«Грустите и выходите из себя» Почему негативные эмоции так же полезны, как и ощущение счастья?

Хелен Расселл, автор бестселлера «Хюгге, или Уютное счастье по-датски», по ее собственному признанию, пока собирала материал для своей книги, стала настоящим экспертом в области не только счастья, но и грусти. Тем более что ее детство, юность и начало взрослой жизни были окрашены в минорные тона: смерть младшей сестры, развод родителей, расстройство пищевого поведения, неудачи в личной жизни. В результате Рассел пришла к выводу, что печаль, гнев, разочарование не менее важны, чем счастье. О чем и написала свою следующую книгу «Грустить — это нормально: как найти опору, когда в жизни все идет не так». На русском языке книга вышла в издательстве «Бомбора». С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фрагмент текста.

В этот момент экран чернеет и идет монтаж в духе фильмов с Дорис Дэй. Быстро сменяющиеся кадры рассказывают историю наших отношений. Вот я в разных шляпах и брюках по щиколотку. Новый высокий парень рассказывает шутку. Я громко смеюсь, запрокидывая голову назад (мужчины ведь любят, когда женщины смеются над их шутками, верно?).

Новый высокий парень появляется на моем пороге с букетом цветов. Я оставляю на его щеке красный отпечаток поцелуя от помады. Также я: в темных очках приглаживаю идеально уложенные волосы и наматываю на шею шелковый шарф, отправляясь в поездку со своим новым высоким парнем за рулем винтажного кабриолета. Громко звучит какой-то из лучших хитов Фила Коллинза. Машина, которая теперь представлена в виде картинки, едет по пунктирной линии на карте Европы, а наш синий BMW 1980-х рассекает по континенту. Надрывается Фил Коллинз. Он передает мне билет на самолет, чтобы обозначить, что наше путешествие уже не просто небольшой отпуск, а целое путешествие, дополненное новой городской музыкой с рваным ритмом. Я снова запрокидываю голову и смеюсь (потому что мужчины это любят, правда?).

Он протягивает мне бокал шампанского на пляже в Гонконге в нашу первую годовщину (здесь вообразите себе пролистывающийся календарь, в котором обведена кружочком нужная дата). Самолеты взлетают и взлетают под веселые звуки оркестра, ведь каждый отпуск мы проводим во все более и более экзотичном месте.

Камера выхватывает нас в одном из таких путешествий — мы пьем из кокоса через пластиковые трубочки, но тут камера отъезжает назад и становится понятно, что это лишь фотография в рамке на стене новой квартиры. Высокий парень обнимает меня за талию и, наклоняясь, целует в шею: мы въезжаем в эту квартиру вместе. Я переехала ради него, бросила свою работу и нашла другую, поближе к его жилью.

Мы покупаем мебель для патио. И включаем Фила Коллинза. Кажется, всего этого достаточно, чтобы вас начало тошнить (и кстати, я упоминала Фила Коллинза?).

Следующая сцена — на свадьбе под неярким английским солнцем. Это не наша свадьба, хотя все намекает на то, что скоро будет и она.

Моя логика такова: если я справлюсь с тем, чтобы пройти этап свадьбы, то смогу заняться столь желанным производством детей, и чем раньше, тем лучше, все как советуют врачи. А также как советует ненасытная задумчивость, которая прячется в моем теле. Брак важен для меня, потому что моя мама и Мистер Оранжевый Рюкзак не были женаты… и он ушел.

Следовательно, предполагаю я: если тебя действительно любят — кольцо твое. Я очень удобно закрываю глаза на тот факт, что мои родители были женаты, но это было несладко. Брак для меня стал символом стабильности в этом нестабильном мире — и я хочу этой стабильности.

Я не поделилась своими планами с высоким парнем, что, признаю, не очень-то честно. «Он умный малый. Сам все поймет», — обманываю я себя. Как мистер Беннет из «Гордости и предубеждения» или кто-то другой из прошлого века, когда никто не слышал про феминизм; мое единственное желание на данный момент — выйти замуж. Я сознательно забываю обо всех шероховатостях в наших отношениях, например о такой небольшой мелочи, что через два года отношений он меня разлюбил.

Закончилась служба: традиционная церковная часть, когда все поют «Иерусалим», а потом крайне неуместную песню «Властелин танца». Возможно, это казалось хорошей идеей паре, когда они планировали этот день (песня про танцы!), но сомнения появляются в голосах прихожан, когда они доходят до той части, где кого-то порют, раздевают и подвешивают (тяжело ли танцевать с дьяволом на спине?). Затем мы все идем по сельской местности в шатер, цепляя клочья травы на обувь. После небольшого перекуса (не помню, что это было, возможно, лосось) начинаются речи.

