«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых известных бандах СССР. Своей дерзостью и жестокостью бандитские группировки советских времен ничуть не уступали тем, что появились в лихие 90-е на руинах СССР. В прошлый раз речь шла о банде свирепого Ивана Белова по кличке Белка, которая три года наводила ужас на жителей Петрограда. Сегодня «Лента.ру» рассказывает о самой жестокой советской банде первой половины XX века во главе с крестьянином Василием Котовым. Вместе с любовницей и бывшим сокамерником он грабил хуторян и городских жителей, оставляя после себя десятки трупов. Разбойники не жалели никого, жестоко убивая всех свидетелей своих преступлений, не щадя даже младенцев.
«Крик стоял несусветный, все метались, и даже охотники просили их не трогать, плакали. Один из них говорил, что он отец семи малолетних детей, что у него мать больная, как она будет воспитывать их одна? Но рыжебородый не слушал. Он подходил к очередной жертве и бил топором по голове. Все в избе было залито кровью» (из показаний жительницы Верейского уезда Московской губернии Христины Поздняк).
***
Василий Котов родился в 1884 году в деревне Суходол Вяземского уезда Смоленской губернии. Отцом мальчика и трех его старших братьев был матерый рецидивист Родион Котов — вор, грабитель и убийца, к концу XIX века имевший за плечами немало ходок на каторгу. Он мечтал сколотить семейную банду и разбойничать вместе с сыновьями.
Однако желаниям Родиона сбыться было не суждено — он умер, отбывая очередной срок. А его сыновья хоть и пошли по стопам отца, но вместе на дело не ходили. Что до Василия, то он с раннего детства прислуживал в одном из трактиров Смоленска, куда его определила строгая мать.
Едва разменяв второй десяток, подросток ступил на воровскую стезю, но одно из первых же преступлений закончилось для него исправительным домом. Впрочем, долго там 12-летний Котов не задержался — бежал, взялся за старое, опять попался, снова угодил в исправдом и снова совершил побег.
Этот замкнутый круг прервался лишь в 1918 году, когда во время очередной отсидки 34-летний Василий попал под амнистию Керенского и вышел на свободу на законных основаниях. Возвращаться в родные края, где его дожидались жена и маленькая дочь, Котов не захотел и обосновался в Курской губернии.
Заковка в кандалы ссыльнокаторжных. Российская империя, 1890 год
Фото: ТАСС
1,5 года рецидивист, как и прежде, воровал, а в 1920 году надумал сколотить банду, куда позвал свою 20-летнюю сожительницу — дочь работника Курского железнодорожного депо Серафиму Винокурову. Их третьим сообщником стал 28-летний уроженец Белгородского уезда Курской губернии, уголовник и экс-сокамерник Котова Григорий Морозов.
В 1903 году Морозов получил 15 лет за убийство полицейского, но бежал с каторги и в 1920 году примкнул к Котову. Лишних людей в свою группировку жадный до наживы Василий не брал — вместе с костяком разбойников действовали всего один-два наводчика. Свой кровавый путь банда Котова начала 25 сентября 1920 года в Казанской слободе Курска.
Под покровом ночи бандиты подошли к одному из домов (принадлежал семье крестьянина Лукьянова — прим. «Ленты.ру») и постучались в дверь. В качестве приманки выступила Серафима Винокурова. Сообщив разбуженным хозяевам, что она оказалась жертвой ограбления, Винокурова попросила пустить ее на ночлег
«Хотел пожить в довольстве»
Глава семьи Макар Лукьянов открыл дверь, и в дом тут же ворвались Котов и Морозов. Они связали пятерых человек — двоих взрослых и троих детей, — а потом собрали все ценности и стали решать, что делать с Лукьяновыми. Морозов, на совести которого уже было совершенное в 1903 году убийство, заявил, что ненужных свидетелей стоит убить.
Григорий Морозов
Котов и Винокурова с подельником согласились: они завязали детям глаза, а потом проломили головы им и их родителям ударами топора. Убедившись, что все пятеро мертвы, разбойники забрали добычу, подожгли дом и скрылись. При этом налетчики похитили не только ценные вещи, но и одежду, предметы быта и кухонную утварь.
Распродав на местной барахолке награбленное, разбойники поделили деньги: Морозов спустил свою добычу на выпивку, а Котов и Винокурова отметили дело чаепитием и походом в кино. По воспоминаниям российского юриста 1920-х годов Сергея Познышева, Котов разбойничал потому, что «хотел пожить сытно и в довольстве».
