«Грабили русские пределы» Жгли, разоряли и вымогали: как арктические пираты наводили ужас на жителей Русского Севера?

Даже за полярным кругом когда-то можно было нарваться на пиратов. Грозные викинги грезили богатством мифической страны Биармии, точное расположение которой остается предметом дискуссий историков, а новгородские ушкуйники наводили ужас на немногочисленных жителей Русского Севера. Они славились разгульным нравом и жаждой наживы, но способствовали и росту могущества Новгорода. «Лента.ру» — о пиратах арктических морей.

Викинги за и против Руси

Народы Средневековья представляли викингов необузданными и кровожадными людьми, которые предпочитают жить за счет грабежа и пиратства. Многие из них действительно прославились дерзкими набегами с моря. Причем викинги ходили под парусом в суровых северных водах и были во многих случаях первопроходцами. Они предпринимали экспедиции против племен саамов и после подчинения собирали с них дань — куньи меха, оленьи и медвежьи шкуры, птичье перо, китовый ус. Еще до открытия Гренландии и Америки викинги рассекали Северный Ледовитый океан. Норманны-пираты огибали Норвегию, входили в Белое море и приставали к берегам Северной Двины. Их саги рассказывали о загадочной северной стране Биармии — труднодоступной и сказочно богатой, изобилующей мехами, серебром и золотом.

Около 890 года король Англии Альфред Великий записал историю путешествия в Биармию служившего у него викинга Оттара. Тот начал путь из исторической области Холугаланд в северной части Норвегии и несколько дней плыл на север, затем повернул на восток и, следуя вдоль побережья, обнаружил неизведанные земли, где ему попадались лишь охотники-одиночки. Предположительно, биармами были вепсы — народ, близкий к карелам. Оттар рассказывал своему государю, что он живет севернее всех норманнов в стране, «расположенной на севере от западного моря», и эта страна простирается очень далеко на север, она вся пустынна и только в немногих местах поселились саамы.

Последнее плавание викингов в Биармию датируется 1222 годом. Во время этого путешествия местные жители напали на викингов и изрубили всех до единого. После карательной экспедиции викинги в Белом море не появлялись.

Зато во времена князя Владимира Святославича викинги, или как их тут называли — варяги, буквально наводнили Русь. Состоявшие на службе наемные дружины помогли Владимиру завоевать киевское княжение. Помимо платы и почестей, наиболее знатные из них получили в награду целые города и навсегда остались на Руси. Пристанищем варягов служил город Ладога: чужеземцы вели торговлю с новгородцами, покупая у них дорогие меха и ткани.

Восточные берега Балтийского моря, то есть страны карелов, эстов и куронов в особенности служили поприщем столкновения между русскими князьями и норманнскими конунгами», — отмечал дореволюционный историк Дмитрий Иловайский.

Новгородские пираты основали Киров

Шло время, и уже русские пираты начали доставлять немало проблем потомкам викингов. Активная новгородская молодежь, очарованная атмосферой вольницы и жаждавшая легкой наживы, объединялась в полувоенные отряды и демонстрировала готовность к серьезным предприятиям. Нередко они — по взаимовыгодному соглашению или неосознанно — служили орудием в руках новгородского боярства. Этих людей называли повольниками или ушкуйниками — от слова «ушкуй» (лодка). На своих ненадежных суденышках ушкуйники спускались по рекам и проникали вглубь чужих территорий, не спрашивая хозяйского разрешения. Грабили прибрежных жителей, а иногда покоряли целые племена.

Пираты выслеживали торговые ладьи, заодно открывая новые пути для новгородской торговли и господства Новгорода в дальних землях. Нередко ушкуйники оставались там и закладывали поселения. На реке Вятке ими был основан город Хлынов (ныне Киров). Опорная база ушкуйников одновременно была и центром новгородского влияния на востоке. Волга и Кама кишели 12-метровыми ушкуями — в каждый помещалось до 30 человек, а отряды в эпоху расцвета ушкуйства доходили до 2000-2500 повольников. Разбойники разоряли чувашские и марийские поселения, а у более состоятельных народов брали выкуп за то, чтобы не сжигать их город. Как и при набегах викингов, преимуществом ушкуйников было неожиданное появление и столь же внезапное исчезновение. Столкновений с серьезной силой они старались избегать.

