Москвич внедрился в офис мошенников с Украины, которые обманывают тысячи доверчивых россиян. Что он узнал?

Большинство россиян сталкивались с телефонными мошенниками, а многие из любопытства пробовали их разговорить. IT-специалист из Москвы Руслан Айгинин решил пойти дальше: он смог войти в доверие к сотруднице одной из мошеннических групп, базирующихся в украинском Днепре, чтобы узнать, как устроена внутренняя кухня, жизнь и досуг «офисников» — именно так называют себя эти люди, образовавшие у себя на родине целую субкультуру. Они снимают видео о разводе россиян-«мамонтов», хвастаются своими запредельными доходами и устраивают вечеринки со стриптизершами в духе фильма «Волк с Уолл-стрит». О своем погружении в мир украинской преступности Руслан рассказал «Ленте.ру».

Внедрение

Руслан Айгинин: Я считаю, что мошенничество не имеет национальности. Это очень важный момент, который хочу отметить сразу. Сейчас происходит геополитический конфликт, и многие россияне полагают, что телефонные мошенники живут только на (или в) Украине. Это не так. Мошенники есть и в России, и в Аргентине, и в Южной Корее, что я могу вам подтвердить на примерах.

Меня всегда интересовали уязвимости. Любого ребенка тянет посмотреть не только, как та или иная штука работает, но и то, как можно нарушить ее работу, взломать, хакнуть. Мне это интересно до сих пор.

Год назад я наткнулся на YouTube-канал «СКАМ: вызов принят!». В описании к роликам говорилось, что любой зритель может прислать свою запись на почту. Мне тоже захотелось записать свое общение с мошенниками и скинуть его на этот канал. Так я и сделал. Скинул и забыл об этом. Через некоторое время мне написала автор канала и попросила записать трейлер к моей записи, так как они ее приняли и захотели опубликовать.

Так появился мой первый ролик в публичном пространстве. Захотелось продолжения. Захотелось понять, как устроены разные виды разводок (лохомагазины, лохоинвестиции и так далее), как они работают, что движет людьми, которые этим занимаются.

Стал изучать Telegram, услуги по взлому аккаунтов, но это было не то. Потерпевшие тут сами нарушают закон, пытаясь взломать аккаунт другого человека, нарушить тайну частной переписки. Копал дальше. Решил изучить тех самых ужасных украинских мошенников, о которых у нас так много говорят. Но для этого нужно было хорошенько подготовиться.

Есть такое понятие, как виртуальная личность, или сокпаппет (sockpappet). Используются такие марионетки обычно CММ-щиками или политагитаторами. Это не просто один левый аккаунт и одна страница в социальной сети или запись на форуме.

Я создал две виртуальные личности — двух людей, которые родились и выросли в украинском городе Днепре: 18-летнего юношу по имени Юрий и 21-летнюю Алису. Насколько смог, постарался сам стать «местным», ведь мне же предстояло говорить от их имени. Для этого я изучил историю города, выучил карту. Попросил брата, чтобы тот проверил мои топографические познания.

Это было медленное, глубокое погружение. Я каждый день после пробуждения первым делом смотрел погоду в Днепре или Киеве, куда мои сокпаппеты периодически приезжали. Читал местные новости, Telegram-каналы, паблики в соцсетях. Там и находил контакты «офисов» — именно так сами мошенники называют свои конторы, а себя, соответственно, «офисниками».

Одним из основных источников знаний об этих организациях для меня были беседы с эйчарами, чья основная задача — привлекать новые кадры в свои «офисы». Там большая текучка!

Эйчары общаются с теми, кто звонит и пишет по размещенным в сети объявлениям, выполняют функцию СММ-менеджеров: активно постят разный контент, включая видосы в соцсетях, ведут Telegram-каналы, прямые эфиры, проводят разные конкурсы для подписчиков.

Конечно, сам я, как незрячий, эти изображения не вижу. Но есть, к примеру, бот «глаз бога», позволяющий улучшать и сравнивать одни картинки с другими. Да, «эйчары» понимают, что ставят себя в опасное положение, и шифруются, но зачастую некачественно. К примеру, используют один логин на страницах якобы разных людей в разных соцсетях. Дальше я беру программу, которая позволяет найти углубленную информацию о логине — на каких сайтах используется и так далее. Однако техника техникой, но важнее разговор с человеком.