Котов любил выпить и вкусно поесть, но любил делать это у себя дома и не как-нибудь «безобразно» пьянствовать. Он не был любителем ходить по гостям, да и у себя гостей принимать был не охотник. С удовольствием жил бы на одном месте, но «положение мое было перекидное», говорил он
«Не воспринимал причиняемого им зла»
Убив в первый раз, Котов не испытал никаких сильных эмоций — нездоровое равнодушие главаря бандитов во многом определило судьбы его будущих жертв.
Котов не воспринимал, не оценивал причиняемого им зла, он совершал убийства, как обычную, повседневную работу, не накладывающую отпечатка ни на его внешность, ни на его внутренний склад. В преступлениях своих он склонен был видеть не более как «обыкновенные» преступления
В январе 1921 года налетчики совершили новое нападение в Курске: их жертвами стали 15 человек, гостивших в доме китайца — жителя Стрелецкой слободы. Им всем проломили головы топором. На этот раз самой ценной добычей преступников стали ковры и фарфоровая посуда.
Курский городской железнодорожный вокзал. Начало XX века
Спустя неделю от рук банды Котова погибла семья жителя Хуторской улицы. После того как были обнаружены тела шестерых человек со связанными руками и разбитыми головами, жители Курска в ультимативной форме стали требовать от властей наказать жестоких убийц. На поиски разбойников были брошены все силы местной милиции, к делу подключились чекисты.
Поскольку до осени 1920 года подобных преступлений в регионе не совершалось, сыщики предположили, что действуют бандиты-гастролеры. Однако дальше этой версии следствие не продвинулось: сообразив, что на них открыта охота, Котов с сообщниками уехали из Курска и отправились в Смоленскую губернию.
Кровавый вояж
Выбрав Гжатский уезд новым местом для своих налетов, Котов с подельниками совершили два жестоких нападения. Первыми жертвами бандитов летом 1921 года стали пятеро членов семьи крестьянина из деревни Видное. Еще пять жителей одного из домов вблизи станции Уварово погибли от рук разбойников Котова осенью 1921 года.
Для убийства надевали особый брезентовый халат. Заботливо удаляли связанные узлы награбленных вещей с места убийства, чтобы на них не попали брызги крови и частицы разбиваемых голов жертв. В одном месте они убили даже кошку. Убивали так, чтобы никого в доме не осталось
Не дожидаясь, пока местные стражи порядка выйдут на его след, Котов дал Морозову и Винокуровой команду следовать в Калужскую губернию. Добравшись до Боровского уезда, преступники быстро определились с новым объектом для нападения — одним из самых зажиточных людей тех мест был хуторянин Лазарев.
Ворвавшись в его владения поздно ночью, бандиты не пощадили никого. Кроме самого Лазарева и членов его семьи, жертвами стали работник хуторянина и все его родственники. 16 тел (среди убитых были маленькие дети) нашли на следующий день соседи Лазарева.
Главарь банды Василий Смирнов (Котов)
Изображение: Книга «Социализм не порождает преступности»
К моменту, когда на место бойни прибыли милиционеры, Котов с подельниками успел покинуть границы Калужской губернии и в октябре 1921 года вернулся в Курскую. Всего за два месяца разбойники прямо под носом сыщиков, пытавшихся их поймать, ограбили несколько семей и убили 27 человек.
В конце 1921 года бандиты перебрались в Бородинскую волость Можайского уезда, где расправились с семьей крестьянина Соловьева — пять человек были безжалостно убиты топором. А начало 1922 года обернулось трагедией для жителей Гжатского уезда, куда временно вернулась банда Котова, — разбойники убили многодетную семью Мешалкиных.
«От преступлений веет бессердечием и жестокостью»
В конце января 1922 года банда Котова объявилась вновь — на этот раз в Москве. Разбойники ворвались в один из домов на Поклонной горе, где проживала семья крестьянина Морозова. Жертвами налета стали шестеро человек. Уходя с места преступления, бандиты сожгли дом.
Они пытались спалить и квартиру москвича Малицы, расположенную в доме №53 по Нижней Красносельской улице. Прибывшие по вызову соседей пожарные нашли в залитом кровью жилище тела ребенка Малицы с завязанными глазами и трех взрослых — главу семейства, его жену и квартиранта. Все четверо погибли от черепно-мозговых травм.
От кровавых преступлений Котова веет таким бессердечием, такой спокойной и непоколебимой жестокостью, что с трудом верится, чтобы душевно здоровый человек мог совершать их с такой настойчивостью и организаторской ловкостью
Контроль за расследованием жестоких убийств взял на себя помощник главы МУРа Алексей Панов. Впрочем, задержать разбойников по горячим следам не удалось: следователи установили лишь то, что в Москве действовали приезжие бандиты. «Гастролеры» тем временем отправились вновь в Гжатский уезд, где ограбили и убили 50-летнюю хозяйку хутора Федотову.
