По данным управления ФСБ по Республике Крым, в Киеве придумали новый идеологический проект — создать «крымский креативный класс» и развернуть его против России.
Почти год, миновавший с момента возвращения Крыма в состав России, обернулся неутешительными для Киева итогами. Переходный период завершился досрочно. В Крыму функционирует российское право. Создана с нуля банковская система. Пенсионеры получают социальные выплаты в разы выше прежних, украинских. Административные структуры встроены в российскую вертикаль управления. Ключевые крымские производства получили заказы от своих новых владельцев и партнеров — крупных российских холдингов. Крымчанам выданы российские паспорта взамен украинских. Крупнейшие крымские ретейлеры наладили поставки продовольствия «с материка». Много еще чего случилось, что совсем не напоминает ту картину апокалипсиса на полуострове, что нафантазировали украинские СМИ.
Правда, есть одна проблема, которую хорошо чувствуют те, кто все еще рассчитывает, что Крым превратится в обузу для России, станет ее новой «горячей точкой». Дело в том, что менталитет крымчан пока не изменился. Не случилось диффузии крымского и российского общественного сознания. Крымчане не обрели привычку чувствовать себя российскими гражданами. Даже те, кто все эти годы хранил в тумбочке паспорт гражданина Советского Союза. Ведь Крым вернулся в Россию из УССР, где все было совсем иначе. Да и вообще никогда столь серьезные сдвиги в сознании любого народа по мановению волшебной палочки не происходят.
Чувствует ли себя житель Крыма полноценным россиянином? Или он всего лишь обрел полезный документ и ряд новых прав? Готов ли этот еще полуроссиянин сражаться вместе с Путиным «за вашу и нашу свободу»?
Поиск пропагандистского ответа на все эти вопросы может быть главной целью авторов проекта, направленного на разжигание «классовой ненависти» в Крыму, на создание здесь передового класса критически настроенной публики, своего рода крымского креакла диковинной, ручной работы. Эти идеологи понимают, что война за умы крымчан — самое главное, базовая задача на ближайшие годы.
Какие ресурсы для реализации столь крупного интеллектуального проекта видят его авторы? Эти ресурсы очевидны, особенно для тех, кто хорошо знаком с менталитетом и умонастроениями крымчан.
Первое — пассионарность жителей полуострова. Крымчане за последние годы приучились протестовать. Собственно, их реакция на Евромайдан была реакцией подготовленного, созревшего сопротивления. В республике, особенно в перерыве на зимнее межсезонье, традиционно повышался политический градус. Именно поэтому Киев использовал протесты крымских татар, чтобы осадить русскоязычное население. Реальный же крымский протест сформировало отношение жителей к Киеву и Донецку как к двум центрам влияния на Украине, которые использовали Крым для своего обогащения и были заинтересованы в полном политическом контроле над ним. Хотя протестные настроения вызывали украинизация и украинство, этот устойчивый рефлекс на чужака — полезный инструмент для любого манипулятора, в том числе и для такого, который был ранее объектом критики.
Второй ресурс — сохраняющиеся возможности для Киева влиять на ситуацию в Крыму через крымских чиновников. Новое крымское руководство выбрало весьма аккуратный стиль обновления элиты. Многие бывшие крымские чиновники, в том числе ориентированные на украинские интересы и указания из Киева, сохранили свои посты даже на уровне правительства, получив, помимо всего прочего, доступ к стратегической информации, а значит и высокий кредит доверия. Вероятно, эти чиновники кажутся Киеву легкой добычей, потенциальными агентами влияния.
Третье — это серьезные проблемы с доступом крымчан к актуальной информации. В Крыму слабо развита медийная среда. О низком профессиональном уровне местных журналистов говорил, например, в Севастополе Алексей Чалый. Точнее, ранее медийная среда в Крыму была частью идеологии украинизации и работала весьма исправно, но теперь она за вредностью просто разгромлена. Слабая медийная культура в Крыму — хорошая лазейка для любых идеологов. Крымские власти, кстати, это понимают и предпринимают некоторые меры. В частности, заметно вырос в качестве своего контента главный республиканский телеканал «Крым».
Четвертое — как ни странно, открытость Крыма для мира. Крым сегодня — очень открытая территория. Из Украины едут в Крым все, кто хочет, если их из Украины выпускают. Из США и Европы люди не едут в республику только из-за санкций своих правительств, а вот из Турции или любой другой сопредельной страны в Крым люди приезжают.
Пятый, самый главный ресурс, — низкий уровень жизни крымчан. Украина создала в Крыму за почти четверть века своего варварского «освоения» полуострова серьезные социальные проблемы, которыми сейчас и желает воспользоваться. Хотя, конечно, нищета, воцарившаяся за последние месяцы в украинских городах, в том числе и в Киеве, мешает полноценно задействовать проблемы в социальной сфере Крыма как аргумент в борьбе за умы крымчан.
Итак, для созревания и размножения крымского креакла нужна тонкая работа. Но предпосылки в этом направлении есть. Форумы, в том числе студенческие, бурлят, активная общественность мониторит цены на рынках, много критики достается в адрес «новой старой» власти. Кстати, это главная болевая точка — крымчане не слишком довольны возвращением во власть тех, с кем они новую жизнь «при Путине» совершенно не связывали. На полуострове хватает и тех, кто при переходе Крыма в Россию просто что-то потерял — должность, влияние, незаконно нажитый пансионат, и им тоже многое не нравится.
Однако вся эта критически настроенная публика на первые же попытки как-то примирить ее с Украиной, реагирует одинаково: «Крым — наш». И не столько в том смысле, что Крым — это Россия, сколько потому, что Крым — это «свое», а Украина — это уже «чужое». Весь внутренний полемизм крымского общества четко отрегулирован гранью между «своими» и «чужими», а «чужие» — за Днепром. И эти «чужие» по-прежнему в диалоге с Крымом используют весьма странный для крымчан набор аргументов — отключают электричество, перекрывают водоснабжение, запрещают железнодорожное сообщение, поддерживают санкции против крымского бизнеса, исторгают ложь, оскорбления и угрозы в адрес крымчан. Собственно, именно эта стратегия «возвращения Крыма на Украину» — путем провоцирования там антироссийских протестных настроений давлением и санкциями — изложена в документе украинского фонда «Майдан иностранных дел», вышедшем в декабре 2014 года. Весьма трудно в такой ситуации вдруг быстро «переобуться в воздухе» и повести культурный разговор с жителями полуострова от лица «крымчанки, дочери интеллигента».
Поэтому, вероятно, неожиданное заявление ФСБ, обычно не публикующей данных о заговорах, а следующей по стопам заговорщиков вплоть до их задержания с поличным, — это, скорее, предостережение тем самодеятельным крымским общественникам, которые пытаются вызвать ненужный разброд и шатания в умах крымчан. Чтобы они — и активисты, и простые крымчане — были сплоченнее, привыкая к новому гражданству.