«Эта смерть — не единственная» Чесотка, угрозы и унижения: 52 курских беженца столкнулись с ужасными условиями содержания в ПВР

В Понырях Курской области более 50 беженцев, среди которых одинокие старики и инвалиды, содержатся в ужасных условиях. В пункте временного размещения (ПВР), куда они попали, мужчины и женщины вынуждены пользоваться одними душевыми и покупать лекарства за свой счет, а персонал, набранный из сотрудников психоневрологического интерната, относится к ним как к заключенным, позволяя себе матерную брань, угрожая им сотрудниками ФСБ, запрещая снимать фото и видео и устраивая по ночам застолья с алкоголем прямо в помещении, где спят старики. Постояльцы страдают от плохого ухода, среди них распространяются болезни, в том числе чесотка. Об этих фактах «Ленте.ру» рассказал общественник из Курска Владимир Синельников. Тяжелую ситуацию в ПВР подтвердил главврач Поныровской районной больницы Михаил Русак, которого охрана перестала пускать к беженцам, а также медсестра и постоялец ПВР.

«Охрана никого туда не пускает»

Пункт временного размещения в Понырях по адресу ул. Червонных Казаков, дом 6 появился в августе-сентябре 2024 года, после вторжения ВСУ, и представляет собой большой спортзал, в котором находятся 52 человека, рассказывает «Ленте.ру» активист и общественник из Курска Владимир Синельников. Обслуживать ПВР прибыл персонал из Ширковского психоневрологического интерната (Ширковский дом социального обслуживания), в котором ранее содержались тяжелобольные недееспособные люди.

Когда началось вторжение ВСУ, пациентов и персонал эвакуировали. От интерната до печально известных Малой Локни и Черкасского Поречного — около 16 километров по прямой. О судьбе больных Синельников ничего не знает, а персонал, по его словам, отправили работать в пункт временного размещения беженцев в Понырях — это поселок в 50 километрах севернее Курска, через который проходит железная дорога на Москву. Работники живут в Курске и вахтовым методом ездят в ПВР на автобуcе.

Главврач, о котором говорит Синельников, — глава Поныровской ЦРБ Михаил Русак. Его назначили работать с ПВР четыре месяца назад. Как Русак рассказал «Ленте.ру», когда он впервые осмотрел пациентов, то сразу увидел, что больные не обслуживаются должным образом. Врач подтверждает, что люди в ПВР нуждаются в постоянном наблюдении врачей, многие перенесли инсульт.

Информации о ПВР в открытых источниках практически нет.

«О нем почти не упоминают нигде, за исключением одного документального фильма [об атаке на приграничье] и нескольких публикаций в интернете. В районе Понырей был еще один ПВР, который закрылся в начале весны. О нем обычно везде и упоминали. Районная газета написала о том, что его закрыли, однако про второй ничего не сказала. Его как будто бы нет», — рассуждает Синельников.

«Ленте.ру» удалось поговорить с медсестрой из ПВР Екатериной (имя изменено), которая рассказывает, что в здании ПВР два этажа, но все постояльцы живут в спортивном зале, который разделен ширмами. В зале расположено четыре ряда кроватей, в том же помещении находится столовая, где, по ее словам, сотрудники ПВР часто распивают алкогольные напитки.

Общественник Синельников рассказывает, что почти все эти беженцы остались без родственников. Исключение — супруги или родители с взрослыми детьми. Одной из беженок было 88 лет, в ПВР она попала вместе со взрослым сыном и там через некоторое время скончалась.

«Эта смерть — не единственная, там еще умирали люди за это время. Преимущественно в ПВР находятся люди из Суджи, Суджанского района и несколько человек из Кореневского района. Среди них есть человек из района, который был дальше от боевых действий, чем все остальные, — говорит активист. — Выяснилось, что у этого человека был туберкулез, и при том, что он числился в ПВР, он обращался с этим заболеванием в районную больницу. Непонятно, как это могло произойти».

Активист рассказывает, что людям, которые находятся в ПВР, запрещают снимать и фотографировать происходящее в учреждении. Угрожают, что в таком случае их просто выставят на улицу.

«На всех людей направлены камеры, охрана за ними наблюдает. Если, по их мнению, кто-то не так держит смартфон, то подходят и делают замечания, иногда угрожают», — говорит он.

Общественник говорит, что часть лекарств постояльцам ПВР приходится покупать на свои деньги, и сложно сказать, связано это с проблемами со снабжением или с хитростью персонала.

«Есть случаи, когда пациенты ПВР оформили доверенность на персонал. Те получают деньги, покупают на них лекарства и продукты некоторым людям в частном порядке. На каких условиях это строится, я пока не знаю», — сказал Синельников. Он утверждает, что ему известно о краже гуманитарной помощи, которая поступает от волонтерских организаций.

По его словам, постояльцев ПВР запугивают ФСБ и другими правоохранительными органами — утверждают, что если они будут жаловаться, то с ними будут разбираться. Синельников говорит, что угрозы поступают и главному врачу, который пытается помочь в сложившейся ситуации. Его не пускают в ПВР уже целый месяц.