Первое время я общался с эйчарами от лица Юрия. Это наивный 18-летний парень, у которого только девять классов за плечами. Он ни в чем особенно не соображает, но хочет быть крутым, хочет научиться скамить людей, ну и заработать. Тут был соблазн переборщить с идиотизмом, но собеседники могли заподозрить неладное.

Гораздо успешнее, как ни странно, оказалось погружение в виртуальную личность девушки — 21-летней Алисы. Она куда более сообразительная, уже что-то понимает в IT и хочет развиваться дальше.

Как Юрию и Алисе мне приходилось делать вид, будто бы я разделяю взгляды своих собеседников, в частности, их ненависть к русским, которой там очень много! Это давалось мне труднее всего. Конечно, я сам не заводил речь на тему политики и национальностей, но поддакивал их репликам, от которых порой в прямом смысле становилось дурно.

Хочу, однако, подчеркнуть, что и в России ненависти к украинцам хватает. И в той, и в другой стране, как мне кажется, ненависть идет не только и не столько изнутри каждого человека, сколько насаждается извне. Ею пропитано все инфополе. Ужасно, что речь идет именно о ненависти к национальности. Ведь тем же мошенникам все равно, воюет ли человек, которого они разводят, поддерживает ли он СВО или просто работает сантехником и не читает никаких новостей.

Но вернемся к этим диалогам. Чтобы не завраться, я часто говорил правду, рассказывал о чем-то, что реально происходило в моей жизни, к примеру, про то, как учился играть на скрипке.

Эксперименты с виртуальными личностями могут не довести до добра. Со временем мне стало сниться, будто я случайно выдал себя, записав голосовое сообщение, а однажды так чуть не произошло и в реальности. Вроде бы ничего особенного я не делал, но внутреннее напряжение постепенно возрастало.

А еще произошло такое, что я стал симпатизировать одной из эйчарок — вернее, посочувствовал. Моя Алиса общалась с ней всю весну, и речь уже фактически шла о дружбе.

Эту девушку зовут *****, она работает эйчаром в офисе уже больше года. От ***** мне удалось получить не только фото и видео, но и личный аккаунт в телеге и номер банковской карточки. Добился я этого тем, что, почувствовав доверие — ну и банальную жажду заработка, — предложил ей халтурку. Рассказал, что пишу сайт для магазина одежды, предложил выступить в роли тестировщика. Она согласилась. Даже появилась мысль реально написать такой сайт и прислать ей денег, чтобы расположить еще ближе. Но потом стало ясно, что ***** уже рассказала мне об «офисах» все, что знала. Продолжать общение смысла не было.

Я стал ее игнорировать, все реже интересуясь ее делами. Она постоянно спрашивала о сайте: когда запустится и так далее. Я боролся с желанием донести до этой девушки мысль, что ей надо увольняться, что работать в мошеннической конторе — это чистое зло, которое не прикроешь никакими благими намерениям. Зло и для тех, кого они обманывают, и для нее самой.

В итоге я написал ей со своего личного, настоящего аккаунта: «Я знаю, кто ты и чем занимаешься. Увольняйся». А чтобы она поняла, что я ее действительно знаю, передал привет от ее парня, который служит в ВСУ.

Затем я выложил в своем Telegram-канале ее видео и фото с подписью, кто она и чем занимается — правда, фамилию немного изменил. Она об этом узнала каким-то образом или же поняла, что Алиса — это развод. И написала Алисе прощальное сообщение: «Иди на ***, тварь русская».

Выше этого текста мы еще мирно, как две подружки, обсуждали какую-то очередную «воздушку» (воздушную тревогу — прим. «Ленты.ру») в Днепре.

Затем ее «офис» снес свой канал на YouTube, в TikTok и Telegram, а потом, как я понял, cменил и реальный адрес местонахождения.

«Офис»: взгляд изнутри

Итак, в «офисы» активно набирают молодежь с 16 лет. Главное, чтобы кандидат был готов звонить и скамить людей. Работать нужно в реальном офисе, где оборудован кол-центр. График у большинства вполне обычный офисный — с 9 до 18, с понедельника по пятницу. Бесплатный обед. Иногородним сотрудникам контора оплачивает жилье.