— Я просто хочу сказать, — бормочет жених, потный от переживаний, — я так счастлив, что у меня есть моя прекрасная невеста. Она — мой лучший друг. И я не могу дождаться, чтобы провести с ней остаток своей жизни.

Это очень мило. Правда, я слышала это раньше. Дальше в программе танцы, но мой высокий парень не реагирует.

— С тобой все хорошо? — спрашиваю я.

— Не думаю, что я смогу, — говорит он.

— Потанцевать? — спрашиваю я.

— Представить нас на их месте, — поправляет он меня.

Мое лицо горит, пока тело становится ледяным. «Это происходит… — думаю я. — Это снова происходит!» Последние три месяца он расспрашивал меня, какое кольцо я хочу. Он говорил о том, в какую школу должны пойти наши дети.

— Ты даже сказал мне внимательно слушать службу, чтобы запомнить, какие гимны мы хотим на своей свадьбе… — Я вытаскиваю из своей сумочки записи, чтобы их показать.

— Думаю, я просто пытался убедить себя в этом.

Ох. Я перестаю дышать, стыд заполняет меня. Мы уходим с танцпола, продираясь через пьяных гостей, поющих High Ho Silver Lining, чтобы выйти из шатра и вернуться домой. Высокий, теперь уже бывший, парень засыпает в своих коротких трусах-боксерах.

Я лежу на кровати в зеленом шелковом платье и пару часов смотрю в потолок, прежде чем встаю, надеваю свитер и ухожу в освежающее утро. Иду по улицам, пока не открываются магазины Tesco Metro, и по привычке покупаю пинту молока, газету и батончик «Марс».

Выпиваю молоко, съедаю «Марс» и читаю про вспышку ящура где-то по соседству. Задумываюсь, могу ли я этим заразиться и если да, то умру ли я. Уж надеюсь… «Интересно, — думаю я, — как быстро я умру? Может ли это произойти сейчас? Прямо сейчас?»

Симптомы включают в себя боль в груди, затрудненное дыхание и в остальном похожи на паническую атаку. У нас все еще нет четкого научного объяснения возникновения синдрома разбитого сердца, но считается, что он связан с резким выбросом адреналина и других гормонов стресса, которые негативно влияют на сердце.

Исследования также показали, что разрыв отношений приводит к активации тех же мозговых структур, что и физическая боль. Любовь действительно может причинить боль. Она проходит. (Вроде бы… Хотя, спустя двенадцать лет, я все еще испытываю укол меланхолии, когда узнаю, что он женат.)

Боль ослабевает со временем. Но это не очень-то приятно. И совсем не утешает тот факт, что всем нам разбивали сердце как минимум один раз. Если вы думаете: «Нет, со мной такого не случалось», то этого пока еще с вами не случалось. Простите. Надеюсь, эта книга поможет.

Я переезжаю из квартиры, в которой я жила с высоким парнем, в свободную комнату в доме матери. Мне далеко ездить на работу, но я не могу позволить себе снять жилье где-то поближе на ту зарплату, которую мне платят. Поэтому я увольняюсь и днями просматриваю вакансии и квартиры, а пока постоянно смотрю телевизор. Думаю, тот факт, что я смотрю телепрограмму раньше, чем одеваюсь, показывает, насколько сильно я грущу.

Посмотреть шоу Лоррейн? Без проблем. Передачу This Morning? Почему бы и нет. Посмотреть «Соседей», а потом «Она написала убийство»? «Это нормально, — твержу я себе, — ведь это две мои любимые программы». Я говорю это себе, потому что в то время это было правдой. Посмотреть дневной повтор «Соседей», просто чтобы проверить, что я ничего не упустила? У меня проблемы.

В моей голове бесконечное количество воспоминаний о прошлой счастливой жизни, но теперь они все с оттенком мучительной печали и обнажают все мои подавленные переживания. Могу ли я вообще доверять собственным воспоминаниям, суждениям и вообще самой себе? Кто я? Я чувствую это неприятное переживание собственной глупости и отчаяния, когда осознаешь, что кто-то значил для тебя больше, чем ты для него.

В этот раз я не беру себя в руки, чтобы отряхнуться и двинуться дальше с улыбкой на лице. Я просто в хаосе: взрослая женщина, снова живущая в доме своей матери. Мама начинает следить за мной, подсчитывая дни, когда тушь не растекается от слез. В среднем таких дней один из десяти.