Помощник главы МУРа Алексей Панов
А вскоре после этого в Верейском уезде появился первый свидетель зверств банды Котова — местная жительница, 16-летняя Христина Поздняк, которая выжила после очередного кровавого налета.
По словам Христины, в роковой вечер 2 мая 1922 года к ним во двор вошли трое незнакомцев — двое мужчин и молодая черноволосая женщина. Они представились сотрудниками милиции (по другим данным — администрации) и сообщили, что в доме будет проведен обыск — якобы на предмет тайников с оружием.
Когда глава семьи попросил предъявить ордер, один из мужчин достал револьвер и приказал ему войти в дом. Там разбойники связали хозяина вместе с домочадцами и вдруг услышали стук — к Позднякам в гости пришли трое охотников. Посетители поверили легенде о милицейском обыске и, согласившись стать понятыми, вошли в избу.
Тут всем, кто был в избе, связали руки, а потом усадили на пол. И тогда двое мужчин стали ходить по избе, открывали шкафы, выбрасывали одежду, постельное белье. Они искали деньги. И очень злились, что их не находили
Пока подельники обыскивали дом, пленников сторожила вооруженная револьвером Винокурова.
«Ни одного стона — все были мертвы»
Набив узлы добычей, Котов (свидетельница описывала его как рыжебородого мужчину в армяке) вытащил топор и убил главу семьи, его жену, пятерых сыновей и охотников, а вот Христина чудом осталась жива. В комнате был полумрак, и Котов просто не заметил девушку: улучив момент, та закатилась под кровать, откуда свалилась в погреб и потеряла сознание.
Очнулась, лишь когда наступила тишина и темнота. Я пошарила руками и обнаружила, что вокруг меня лежат тела. Видимо, бандиты нашли лаз и покидали всех убитых вниз. Прислушалась — ни одного стона. Все были мертвы, все до одного
Спустя несколько дней после этой трагедии в Воскресенском уезде были убиты восемь членов семьи крестьянина Суздалева. На этот раз Котов использовал в качестве орудия убийства найденную в избе пятикилограммовую гирю: опасаясь, что после страшных ударов ею кто-то останется в живых, бандиты перерезали всем жертвам горло.
После новостей о жестоких расправах среди крестьян началась паника. Они стремились перебраться ближе к крупным городам, буквально баррикадировали свои жилища, сбивались в стихийные артели и по очереди несли ночные дежурства.
Но все это не спасло семью жителя подмосковной деревни Нара Иванова от нападения бандитов — 13 человек были убиты в ходе налета Котова и его сообщников
Однако один из сыновей крестьянина выжил после мощного удара по голове. В тяжелом состоянии юношу госпитализировали, и перед смертью он успел дать показания сыщикам. Как и Поздняк, Иванов-младший припомнил, что разбойники представились милиционерами, а их главарем был коренастый мужчина с рыжей бородой, похожий на крестьянина.
Юноша успел рассказать и о том, что забрали налетчики: ориентировки на самые приметные вещи направили патрульным, проверяющим барахолки, стихийные рынки и скупщиков краденого. К слову, порой Котов убивал и скупщиков, как ненужных свидетелей.
Среди убитых им было несколько семей скупщиков краденого, которым он продавал награбленное
По кровавым следам
Все налеты банды Котова сыщики связали в одно дело после того, как по требованию начальника отдела управления Московского совета Владимира Орлеанского во все крупные губернии были отправлены спецписьма. В них описывались все преступления банды в Москве и области и излагалась просьба сообщить в МУР о похожих случаях в регионах.
Так московские сыщики узнали о налетах Котова и его сообщников в Курской и Смоленской губерниях
На места отправили спецбригады московских оперативников, благодаря которым вскоре была составлена карта перемещений разбойников. К делу также подключились сотрудники Центросыска НКВД РСФСР.
Поскольку первые преступления банды были совершены на территории Курска и Смоленщины, сыщики предположили, что логово разбойников находится именно там. Вскоре в губернии прибыли лучшие сотрудники МУРа, которые на месте приступили к поискам бандитов.
Фото: РИА Новости
Один из своих последних налетов Котов и его подручные устроили в Гжатском уезде, где к ним присоединился 19-летний уроженец Сычевского уезда Иван Крылов. По совету новичка Котов решил ограбить дом на хуторе у станции Батюшково: жертвами нападения стали пятеро домочадцев и хозяин жилища Яковлев.
Помощник главы МУРа Панов и его коллеги при осмотре места преступления нашли лежащий на земле грязный рваный пиджак. Сын хуторянина Яковлева, который в роковую ночь был в отъезде, рассказал, что эта вещь не принадлежала ни его отцу, ни другим членам семьи.