Ушкуйники умели ходить и по морю, хотя предпочитали держаться берега (морские ушкуйи отличались от речных, имели косой парус и трюмы по обоим сторонам корпуса). Они не были морскими разбойниками в привычном понимании, поскольку, не обладая большими кораблями, уклонялись от встреч с сильным флотом. Тем не менее одними из первых эти лихие люди начали плавать в Северном Ледовитом океане.

Уже в конце XII века ушкуйники совершали морские походы за добычей в далекие земли. В 1187 году они разграбили крупнейший город тогдашней Швеции Сигтуну (ныне пригород Стокгольма).

Ходили ушкуйники и в Югорский край, где собирались поживиться серебром и пушниной. Эта кампания завершилась менее удачно: повольникам дали решительный отпор. Югра тем не менее на долгое время превратилась в колонию Новгородской республики. Объектом интереса ушкуйников традиционно был Мурман — так тогда называли побережье Баренцева моря, соседнее с Норвегией, а затем и весь Кольский полуостров.

Как ушкуйники принудили Швецию к миру

В 1320 году шайка Луки Варфоломеева по Северной Двине вышла в Белое море и затем в Северный Ледовитый океан. Высадившись на берег, ушкуйники разграбили фюльке (провинция) Финнмарк на самом севере современной Норвегии, которая тогда входила в состав Швеции. Местные жители спасались в шхерах, в то время как незваные гости предавались грабежу и дележке добычи. Набеги на норвежские территории не прекращались еще несколько лет. Так, в 1323-м ушкуйники повторили свой маршрут, атаковав Холугаланд. И вновь им удалось уйти с богатыми трофеями.

В то время скандинавы настолько страдали от новгородских пиратов, что обратились за помощью к Папе Римскому. Ввиду удаленности места происшествия от Ватикана, впрочем, понтифик ограничился моральной поддержкой. Именно ушкуйники вынудили Швецию подписать Ореховский мир с Новгородской республикой. Новгородско-шведская граница прошла на Карельском перешейке по реке Сестре. Стороны обязывались выдавать друг другу перебежчиков — должников, беглых холопов и уголовных преступников. Это был первый международный договор такого ранга, заключенный Новгородом.

В середине XIV века шведский король Магнус нарушил условия соглашения и вторгся в новгородские земли — это был последний «крестовый поход» шведских рыцарей на Русь. В ответ ушкуйники снова напали на Холугаланд, взяв хорошо укрепленный замок Бьяркей. Это настолько впечатлило короля Магнуса, что в своем завещании он написал:

Свои успехи ушкуйники обязательно отмечали веселыми пирушками. Недаром знаменитый историк Сергей Соловьев констатировал, что «разгульная жизнь новгородской вольницы оставила по себе память в народе».

За 200 лет до Ермака ушкуйники побывали в Сибири и в устье Обской губы. Во времена монгольского ига новгородские пираты облюбовали даже Волгу, грабили караваны, изрядно досаждая Золотой Орде. Через своего вассала — московского князя — хан обращался в Новгород за разъяснениями. Тамошние бояре лишь покачивали головами: «Ходили люди молодые на Волгу без нашего слова, но купцов твоих не грабили, били только басурман».

Нападение арабов на Исландию

С развитием корабельного дела пиратство распространилось по всему Мировому океану. Пожалуй, теперь ни в одной точке Земного шара жители не могли чувствовать себя в полной безопасности. Неизгладимое впечатление на современников произвело нападение пиратов-мусульман на Исландию в 1627 году. Разбойники обрушились на побережье затерянного в Атлантике острова, неся с собой разрушение и смерть. Все, кто пытался оказать сопротивление, а также старые и слабые были безжалостно убиты — их сжигали прямо в церквях.

В течение месяца пираты совершили несколько набегов на Исландию, где проживали в то время около 60 тысяч человек. До 800 молодых и крепких мужчин были обращены в рабство и затем проданы на невольничьих рынках Северной Африки. Годы спустя несколько исландцев были выкуплены из рабства датским королем и вернулись домой. Один из них, священник Олаф Эгилссон, оставил воспоминания о своем пребывании в плену.