Новичок сперва проходит обучение, где ему, к примеру, рассказывают о «мамонтах», или «лохматых» — так называют людей, которых разводят. Кстати, работать звонилкой — это у них между собой называется «на офисе закрывать трубочку».

«Активных ******* [дебилов]» надо хвалить и аккуратно осаживать: «Тут ты знаешь, но тут работает вот так», — человек должен увидеть, что в чем-то ты разбираешься лучше, и начать тебе верить.

«Плуг» — это трудяга, который готов говорить часами, но только о работе и семье. «Профессор» соображает только в одной сфере. Его принято слушать и поддакивать. «Чемпион» похож на профессора и «активного ******* [дебила]» одновременно. С ним труднее, а хуже всего или почти безнадежно общаться с «пассивным ******* [дебилом]».

Скрипты, схемы или, скажем так, маршруты, по которым выстраивается общение с «мамонтом», у «офисников» тоже весьма примитивные и явно не подвергаются значительному апгрейду. Здесь больше ценят объем, то есть число обзвоненных людей, да и текучка кадров не позволяет массово выращивать Остапов Бендеров.

Итак, вот как выглядит типичный схематос глазами «офисников». Человек, который занимает самую низкую должность (а ее здесь называют «аккаунт-менеджер»), валом обзванивает людей, представляясь сотрудником банка.

Он пересказывает своим собеседникам одну и ту же историю. К примеру, про человека, который якобы пришел от них в банк с доверенностью и пытался снять деньги. От «мамонта» на этом этапе не требуют передачи каких-либо сведений. Просто добиваются согласия на замораживание счета, а затем переключают на второго сотрудника.

Подключается второй тип звонилки — его называют «клоузер». Этим уже занимаются более опытные, продвинутые и талантливые «офисники». Именно на данном этапе от «мамонта» необходимо получить номер банковской карты, ее срок действия и код CVC.

Жертве диктуют номер счета «дропа» — эти карты покупают пачками через даркнет, но иногда это и реальные россияне с банковской картой, которые сотрудничают с мошенниками за вознаграждение. К слову, деньги от «дропа» в «офис» попадают через криптообменники.

Если человек готов передать солидную сумму, но только налом, к нему могут снарядить «дроп-курьера» — это россиянин типа закладчика наркотиков, который сотрудничает с украинскими «офисами» вслепую (получая анонимные заказы) или даже сознательно.

Информация о самых вкусных лохах, которых удалось развести на значительную сумму, тут же передается звонилкам, представляющимся жертвам борцами с мошенничеством. Они выгребают из людей то, что у них еще осталось, или уговаривают взять еще один кредит — якобы для того, чтобы вернуть утраченное прежде и наказать виновных. Такая адская карусель получается.

Атмосфера, организация работы и характер отношений сотрудников в каждом конкретном офисе может отличаться. Это непохоже на некую централизованную систему с единым управлением. Скорее на кофейни, где главное — найти помещение, нанять сотрудников, купить хорошую технику, научиться правильно обжаривать зерна и освоить методику приготовления напитков. Основные затраты «офисов» мошенников связаны с зарплатным фондом, взятками силовикам, оплатой оборудования, всевозможных баз данных, IP-телефонии с подставными номерами и другого софта. Техчасть у них мощная!

«Убедиться, что ты не мент»

Днепр — столица «офисников». Там их больше всего. А вообще на Украине таких «офисов» сотни. Соответственно, трудятся в них десятки тысяч молодых людей.

Как вы уже заметили выше, у них есть свой жаргон — это уже целая молодежная субкультура. И она не достигла своего пика. Она продолжает расти.

Интересно, что у значительной части населения Украины к подобным «офисам» негативное отношение. Одним, разумеется, не нравится, что речь идет об организованной преступности. Других смущает то, как в «офисах» относятся к рядовым сотрудникам.

Есть стереотип, что звонилок держат в ежовых рукавицах, жестоко наказывая за провинности, не позволяя уволиться по собственному желанию. Эйчары активно борются с негативным общественным мнением.

Вот фрагмент разговора, по которому можно понять, что ****** всегда держит в уме такой негатив, и пытается подсказать Алисе, как вести себя с родителями, не желающими, чтобы их дочь становилась мошенницей.