Сыщики стали объезжать деревни Сычевского уезда, расположенные неподалеку от места расправы
Из бесед с местными жителями они узнали, что у крестьянина Крылова есть 19-летний сын Иван, который ничем не занимается и благодаря лихому характеру вполне способен нарушить закон. Тогда дом Крылова решили обыскать.
Сыщикам улыбнулась удача: в доме нашлось все похищенное из дома Яковлевых, а найденный пиджак опознали мать и сестры Ивана — он принадлежал молодому налетчику. Иван быстро признался в пособничестве бандитам, но от участия в убийствах открестился. По его словам, топором орудовал главарь, которого он знал под именем Василий Смирнов.
При этом убийце помогал некто Иван Иванов. Налетчик также припомнил, что после убийства Яковлевых Смирнов проговорился, что планирует ехать на свою родину — в деревню Суходол.
Сыщики отправились туда и быстро выяснили, что никакого Василия Смирнова в Суходоле нет
Зато среди жителей деревни оказался Василий Котов — человек с криминальным прошлым и плохими характеристиками. Правда, побеседовать с ним не удалось: Котов вместе с Морозовым (он скрывался под фамилией Иванов) и другими подельниками успел скрыться незадолго до приезда сыщиков.
В руках правосудия
Путь бандитов лежал в Гжатск, но по дороге между ними произошел конфликт — будучи запойным алкоголиком, Морозов стал требовать у Котова денег на очередную бутылку. Однако похищенные в доме Яковлевых вещи Василий продать не успел и отказал подельнику, чем вызвал у Морозова приступ агрессии.
К слову, главаря давно беспокоила зависимость Морозова от спиртного: выпив лишнего, Григорий становился неадекватным и, как считал Котов, мог сдать своих подельников. Услышав, что без бутылки Морозов дальше не пойдет, главарь решил действовать.
Под предлогом, что нужно забрать припрятанные в лесу деньги, я предложил Гришке поехать со мной в Апрелевку. 23 сентября 1922 года мы вдвоем с вышеупомянутой станции пошли в сторону деревни Горки. Отойдя с километр, углубились в лес, где двумя выстрелами из револьвера я его и убил
Расправившись с подельником, Котов и Винокурова отправились в город Нежин (Черниговская губерния), где их и настигли сыщики. Бандитов удалось вычислить по ориентировкам из Москвы. Милиционеры попросили соседку постучать в дверь разбойников, а когда Котов открыл, его сразу же скрутили и ворвались внутрь.
Серафима Винокурова, подельница Василия Смирнова (Котова)
Изображение: Книга «Социализм не порождает преступности»
Главаря с любовницей застали врасплох: они не успели оказать сопротивление. При обыске у них нашли три нагана, несколько поддельных паспортов, кучу украшений и награбленных вещей. При этом вес добычи перевалил за полтонны. За поимку особо опасных преступников помощника главы МУРа Алексея Панова удостоили ордена Красного Знамени.
«Имя наше долго будет»
Свою причастность к убийству 116 человек (самой юной жертве бандитов было всего девять месяцев) Котов категорически отрицал: по его словам, расправлялся с жертвами исключительно Морозов, который перед убийством часто насиловал женщин и девушек. Однако опознавшая Василия Христина Поздняк рассказала следователям, что именно Котов бил топором ее родственников. Отпираться после таких показаний смысла не было, и главарь во всем сознался.
Котов мне говорил, что во время убийства был в возбуждении, и на вопрос, что это за возбуждение и почему оно у него являлось, ответил: «Все-таки некрасиво»
Перед отправкой дела Котова в суд с разбойником провел беседу известный психиатр Павел Карпов. Врач убедился во вменяемости собеседника и характеризовал его как равнодушного и хладнокровного убийцу.
Котов после совершенного им убийства спокойно садился за стол и ужинал, перед убийством никогда не пил, потому, вероятно, и не был долго обнаруживаем, во сне никогда не видел своих жертв, его поступки никогда не вызывали у него раскаяния, у него не было жалости ни к взрослым, ни к детям
Помимо Василия Котова перед Московским революционным трибуналом предстали Серафима Винокурова, Иван Крылов и двое жителей Курска, которые были наводчиками бандитов. Узнав, что Крылов сотрудничал с милиционерами и фактически сдал своих подельников, Котов заявил ему: «Собираюсь на тот свет, да и тебя решил прихватить с собою».
Слова главаря оказались пророческими — все пятеро членов банды получили высшую меру наказания и были расстреляны. В прощальном письме, адресованном Винокуровой, Котов как обычно не проявил никакого раскаяния в содеянном и лишь предположил, что их преступления надолго запомнят в криминальном мире. «Имя наше долго будет», — так закончил свое прощальное письмо главарь одной из самых жестоких банд СССР.
