Волшебное бессилие искусства Чем греческие миллиардеры отличаются от российских

Самый богатый грек сегодня — 60-летний Филип Ниархос. Журнал Forbes оценивает размер его состояния в 2,6 миллиарда долларов. Основная часть капитала унаследована Филипом от отца — судоходного магната Ставроса Ниархоса. Что неудивительно — судоходство для греческих бизнесменов значит примерно то же, что нефть — для их российских соседей по «золотым сотням». Знаменитый Аристотель Онассис, чьим главным конкурентом как раз и был Ниархос-старший, тоже вошел в мировые «топы» именно благодаря морским перевозкам.

Примечательнее другое — Филип Ниархос уже почти два десятилетия приумножает семейный капитал, главным образом, благодаря инвестициям в арт-рынок. Коллекцию, которую начал собирать еще его отец, наследник судоходного магната превратил в одну из самых дорогостоящих в мире, приобретя полотна Ван Гога, Пикассо, Энди Уорхолла. А гаитянца Жан-Мишеля Баския именно греческий коллекционер сделал звездой мировой величины, заплатив в 1982 году за автопортрет этого неоэкспрессиониста свыше 3 миллионов долларов, что в 5 раз превышало среднюю цену его картин. Зато спустя 30 лет работы Баския продавались на Christie’s почти за 50 миллионов.

На арт-рынке вложения в недооцененные активы приносят едва ли не больший доход, чем в других отраслях. Став «голубой фишкой», произведение искусства точно дешеветь не будет. Другое дело, что здесь нет объективных критериев. Шедевры и гении не определяются по объемам продаж, долям рынка, рентабельности бизнеса и т.п. И значит, даже именитый коллекционер не застрахован от того, что публика не оценит его очередное «открытие» и миллионы будут выброшены на ветер.

Правда, ставка исключительно на всемирно признанных мастеров тоже не гарантирует от промахов. Опять же — из-за предельной субъективности ценообразования. Российский миллиардер Дмитрий Рыболовлев недавно выяснил, что коллекция картин Леонарда да Винчи, Поля Гогена, Анри Матисса и Марка Ротко , за которую он выложил около 2 миллиардов, на самом деле стоит гораздо дешевле. И из этой суммы несколько десятков, а то и сотен миллионов долларов фактически прикарманил швейцарский арт-дилер Ив Бувье.

Для сравнения — на приобщение к прекрасному Рыболовлев потратил не менее трети суммы, вырученной им при продаже «Уралкалия». И это около 80 процентов всего состояния Филипа Ниархоса. При том, что в одном случае речь идет о миллиардерском отпрыске. А в другом — о том, кого в западных деловых изданиях принято называть self-made man. О том, кого, по идее, «не проведешь на мякине, он знает все ходы под землей».

Картины — конечно, намного более тонкая материя, нежели калийные удобрения. Но в том числе и поэтому инвестор «от сохи» должен быть более осторожным и, если угодно, скупым. Как Рокфеллер-старший из байки про чаевые, которые он отказался давать швейцару. «У моего сына отец — миллионер, а я — сирота», — якобы так ответил бизнесмен на рассказы про щедрость собственного наследника.

У Ниархоса и Рыболовлева все происходит с точностью до наоборот. Первый приумножает капиталы, доставшиеся от отца, а второй рискует оставить детей на мели. Или в лучшем случае — с островом, купленным у внучки Онассиса.

Разница в образовании или сравнительно легко заработанные «калийные» миллиарды едва ли дают исчерпывающее объяснение. Уместнее говорить о стремлении как можно скорее стать своим для западного истеблишмента. А покровительство искусствам и ремеслам в этом смысле дает даже больше шансов, чем приобретение футбольных клубов. Хотя и это дорогостоящее поветрие не обошло стороной бывшего хозяина «Уралкалия».

Ниархосы уже укоренены в западной элите, а Рыболовлев и другие наши состоятельные соотечественники — нет. Им приходится спешить с инвестициями в это «укоренение». А на каждого спешащего Буратино непременно найдутся свои лиса Алиса и кот Базилио.

Впрочем, результат этих «спринтов» и «марафонов» примерно сопоставим. Нынешние явные проблемы Греции и пока купируемые, но не менее серьезные риски России — лишнее тому подтверждение.

«Они не занимаются благотворительностью, они не платят налоги, они не запускают новые бизнесы», — так в интервью The Time характеризует «коллег по цеху» еще один богатый наследник Андреас Дракополус, который вместе с Филипом Ниархосом входит в попечительский совет филантропической организации Stavros Niarchos Foundation. В общем, известную бардовскую песню впору перефразировать «Над Элладой небо синее…» или опять решать задачу «Найдите 10 отличий».

Просто греческим бизнесменам налоговики и силовики доставляют намного меньше хлопот, чем парламентские леваки. А немногие существующие в стране благотворительные проекты не наделяются статусом «иностранного агента». Наверное поэтому, у тамошних миллиардеров еще есть возможность создавать династии и зарабатывать, а не терять капиталы на инвестициях в искусство. Но вопрос, приносят ли эти вложения в разумное, доброе и вечное еще какие-либо дивиденды, кроме материальных, справедлив для Филипа Ниархоса и его земляков в не меньшей степени, чем для Дмитрия Рыболовлева и иных российских VIP-коллекционеров. Ведь в конечном итоге принадлежность европейской элите определяется не количеством купленных полотен и именами их авторов, а тем, насколько активно и главное результативно, их владелец участвует в преобразовании нации.