Соседка всерьез предлагает мне подать в суд за «разрыв помолвки» — старинный концепт эпохи Средневековья, когда женщина, чей мужчина в последний момент передумал, заслуживает «бальзам для сердца». Дружелюбная соседка в своем сладком заблуждении даже гуглит этот вопрос и обнаруживает, что последний раз такое было в 1969 году, когда датская модель Ева Харальдстед засудила футболиста Джорджа Беста за то, что он передумал. Эту норму права упразднили в Англии и Уэльсе в 1970 году. «Какая жалость…» — высмаркивается соседка, покачивая головой.

Головой я понимаю, что в этом нет ничьей вины. Вы не можете проконтролировать, в кого вы влюбляетесь или кого вы перестаете любить. Но также я не могу перестать злиться. Возможно, первый раз в жизни. По факту я зла как черт. И понятия не имею, как с этим справиться. Что мне делать? Как это вообще работает? Как и многим, мне с рождения твердили, что «хорошие девочки не выходят из себя». Но я вижу, что мужчины постоянно выходят из себя. Как они с этим справляются?

«Считается, что проявления гнева более «подходят» для мужчин, нежели для женщин, поэтому исследования показывают, что люди терпимее относятся, когда мальчики проявляют гнев», — объясняет профессор психологии Натаниэль Герр. Нам, женщинам, в лучшем случае позволено быть оживленными. Но в основном?

«Девочек и женщин поощряют подавлять гнев — как чувство гнева, так и его поведенческие проявления», — добавляет Герр. И в этом-то вся проблема, «потому что гнев остается, его нельзя просто отрицать. Но эту эмоцию женщинам часто нельзя прожить».

В Евангелии от Иоанна (Иоанн: 2:13–16) Иисус гневно выгоняет менял из храма, потому что он не хочет, чтобы они торговали в доме его отца (вот и пригодилось мое католическое воспитание). Однако почему-то в культуре стала считаться нормой идея, что женщины не должны выходить из себя.

Еще один перл из школьных времен — библейская история о Марфе и Марии, которая задумана как поучительная притча о слушании учения Христа, но со вторым смыслом — что женщины не должны сердиться. Напомнить вам? Это та притча, в которой сестры Мария и Марфа приглашают Иисуса в свой дом, когда он путешествует с учениками.

И пока Марфа пытается приготовить для всех еду, Мария просто садится у ног Иисуса и слушает его. В моем воображении Марфа замечает это и говорит Иисусу: «Эх!» Или, как кратко и четко это было описано в Библии: «Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: «Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне». Иисус же сказал ей в ответ: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее».

Итак, пока Марфа работает не покладая рук, Марию уважают за то, что она отдыхает и «слушает Иисуса»? Великолепно. Просто прекрасно. Мы все знакомы с такой Марией. («Ой, извини, я не смогу помочь помыть посуду, я слушаю слово Божье».) Если честно, мне не кажется, что Бог правильно ведет себя в этой ситуации. Почему Иисус не мог порезать овощи или поставить чайник? Почему они все втроем не могли сесть поговорить, хрустя чипсами? В любом случае послание очевидно: мужской гнев приемлем. Женский гнев? В гораздо меньшей степени.

Психолог Кимберли Уилсон, автор книги How to Build a Healthy Brain, объясняет, что сегодня важно овладеть своим гневом, ведь это важная для самооценки эмоция:

Нейроученый Дин Бернетт показывает мне исследование, доказывающее, что во время гнева на самом деле снижается уровень кортизола. Тревога и стресс приводят к повышению уровня кортизола, который, в свою очередь, приводит к негативным физиологическим эффектам, делая стресс таким деструктивным. Но ученые из Оснабрюкского университета обнаружили, что переживание гнева снижает уровень кортизола, а значит, и потенциальный вред, который наносит стресс.

К тому же гнев может нас еще и мотивировать. В одном из исследований в Утрехтском университете испытуемым показывали объекты, которые ассоциативно связаны с наградой. Части из них перед этим показали гневные лица, и эти участники с большей вероятностью стремились получить свою награду.

Гнев может помочь нам в переговорах. Исследователи обнаружили, что умеренный уровень гнева приводит к большему количеству уступок в переговорах, нежели отсутствие гнева или высокий уровень гнева. Другими словами: грустите, немного выходите из себя — и все у вас получится.

Перевод с английского П. Кривых