чем-то. Если бы люди больше знали, какие ресурсы им могут предоставить, то шли бы с большим доверием. Если закона о домашнем насилии нет сейчас, то нужно действовать как-то в реалиях, которые есть»
«Представители правоохранительных органов также подвержены мифам»
О том, почему правоохранительные органы не воспринимают домашнее насилие всерьез и как россиянкам защититься во время нападения, «Лента.ру» спросила адвоката Мари Давтян.
По статистике, большинство осужденных за умышленное убийство россиянок на самом деле защищались от своих партнеров. В чем причина такого большого числа далеко не объективных приговоров?
В первую очередь, стереотипы о домашнем насилии и его жертвах приводят к подобной несправедливости. Представители правоохранительных органов (полицейские, следователи, прокуроры и судьи) также подвержены мифам. Чаще всего домашнее насилие представляется как бытовуха, семейный скандал, а не как опасное для жизни и здоровья явление. Эти мифы настолько глубоко укоренились в сознании нашего общества, что напрямую влияют на правоприменительную практику, включая судебные решения. Отсутствие закона против домашнего насилия приводит к тому, что домашнее насилие как бы не существует в юридическом поле как обстоятельство, имеющее значение для дела, что затрудняет возможность сослаться на это в суде. Кроме того, системная подготовка и просвещение представителей власти в этой области отсутствуют.
Право на необходимую оборону — каким оно должно быть и как регламентироваться?
Необходимая оборона — это ситуация, при которой кажущиеся преступными действия становятся правомерными, потому что они нацелены не на нападение, а на защиту прав. Защищать можно как себя, так и других, кто оказался в опасности. Например детей, друзей, родственников. Необходимая оборона должна быть соразмерна нападению. Это означает, что, например, убийство человека за кражу будет рассматриваться не как необходимая оборона, а как преступление. В случае, если посягают на жизнь и встает выбор — либо ты, либо тебя, — возникает так называемое абсолютное право на необходимую оборону, и причинение смерти должно быть признано правомерным. Угрозы убить или нанести вред здоровью, демонстрация оружия — все это рассматривается как непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни.
Фото: Илья Питалев / РИА Новости
Право на необходимую оборону возникает не обязательно с начала нападения, оно возникает и при его реальной угрозе, то есть с момента, когда агрессор готов перейти от слов к конкретным действия. Необходимая оборона отсутствует, если вред причинен после того, как нападение было предотвращено или окончено, а необходимость в защите отпала, и обороняющийся понимал это.
В каких случаях закон разрешает защищаться?
Самозащита возможна не только во время непосредственного нападения. Опасность может быть длительной, например при проживании вместе с агрессором. В такой ситуации, если ты жива сегодня, не значит, что ты будешь жива завтра, а насилие с большой долей вероятности будет нарастать. Это относится и к незаконному лишению свободы, захвату заложников, истязанию. Право на необходимую оборону в этих случаях сохраняется до окончания такого нападения.
Дело сестер Хачатурян
В 2018 году трех девушек обвинили в убийстве отца по предварительному сговору. Позже стало известно, что мужчина принуждал дочерей к сексуальным действиям, а также бил их на протяжении четырех лет. Против него уже после смерти возбудили дело по трем статьям Уголовного кодекса: ст. 117 («Истязание»), ч. 3 ст. 132 («Насильственные действия сексуального характера») и ст. 133 УК РФ («Понуждение к действиям сексуального характера»). Сестер признали потерпевшими в деле о насилии и побоях со стороны отца. Комиссия с участием специалистов института им. Сербского пришла к выводу, что преступление произошло из-за жестокого обращения отца с девушками и последующего посттравматического стрессового расстройства.
Защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но исходя из обстоятельств для обороняющегося лица не был ясен момент его окончания, и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается; общественно опасное посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лица лишь приостанавливалось посягавшим лицом с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам.
Как можно защититься от нападения и не сесть в тюрьму?
Если умысел направлен на защиту от нападения: непосредственная опасность (не мстим, не добиваем, не догоняем).
Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения, числа посягающих лиц, их возраста, пола, физического развития и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения такого посягательства.
Необходимая оборона может быть признана правомерной независимо от того, привлечено ли посягавшее лицо к уголовной ответственности.
Право на защиту есть у всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Алкоголь и оружие на практике утяжеляют ответственность.
Фото: Shutterstock
Если ваша оборона удалась, то важно не навредить самому себе. Как минимум вы должны: убедиться, что нападение окончено и вам ничего не угрожает, осмотреть себя, осмотреть нападавшего и оказать ему медпомощь (если это безопасно), не покидать место происшествия (исключение — опасность), не изменять обстановку места происшествия, вызвать полицию и скорую по официальным номерам, сообщить, что на вас напали. При звонке в скорую вызываете ее для себя и для нападавшего. Врачей скорой просите осмотреть и себя, обращая внимание на свои телесные повреждения. Сотрудникам полиции рассказываете об обороне и внимательно читаете протокол — в него должно быть внесено все так, как вы говорите. Помните, что вы вправе отказаться от дачи показаний. На практике сотрудники полиции могут прямо на месте происшествии принуждать вас сознаться в убийстве.
Чем может помочь закон о домашнем насилии?
Принятие закона против домашнего насилия позволит ввести в правовое поле само это явление, а значит и признать саму его опасность для жизни и здоровья потерпевших. Это даст возможность в делах о необходимой обороне ссылаться на ситуацию домашнего насилия как реальную угрозу для потерпевшего.
Какие меры помимо закона могут помочь жертвам домашнего насилия, в том числе тем, кто отбыл тюремный срок?
Конечно, работать с общественным мнением и в сто первый раз доказывать и аргументировать, что женщинам нужны дополнительные меры защиты от домашнего насилия, мы готовы, и мы делаем это каждый день. Однако закон пока не принят, и нет никаких предпосылок, что будет принят в ближайшее время. Очень часто мне задают вопрос о ношении оружия, так как женщины не чувствуют себя в безопасности на улицах и даже в общественном транспорте. Это очень сложный вопрос, так как нет таких универсальных действий, совершив которые, можно гарантировать, что после самообороны вы не попадете в СИЗО. Но есть обстоятельства, которые можно учитывать, и есть действия, которые можно совершать, чтобы минимизировать все риски. О них я рассказала выше.