Алиса (Роман): Слушай, у меня проблема. Даже не знаю, как тебе ее описать. Короче: мои родственники против, чтобы я к вам устраивалась. И я не знаю, как мне в такой ситуации поступить... Разругались. Сижу реву.

******: Можешь сказать, что пойдешь на другую работу. Там, не знаю, сисадмином... Понимаешь, в чем вопрос? Им не нравится специфика? То, что это офис? Или им не нравится, что ты будешь звонить? Нужно понимать, в чем. Я просто говорила, что иду в рекламное агентство. Вот и все. Здесь на самом деле ничего сложного нету. Надо сначала выслушать.

Помимо того, помогаешь стране. То, что я написала, что мы донатим ЗСУ, — это не сказки, а реально так оно и есть. Мы также снимаем TikTok, и те деньги, которые с него заработаем, отправим ЗСУ. Себе вообще ни копейки.

Плюс я тут ничего не считаю зазорным. Как минимум это своеобразная месть. Ну и во-вторых — это хорошие деньги.

Однако факты рабского труда или чего-то наподобие того применительно к «офисам», скорее всего, существуют. Хотя бы потому, что СБУ периодически закрывает подобные конторы из-за жалоб родственников сотрудников.

Конечно, «офисы» работают под крышей полиции и СБУ, то есть платят им взятки, чтобы их не трогали, но все же, как и в случае с другой преступностью, эта крыша не работает со стопроцентной гарантией. В «офисы» могут нагрянуть оперативники со спецназом: проводят обыск, изымают технику. А потом — видимо, по звонку — все это возвращается.

В любом случае «офисники» опасаются наблюдения или внедрения к ним полицейских. Именно на проверку кандидатов в «офис» по слитым базам сотрудников МВД и СБУ делается акцент при приеме на работу. Проверяют не по имени и фамилии, а по фотографии, пользуясь программами для сравнения снимков. От кандидатов в «офисы» требуют ДИА — это паспорт-карточка, в котором можно замазать цифры и ФИО. Я спрашивал, зачем, и мне прямо отвечали: «Чтобы убедиться, что ты не мент».

Дело в простой и удачной схеме, когда ты обманом отнимаешь деньги у граждан другой страны, говорящих с тобой на одном языке. Украинскую полицию не беспокоит судьба потерпевших в России, как и украинские пострадавшие — российскую полицию.

Добавлю, что «офисники» разводят не только русских, как они утверждают, а любых русскоязычных людей, вне зависимости от их национальности и местонахождения. «Офисники» звонят не только в Россию, но и в Казахстан, в страны Прибалтики и даже Западной Европы. Есть и англоязычные звонилки, которые работают по всем, кто, соответственно, разговаривает на английском, просто их еще немного.

Поддержка ЗСУ — это миф, с помощью которого «офисники» пытаются исправить отношение к ним украинцев, но это не очень-то работает на взрослую публику, в основном — на подростков и молодежь, зрителей роликов и прямых эфиров эйчаров в соцсетях.

Сказки заканчиваются, когда человек приходит работать в «офис». Если тебя обучили, вложили деньги в твое жилье, обеды, игры в приставки (такое там тоже есть), то ты обязан отработать какое-то время. Если захочешь свалить раньше, то тебя оштрафуют, а не заплатишь — то... кто знает, что с тобой будет в условия боевых действий.

Сидеть на окладе не получится, так как это 10-15 тысяч гривен (22 600 — 33 900 рублей). Приходится стараться, чтобы получать процент с «закрытой трубки», а еще без конца врать родителям, что работаешь в другом месте.

Но, как бы там ни было, я не жалею людей, которые решили профессионально заниматься мошенничеством по якобы благородным мотивам. Напомню свою позицию: у мошенников нет национальности.

Сейчас я переключился на изучение других видов современного технологичного мошенничества, которым занимаются россияне. Цель этого моего хобби в том, чтобы внести свой вклад в борьбу с этим злом. Предупрежден — значит вооружен.

* * *

Первое знакомство корреспондента «Ленты.ру» с Русланом произошло на гоночном треке в Подмосковье, куда он приехал, чтобы попробовать свои силы в картинге. Руслан какое-то время даже работал курьером, чтобы научиться вслепую ориентироваться и передвигаться по городу без каких-либо затруднений. Также он успешно освоил профессию программиста, продолжает одновременно учиться и работать.