В распоряжении «Ленты.ру» есть предписание регионального управления Роспотребнадзора начальнику ПВР по факту заболевания постояльцев чесоткой. В документе в том числе требуют «обеспечить изоляцию лиц, пораженных чесоткой, в профильное учреждение», однако в каком объеме эти требования были выполнены — неизвестно, отмечает Синельников.

«Рядом сидят голый мужчина и голая женщина»

Собеседница «Ленты.ру» Екатерина работала в ПВР сначала медсестрой, затем сиделкой. Она не относится к персоналу Ширковского психоневрологического интерната. Екатерина неоднократно становилась свидетельницей того, как сотрудники ПВР проявляли жестокость по отношению к пациентам.

По ее словам, в помещении есть два туалета — женский и мужской. Душевых тоже две, но всех заставляют пользоваться одной — и женщин, и мужчин.

Собеседница «Ленты.ру» рассказывает, что беженцы неоднократно жаловались на кражу денег. Одна из сотрудниц ПВР даже якобы попалась с украденной банковской картой, и на нее завели уголовное дело.

Распитие алкоголя вошло для персонала в традицию. «С обеда садятся и до самого позднего вечера. Все проживающие лежат в одном зале, все это слышат. На замечания никто не реагирует. Директор не прислушивается к жалобам, однажды и вовсе сказал, что мы ему чужие люди, а с сотрудниками интерната он и в разведку пойдет», — рассказывает Екатерина.

Собеседница «Ленты.ру» добавляет, что на глазах у проживающих персонал часто выносит гуманитарную помощь. До пациентов, по ее оценкам, доходит 30 процентов. Екатерина говорит, что многие принадлежности, в том числе перчатки, моющие средства и средства индивидуальной защиты, ей и другим медсестрам приходилось покупать на собственные деньги.

«Там они их били палками, здесь ругают крепким матом»

«Ленте.ру» удалось поговорить с одним из постояльцев ПВР Евгением (имя изменено). Он попал туда после того, как солдаты ВСУ зашли в его родное село в Курской области. Они с 88-летней матерью не успели эвакуироваться и прятались в подвале. Помощи они ждали с 6 по 22 августа. За это время их обстреливали снарядами 21 раз — Евгений вел подсчет.

22 августа Евгению и его матери удалось выехать из села — их увез сосед. Они прибыли в Курск, где сразу же обратились в центральное управление МЧС. К ним подошла местная журналистка и, узнав, что мать Евгения имеет инвалидность и не может передвигаться самостоятельно, посоветовала ему ехать в ПВР в Понырях, так как там собирали именно маломобильных людей. Через волонтеров журналистка организовала машину, и беженцы отправились в Поныри.

Вскоре беженец стал присматриваться к персоналу, и первое положительное впечатление начало меняться.

Ситуацию, по его словам, делают еще хуже ночные попойки, которые мешают спать пожилым людям. Однажды Евгений фотографировал происходящее, к нему подошел охранник и сказал: «Вы записывали на камеру. Удалите».

«Люди нуждаются в уходе»

По словам главврача Поныровской ЦРБ Михаила Русака, он пытался повлиять на ситуацию с плохим уходом за пожилыми беженцами, но у него не получилось.

В распоряжении «Ленты.ру» есть видео, где главный врач спрашивает одного из санитаров ПВР, почему лекарства беженцы покупают на свои деньги, в то время как нужные медикаменты стоят в служебном помещении. По его словам, после этого один из фельдшеров пытался закрыть главврача в кабинете, угрожал ему и пытался драться. Инцидент произошел месяц назад, и с тех пор Русак не может попасть в ПВР — его просто не пускает туда охранник.

«Изолировать в спортзале никого нельзя, провести тестирование на заболевания — тоже, невозможно обработать от чесотки. Охрана сказала, что больше меня не пустит, ведь я слишком много там увидел», — говорит собеседник «Ленты.ру».

***

Медсестра Екатерина часто думала о том, чтобы уйти из ПВР, однако ей жаль пожилых людей, которые там остались.

«Здесь есть такие старики, родственники которых не особо хотят с ними общаться. Одной из бабушек, например, дочь практически не звонит, хотя та ждет ее звонка или звонит ей, но та не берет трубку. Стараешься посидеть с ней подольше, поговорить о чем-то», — рассказывает собеседница «Ленты.ру».

Владимир Синельников отмечает, что местные чиновники не могут найти решения проблем в ПВР, хотя знают о них.

«Лента.ру» направила запросы врио губернатора Курской области Александру Хинштейну и директору Ширковского психоневрологического интерната Ивану Шаповалову.

Дополнение. Вечером 3 июля официальный канал министерства здравоохранения Курской области опубликовал комментарий «в связи с информацией, появившейся в соцсетях»:

«При поступлении в пункт временного размещения жители могут иметь различные, в том числе инфекционные, заболевания. Для выявления патологий и контроля состояния здоровья постояльцев ПВР осматривают врачи. В мае 2025 года заболевание чесоткой было выявлено у 6 жителей Курской области, размещенных в ПВР в Поныровском районе. Все они прошли лечение в стационаре кожно-венерологического диспансера и были выписаны после выздоровления. 27 мая в ПВР выезжал врач-дерматолог КВД. Было осмотрено 43 постояльца, случаев чесотки выявлено не было».