Каждый школьник знает, что такое синонимы. Например "идти" и "шагать". Правда, Аристотель, у которого несколько столетий назад и русские позаимствовали это слово, называл синонимами нечто другое. По Аристотелю, например, человек и козел - синонимы, потому что оба - млекопитающие. И мы бы еще добавили, потому что часто ведут себя похожим образом. Например, одинаково обидчивы.
А ведь есть еще и омонимы. Означающее слово одно и то же, а означаемый предмет - нет. Коса и коса, лук и лук. Аристотель же омонимами называет и нечто иное. Например, когда говорят "человек" об изображении человека и просто о человеке, то это не одно слово, а два омонима. И сейчас я попробую показать, почему Аристотель прав, а мы с вами - нет.
Некоторым людям чрезвычайно обиден чужой успех. К примеру, самый дорогой сейчас в мире художник из России и бывшего СССР - Илья Кабаков (недавно бренд подкрутили в гендерно более политкорректную "Эмилию и Илью Кабакова", но это уже их западные штучки). Так вот, завистники Кабакова много лет объявляли художника не настоящим. Лже-художником. Одним словом, концептуалистом. Мол, нарисовать он толком ничего не умеет, строит какие-то идиотские инсталляции - то общественный туалет в натуральную величину, то казарму, то доску почета или расписание выноса ведра. Да еще сопровождает это надписями, которые ни при какой погоде "художественными", "прекрасными" или "изящными" назвать невозможно. Первое инстинктивное желание у начальства, в советское еще время, было и оставалось одно: запретить это кощунство. Совсем. Извести под корень. И извели бы, если бы падкие на сенсации иностранцы не стали покупать эту кощунственную насмешку над героикой наших будней и даже выставлять ее в своих музеях. Это потом уже и самые тупые увидели, что Кабаков гениально резюмирует советскую эпоху. Может быть, не всю. Но ее нерв. Ее бессмертную душу.
И вот теперь эпохи нет, а искусство хранит эту душу. Виртуальный антисоветский концептуализм оказался доходным бизнесом, а физические плоды концептуализма советского лежат в не приносящих никакого дохода руинах. Отправь наших сегодняшних запретителей искусства в прошлое, они бы преследовали Кабакова не за антихудожественную пачкотню, а за разглашение государственной тайны. Точно так, как Пентагон, который на днях сжег несколько тысяч экземпляров мемуарной книги под предлогом разглашения государственной тайны. Которая давно известна всем. Но американцы сами разберутся со своими начальниками. А мы вернемся к синонимии и омонимии.
Теперь в России поменялась концепция, и место марксистско-ленинской коммунистической духовки заступили традиционные духовности от мировых религий. Некоторым показалось, что тут уж художникам нечего будет сказать. Ведь опять кощунство получится! Мол, та, советская духовность была, понятное дело, лжедуховностью. А вот нынешняя - православная, мусульманская, иудейская - настоящая. Ее не замай. Тогдашнее кощунство - это совсем не то, что кощунство нынешнее.
Например, икона, говорят нам, это - святыня. Это верно. Но ведь то, что сейчас называют иконой (или иконкой) - это, по Аристотелю, только омоним настоящей иконы. Так же, как мятые бумажки, развешанные в маршрутках, или приклеенные к приборной доске у шахид-таксистов, или рассованные по портмоне некоторых трудящихся, - никакие не иконы, а только изображения икон. И вот одного художника затошнило от этого публичного пустосвятства, и решил он показать людям, как Аристотель понимает омонимию. Собрал и порубил картонные изображения икон. Авдей Тер-Оганьян - так зовут этого художника - вынужден был даже эмигрировать за это кощунство из нашей высокодуховной страны в маловысокодуховную Чехию. А ведь казалось бы, все просто: если ты плюнул в фотографию человека, то это одно, а если ты плюнул человеку в лицо, - совсем другое. Но когда логику учат не по Аристотелю, а по списку суеверий, омонимы продолжают наступать по всему фронту духовности.
Ответственное искусствоведческое лицо, объясняя, почему работы художника Авдея Тер-Оганьяна не пустили на выставку в Лувр (г. Париж), сказало, в частности, что там "была работа, которая разжигает межрелигиозную рознь: там было абстрактное изображение на зеленом фоне, а это может считываться как негативное высказывание по отношению к исламу".
Давно пора пересмотреть на предмет кощунственности и русский язык. Как негативное высказывание по отношению к исламу "считывается" многое. Не говорю о циничном выражении "зеленый змий": это даже не двойное, а тройное оскорбление религии трезвенников. А "тоска зеленая"? А страшная американская "зелень" для расчета цены на нефть?
Безусловно заслуживает запрета и известная песня о ходившей по улице "большой крокодиле". Еще более циничен неконтролируемый подтекст в слове "зеленый", употребляемом в значении "слишком молодой" и "неопытный". И это о цивилизации, не только укрепившей Оттоманскую империю, но и вернувшей европейцам забытого старика Аристотеля!
Вот почему расхождение в представлениях о синонимии и омонимии между нами, грешными, и Аристотелем я склонен разрешать в пользу греческого философа. И когда поэт говорит, что козлы щиплют зеленую травку, не надо обвинять его ни в оскорблении величия новой государственной идеологии, ни в распространении межрелигиозной вражды, ни в попытке внушить гражданам прелести наркомании или прославить достоинства американского доллара.